Читаю газету «Камский бумажник» - ноябрь 2007 года, министр природных ресурсов Ю. Трутнев обещает рабочим ЦБК светлые инвестиционные дали и специально оговаривает: «Мы говорили с руководством предприятия о процессе увольнения и договорились, что в самое ближайшее время на совете директоров этот вопрос по возможности будет снят. Надо развивать производство и инвестировать, а не увольнять людей. Мы постараемся сделать все, чтобы сокращений на предприятии не было».
Но вот 22 августа нынешнего года, выступая перед рабочими на конференции, директор ЦБК Григорий Бандовский делится печалью: убытки за полгода - 228 миллионов рублей. А что делать, если энергоносители за год подорожали на 22 процента, а химикаты - от 17 процентов до - держитесь крепче - 1 600? Тысяча шестьсот процентов - это, например, сера, в прошлом году она стоила 690 руб. за тонну, а всего через полгода - уже 12 тысяч. В итоге продукция уходила по цене, которая была на 25 процентов ниже себестоимости! Впрочем, эти убытки плановые, но если так пойдет дальше, весь проект реконструкции будет сорван, сообщил Бандовский, - и объявил о приостановке производства с сохранением 2/3 зарплаты и о том, что сокращения все-таки будут. Сколько человек, как скоро - пока не можем точно сказать.
Тогда, на собрании, люди спрашивали: куда мы теперь? кому нужны? - и Наталья Ефимовна Резухина, директор Центра занятости, отвечала: никого не бросим! Есть четыре программы, по которым можно получить новую специальность, две тысячи вакансий, даже Гознаку нужны рабочие. Спрашивали: а с городом-то что будет? Отвечали: не волнуйтесь, товарищи, логистический центр запускается, окружная дорога требует кадров, и вообще - «прогнозируется экономический рост Краснокамска».
Был август - уже веяло, но еще не ударило.
Потом- то, конечно, все беспощадно прояснилось. Сперва объявили о сокращении 238 человек, думали -обойдется этим. Не обошлось. Трудовому коллективу надлежит сократиться на 40 процентов. Экономически активному населению района - на 10 процентов.
Часть рабочих уже ушла «по соглашению сторон», в нем есть своя выгода - четыре оклада, отпускные. Часть ждет сокращения. Поименных списков, как сказал мне Сингилеев, пока еще нет, - и хотя устно все предупреждены, для кого-то увольнение станет ужасной неожиданностью.
Краснокамск живет в режиме дальнего пригорода: до Перми - 40 минут на автобусе. Собственно, близость Перми, с одной стороны, задает какой-никакой уровень жизни (средняя зарплата в городе - 10-12 тысяч, это больше, чем на севере области), с другой - вытягивает, как труба, лучшие кадры. Часть горожан считает Краснокамск окраиной пермской агломерации, другая, напротив, настаивает на городской отдельности и самости. Амбиции мегаполиса прекрасно вписываются в райцентровский уклад: в картинной галерее экспонируют Юнгхайма, в доме культуры - органный концерт, свежевыстроенный оздоровительный комплекс слепит глаза хайтековским синим стеклом, магазины изобильны и нарядны. При этом 55-тысячный Краснокамск удерживает одно из первых мест в области по количеству ВИЧ-инфицированных, на улицах чавкает непролазная грязь, бугристый асфальт режет ботинки, а на стене полулюкса единственной городской гостиницы лежит, отдохновенно раскинув холмы и пажити, удовлетворенная блондинка с черным лобком (холст, масло, багет). В шесть вечера - тьма, время ночь. «Что ж вы хотите, какие еще тротуары, - насмешливо говорит собеседница, - если за год у нас было 55 праздников? Главу города, Чечеткина, переизбрали на второй срок, он такой красивенький, дамам нравится. Одна старушка поцеловала ему руку…» - «Смутился?» - «Да нисколько! Отечески так погладил ее по голове…»
Специфика полупригорода диктует и кадровую ситуацию. Краснокамец всегда в движении, многие производства - за чертой города, в поселках, да и ездить на работу в Пермь - это нормально (а дорога, слава богу, хорошая). В основном городу требуются люди, скажем так, брутальных профессий. В районной газете читаю объявления о вакансиях. Ищут охранников, мойщиков машин, разнорабочих, машинистов башенного крана, рабочих ленточной пилорамы. Вряд ли все это пригодится «женщинам предпенсионного возраста». По данным центра занятости, больше всего запросов - на руководителей среднего звена в промышленности (начальник участка), главбухов, на пожарных, милиционеров, вышкомонтажников, машинистов экскаватора. Около полутора тысяч вакансий в распоряжении службы занятости, средняя зарплата по вакансиям 8 тысяч, - но значит ли это, что каждый из сокращенных бумажников будет трудоустроен?
«Три вакансии на каждого», - радуется заголовком «Камский бумажник». Но все не так просто. Не все предложения - внутригородские, часть относится к вахтовой работе на севере области. А у большей части сокращенных - узкий функционал. Сорокалетние, допустим, переучатся - в Центре занятости есть профессиональные курсы, но что делать тем, кому за 50-60? Но пока еще остается какая-то иллюзия выбора. Диапазон выбора неширок - между 7 и 9 тысячами, между специальностью, хоть сколько-нибудь близкой к прежней, и совсем новым ремеслом, между работой в городе и работой за городом. Но к январю-февралю - когда большая часть сокращенных последний раз пройдет через проходную - может статься, не будет и этого небольшого люфта.
Андрей Иванович Винц, заместитель директора Центра занятости, говорит: часть вакансий быстро отзывают. Например, Нытвенский фанерный завод запросил работников - а сейчас забрал обратно. Вчера есть, сегодня нет. Все сжимаются, урезают себя, начинают судорожно экономить. Часть окрестных предприятий перешла на сокращенную рабочую неделю - до бумажников ли…
- Люди получали по десять, - сейчас им предлагают восемь, семь. Зовут к себе «Пермские моторы» - жители Перми не идут, у них-то другие представления о средней зарплате, вот и наши тоже говорят: мало денег. Мало, конечно. Но ведь может и так случиться, что и этих вакансий скоро не будет, их займут пермские!
Еще десять лет назад сотрудники краснокамской службы занятости развешивали на столах муку и сахар, считали поштучно кафельную плитку и рулоны обоев: это и было пособие по безработице, в провинции торжествовало натуральное хозяйство. Тогда фонд помощи формировался из отчислений предприятий, они и выдавали налоги «бартером». Сейчас, конечно, совсем не то, финансирование - из федерального бюджета, и центр может позволить себе и скромный, но опрятный ремонт, и, например, плазменный телевизор, - те же «Пермские моторы» собираются проводить презентацию для соискателей, показывать фильм о своем предприятии. Вообще же краснокамский центр, как говорят, - сильная структура, руководят им два гуманитария - юрист и историк, психологи консультируют, только за 10 месяцев этого года трудоустроили 3 360 человек. На специалистов-то центра можно рассчитывать, но вот рассчитывать на то, что ситуация хотя бы не ухудшится - нельзя. Уже сейчас уровень регистрируемой безработицы в городе выше среднероссийского (1, 8 %), а прогнозируют три процента. Не надо, наверное, говорить, что это только открытая безработица, скрытая - на порядок выше.
«Вы только фамилию не называйте - я теперь один кормилец в семье», - просит она. Не называю. Так же говорят и многие из сокращенных (формально - уволившихся «по соглашению сторон»), - у кого-то муж остался, у кого-то сын. Не то чтобы боятся репрессий, но лучше не рисковать - все зыбко и неопределенно, сегодня 800, завтра еще 500. Оставшимся обещали повышение зарплаты, под это готовы отдать 30 процентов высвобожденных средств.
Главное, в чем убеждают: под сокращение пошел не только «балласт», неизбежный на любом предприятии, и не только варщицы целлюлозы, чей труд перестал быть необходимостью, но и квалифицированные работники. Сокращен, к примеру, еще один начальник цеха - стаж 25 лет, высшее образование по специальности (а получал, кстати, всего 15 тысяч). В. Д. Жуков, глава районной администрации тоже говорил: не только малоквалифицированные люди уходят, но и, к сожалению, хорошие работники.
Вот Татьяна Кленова, контролер ОТК - тоже с высшим, по диплому - инженер-технолог бумагоделательной промышленности. Правда, много лет не работала по специальности, на ЦБК пришла всего три года назад, получала всего шесть тысяч. С тоской говорит о прекрасном коллективе, о том, что атмосфера на комбинате была какая-то на удивление теплая, не давящая, - и пусть получала она всего шесть тысяч (при прожиточном минимуме в Пермском крае - 5 360 р.), но атмосфера!
Целый веер вакансий предложили Татьяне Николаевне в Центре занятости - и на Гознаке, и в комитете по охране окружающей среды, и в городском водоканале. Но она звонит - все, уже ушло, отозвали. Сорок восемь лет. Интеллигентная женщина. Куда ей - в машинисты, в охранники?
