В главном книжном магазине Новокузнецка спрос на классику нулевой. Продавщицы объясняют это тем, что во время каникул школьную литературу, как правило, не покупают, а вот в учебное время года спрос традиционно возрастает на все то, что заложено в учебной программе. "И Достоевский там есть", — заверили меня. Мой знакомый поэт Дмитрий Хоботнев, коренной новокузнечанин, рассказывает, что город криминализирован чрезвычайно, вечерами на улице гулять не принято, да и не хочется. А в это время мимо нас проносят женщину на носилках: с сердцем стало плохо, она, как и я, здесь впервые.
…Новосибирск — действительно город науки. И здесь все проникнуто книжной культурой, в книжных магазинах многолюдно, немало иностранцев, которые приобретают литературу в больших количествах и на разных языках. Продавщица поясняет, что за рубежом книги в твердой обложке, в переплете стоят дорого. Не каждый может себе позволить купить, скажем, собрание сочинений Гюго. А тут — пожалуйста, за семьдесят три доллара — все творчество знаменитого француза в тесненной золотом обложке!
Город богатый, но зарплаты в сфере образования, науки и культуры смехотворны, гонорарные расценки в областных СМИ ничтожны. Так, например, за стихотворение на первой полосе газеты гонорар составляет двадцать рублей. За эту сумму в Новосибирске можно купить кедровую шишку, что продают бабушки возле железнодорожного вокзала. На каждом углу — банки, которые без устали предлагают кредиты. Даже в аэропорту перед самой взлетной полосой, когда уже пройден досмотр, бойкие юноши настойчиво советуют оформить кредитные карты. Они обаятельно улыбаются и почти интимным шепотом спрашивают вас о месте проживания, зарплате, членах семьи, наличии автомобиля… Создается впечатление, будто просто собирают информацию о людях. Зачем?
Тюмень — город не просто богатый, а очень богатый. Но только для тех, кто приближен к бюджетному пирогу. Эти люди мелькают на экранах, издают килограммовые книги и преподают в местном университете. Остальных принято не замечать. Книги, изданные на государственные деньги по блату, чаще всего не отличаются художественным вкусом. Открываю наугад детскую книжку и читаю, как Мечта говорит девочке: "А теперь пойдём реализовываться вместе". Представила: читаю ребенку это чудное слово "реализовываться".
Если в прежние времена тюменские журналисты были разбиты на несколько лагерей, представлявших, как правило, оппозицию, то теперь в поисках заработков весь пыл сошел на нет. Свет в окошке — мой бывший коллега по "Комсомольской правде" Виктор Егоров: он создал сайт под названием "Цветной бульвар", где просто рассказывает о жизни города и области, как оно есть. Успех у него огромный. Люди давно устали от однообразных СМИ, где в каждом номере по 4-5 фотографий губернатора и свиты с описанием их грандиозных достижений за счет налогоплательщиков.
Что в Тюмени действительно стоит посетить — это храмы, места молитвенных подвигов тюменских священников, чутких, внимательных и в высшей степени тактичных. Куда бы меня жизнь ни забрасывала и в каких бы обстоятельствах я ни оказывалась, всегда сумею отличить выпускника тобольской духовной семинарии от любого другого. Впрочем, не только я, но и многие из тех, кто имеет представление о духовной школе Сибири. В Свято-Троицком мужском монастыре — мощи Филофея Лещинского, обратившего в православную веру коренные народы: ханты и манси. Волею судьбы я с сыном принимала участие в прославлении святого и перенесении в монастырь его мощей из Вознесенско-Георгиевского храма, где они были обнаружены под полом: их там прятали при советской власти. Душевное состояние непередаваемое. Тишина, тысячи зажженных свечей, легкий ветерок и молитва на одном дыхании. Даже такой непоседа, как мой сын-подросток, и тот вел себя тихо. Впрочем, в ответственный момент он меня удивил: подошел к раке, голову наклонил и шепчет: "Филофей, ну, пожалуйста, сделай так, чтобы у меня по английскому вышла тройка, и не надо было в каникулы в школу ходить". Я ребенка одернула. Меня кто-то поправил, мол, он же с верой просит. В тот же день сын пошел сдавать английский, и ему за четверть поставили четыре…
Три часа езды от Тюмени — и перед вами село Покровское, родина Григория Распутина. Лично я здесь была несколько раз. Это особенное место, его надо понять. С одной стороны, всё просто: купил билет, сходил в музей, поставленный в огороде Григория на месте дома, снесенного большевиками.
Тут небольшое отступление. Когда-то я брала интервью в соседнем районе у одной долгожительницы. Гляжу, в избе вдоль стены лежит бревно: хорошо отполированное, покрытое лаком. Естественно, интересуюсь, что это? Оказывается, бревно — часть дома Григория Распутина. Когда большевики постановили разобрать дом, односельчане тут же его по бревнышку растащили, и правильно сделали, потому что решено было распутинское гнездо сжечь. А люди хранили спасенные бревна, полировали, утверждая, что они удачу приносят, потому как от дома мученика. Говорят, что перед тем, как податься в Москву, Григорий принял на себя подвиг юродства. Помнится, я тогда у женщины спрашивала, знала ли она Распутина, она отвечала, нет, а вот ее мать знакома была с ним, рассказывала, суровый был мужик, не улыбался, песен-шуток всяких не любил, лук ел, как яблоко, только и слышен был хруст. Многие посетители стараются что-нибудь от распутинской ограды отщипнуть — "на счастье".
Не знаю, почему, но Екатеринбург не люблю. Красивый, ухоженный, богатый город, но что-то в нем есть резкое — "не мое". Я помню его еще Свердловском, мы тогда студентами приезжали на китайский рынок, чтобы купить одежду дешевле, шли мимо Ипатьевского дома, туда и обратно, о том, что здесь убили царя, узнала случайно. Дом почти на лобном месте, спрятаться невозможно, первая мысль была, что в Сибири бы такого не произошло: тоболяки или тюменцы обязательно бы помогли царю бежать. А тот Дом был огорожен высоким глухим забором. Я заглянула через небольшой узкий проем в штакетнике и увидела, как мужчина в строительной каске во дворе напротив крылечка справляет нужду… А еще мы фотографировались на фоне дома, но снимки почему-то не получились. Много позже я посетила Екатеринбург с сыном, на месте снесенного Ипатьевского дома — великолепный храм, он так и называется "Храм-На-Крови".
Впрочем, что это я только о крупных городах. Областной центр и село — земля и небо. В той же Свердловской области есть дивное место Верхотурье, на скалистом берегу Туры старинный храм невероятных масштабов, в нем мощи Симеона Верхотурского. Есть версия, например, что известный сибирский святой — Симеон Верхотурский — был никем иным, как чудесно спасшимся сыном Ивана Грозного и Марии Нагой — отроком Дмитрием, будто бы, зная о жестоких планах Годунова, царица подменила сына похожим ребёнком. И после известной трагедии в Угличе в 1591 году настоящий царевич навсегда покинул Московию. Впрочем, не он один. Колокол, который известил о преступлении, тоже был по-своему наказан: ему отрезали язык и волоком приволокли в Тобольск.
В храме почти всегда пусто. Хотя он рассчитан на пять тысяч человек, в праздники там от силы бывает пятьдесят. В бедноватой обстановке проходит жизнь Свято-Николаевского мужского монастыря, каждый день на куполе отражается небо, стройное пение монахов перебивают сверчки и кукушка, а на территории — запах сена. Когда у местного населения покупаешь молоко, обязательно уточняют: "Вам козье или коровье?".
И все бы ничего, но неподалеку от Верхотурского кремля расположен давно заброшенный храм, он смотрит на небо и реку глазницами давно выбитых окон, на его стенах вместо церковной росписи — вульгарные надписи. На полу — шприцы. И только по иконе Богородицы у самого купола удалось определить, что храм этот, скорее всего, носит имя иконы Покрова Божией Матери. Так же, как и на действующий, на его колокольню залетают голуби и подолгу воркуют. И правильно. Ведь со стороны неба опустошения не видно. Я так хочу в это верить!
О Перми скажу лишь то, что вся она похожа на аномальную зону. Регион настолько бедный, что далеко не на всех улицах есть таблички с указанием названия, а на домах — номера. Плохие дороги, осыпающиеся дома... Если вы на машине, то ни одного указателя на Москву не найдете. Тайна. Только реклама банков, ювелирных магазинов и дорогих ресторанов призывно сверкает — как из другого мира.
Средняя полоса России, как ни странно, живет намного лучше нефте- и газодобывающих регионов: в Калуге или Рязани на зарплату в двадцать тысяч рублей можно жить достойно по российским меркам, хлеб-молоко здесь по 16-20 рублей, проезд на вездесущей "маршрутке" — десять…
Лидирует по уровню жизни, пожалуй, Белгород. Со времен Советского Союза здесь ни одно предприятие не закрылось. С губернатором откровенно повезло: вся Белгородская земля засеяна, засажена сортами самых разных культур, на рынке копеечные цены на продукты. Кредиты здесь берут, как правило, на машины, причём торгуют ими исключительно местные жители. В пригородах много виноградников, рядом Украина. При нормальной жизни разве нужно больше источников вдохновения?..
