Лопаты не было, копали ледорубами и кастрюлей[63]. Добросовестные шерпы, предложившие свою помощь в установке лагеря, как только они сложили свои грузы, были сразу, пока не замело следы, отосланы назад в лагерь 4-бис. Четверо сагибов, в том числе Ребюффа, которому удалось восстановить кровообращение в ногах, и Кузи, усердно трудились над восстановлением лагеря 5. Но когда обе палатки были растянуты, выяснилось досадное обстоятельство: налицо было всего три надувных матраца и одна переносная кухня. Этого было мало даже для четверых, а что делать, когда Эрцог и Лашеналь вернутся с вершины? Поэтому Кузи и Шац решили уступить место товарищам и быстро, пока это было еще возможно, спуститься в лагерь 4. В лагере 5 (7400 м) остались только Терре и Ребюффа, которые с возрастающей тревогой ожидали штурмовую двойку.
Наконец-то! Скрип шагов по снегу! Терре высовывается из палатки — это Эрцог, сияющий радостью: «Мы это сделал и!» В этот торжественный момент Терре хочет сердечно пожать руку товарищу, но когда Эрцог протягивает ему свою, она холодна как лед и тверда как камень. Терре приходит в ужас: «Ведь у тебя отморожены руки!» Однако Эрцог равнодушно смотрит на них: «Не беда, все обойдется». «А где Лашеналь?» «Сейчас должен прийти».
Ребюффа помогает Эрцогу войти в палатку, Терре подогревает воду. Лашеналя все нет. Терре высовывает голову из палатки... слабый зов на помощь... Лашеналь лежит на крутом склоне метров на 100 ниже лагеря. Терре надевает ботинки, не тратя времени на привязывание кошек, выскакивает из палатки и глиссирует вниз — рискованная вещь на твердом фирне.
Чо-Ойю, считающийся, по мнению автора, «самым доступным восьмитысячником». Снято с запада. Внизу справа — ледник КьетракМанаслу с севера, из верховьев долины ДудДхаулагири с юго-востокаДхаулагири с востокаС трудом он останавливается возле своего друга. Лашеналь лежит без ледоруба, без шапки, без рукавиц, с кошкой только на одной ноге — по-видимому, он только что упал[64]. С бессмысленным взглядом он кричит, что его ноги отморожены до лодыжек и он непременно должен сейчас же спуститься в лагерь 2, где доктор Удо сможет ему помочь.
Терре пытается ему объяснить, что попытка такого спуска в пургу за полчаса до наступления темноты была бы безумием, к тому же у них нет ни веревки ни кошек. Однако, Лашеналь настолько боится грозящего ему увечья, что, как сумасшедший, выхватывает ледоруб из рук Терре, своего товарища и лучшего друга, и пытается бежать дальше[65]. Но уже через несколько шагов он останавливается и решает последовать совету Терре. С бешеной скоростью Терре рубит ступени к лагерю 5. Лашеналь тащится за ним на четвереньках. Так добираются они до лагеря.
Ночь с 3 на 4 июня? Пурга грозит сорвать палатки. В одной из них Ребюффа старается помочь Эрцогу, в другой — Терре Лашеналю. Долгие часы, напрягая все свои силы, они оттирают и массируют побелевшие, потерявшие чувствительность конечности. Одновременно снова и снова надо подкладывать снег в кастрюлю, чтобы приготовить теплое питье для обоих пострадавших. Между склоном и крышей палатки накапливается снег, и маленькое помещение становится все более тесным.
С невыразимой радостью Терре видит, наконец, результаты своих трудов: Лашеналь снова может шевелить пальцами, его ноги приобретают обычный цвет.
Светает, но буря, которая к утру обычно стихала, все еще свирепствует. Не месть ли это богини Аннапурны? Или это просто муссон, о близком начале которого сообщала индийская метеорологическая служба? Во всяком случае, нужно спускаться как можно скорее![66] Терре готовится к выходу сам и готовит Лашеналя. Плохо обстоит дело с обувью: ботинки Лашеналя нельзя натянуть на его распухшие ноги. Терре отдает ему свои ботинки на один или два номера больше — они как раз хороши — и надевает маленькие ботинки Лашеналя поверх всего одной пары носков. Он не смог бы сделать этого, если бы вечером ему не пришлось разрезать кожу оледенелых, твердых как камень ботинок, чтобы стащить их с ног товарища.
На всякий случай Терре кладет в свой рюкзак спальный мешок и немного продуктов и кричит, чтобы в соседней палатке сделали то же самое. Но там так спешат покинуть, наконец, этот ад лагеря 5, что не слушают его. Терре заметил это только впоследствии. Снаружи ветер все еще достигает силы шторма, надеть кошки — нелегкое дело. Так как Лашеналь при падении потерял одну кошку, Терре вынужден теперь довольствоваться одной. Новое несчастье — нет ледоруба Терре! Вечером, когда происходили столь волнующие события, его недостаточно хорошо уложили; теперь все поиски этого незаменимого помощника альпиниста оказываются тщетными. Так как и Лашеналь лишился своего ледоруба, то теперь их осталось всего два; ледорубы берут Терре и Ребюффа, которые еще находятся в сносной форме и должны обеспечивать страховку при спуске. Терре на мгновение задумывается — не взять ли с собой палатку, но, хотя ветер по-прежнему силен, снегопад становится слабее и видимость улучшается. Значит, можно будет найти путь длинного траверса между сераками... Кроме того, связка Эрцог — Ребюффа уже начала спуск, и Лашеналь нетерпеливо дергает за веревку. Пошли!
Сначала спуск идет хорошо, но уже у первых сераков начинаются трудности. Ветер стихает, но снег падает большими хлопьями и туман так густ, что с одного конца веревки едва виден другой. Как найти в этом лабиринте трещин и ледяных башен верхний лагерь 4, защищенный ледяными стенами и спрятанный среди них? Обстановка ужасающе серьезна, дело идет о жизни и смерти. Ведь всем слишком хорошо ясно, что означала бы ночевка на открытом склоне на высоте 7000 м, в том состоянии, в котором находятся Эрцог и Лашеналь. Об этом нечего и говорить. Значит, искать, искать до тех пор, пока есть хоть искра надежды!
Снег падает белой пеленой; снежный покров становится все глубже, и четверка альпинистов проваливается в снег выше колена, часто до пояса. Пробивать путь становится все труднее. Терре и Ребюффа, которые по очереди идут первыми, прилагают сверхчеловеческие усилия. Несколько раз им кажется, что они уже нашли проход, но каждый раз это оказывается ошибкой и приходится снова начинать поиски в другом месте. Без колебания они проходят опаснейшие крутые склоны и занимаются акробатическим лазанием по льду — Терре на одной кошке! С непоколебимым упорством они ищут узкую лазейку к лагерю 4 ... Тщетно! А в то время, когда они борются в ледопаде за свою жизнь, время от времени пытаясь звать на помощь, всего в 200-300 м от них Кузи, Шац и четыре шерпа лежат в своих пуховых мешках в твердой уверенности, что в такую погоду остальные, наверняка, остались в лагере 5 и было бы бессмысленно выходить на поиски в этом снежном вихре. Сигналы бедствия не слышит и верхний лагерь 4, он стоит у подножья защищающей его ледяной стены. Да, если бы работала радиоаппаратура!
Начинает смеркаться. Четверо в ледопаде знают, что лишь немногим удавалось пережить ночевку на открытом склоне на высоте 7000 м и что даже если они ее выдержат, их может спасти лишь внезапное улучшение погоды. Но шансы настолько малы... Бороться до последнего вздоха! Они хотят выкопать снежную пещеру и начинают поиски подходящего места. Внезапно Лашеналь испускает крик... и... исчезает. Не было бы счастья, да несчастье помогло: трещина, в которую он провалился, имеет глубину всего 4-5 м и дно ее кажется прочным. Это естественная пещера, она сможет защитить их от ветра. Все соскальзывают вниз и там устраиваются: снимают ботинки и втроем засовывают ноги в единственный спальный мешок, к счастью, взятый Терре. И все же эта бесконечная ночь оказывается тяжелой. Самое худшее происходит под утро. Сходит небольшая лавина, засыпает трещину и закрывает ее над ними, как могилу. Но они не хотят умирать и полузадохнувшиеся выбираются из снега. Все, что у них было с собой, все снаряжение и ботинки погребены в снежной массе. В одних носках, они голыми руками разгребают снег, чтобы найти хотя бы самое необходимое, прежде всего ботинки, ледорубы, веревки. Но отыскать темные очки и — что кажется Эрцогу самым важным — его фотоаппарат со снимками вершины так и не удалось[67].
Ребюффа, которому удалось раньше других найти свои ботинки, с трудом выбирается наверх. Его товарищи с нетерпением спрашивают его, какова погода. Он кричит вниз в пещеру, что ветер силен и что он ничего не видит. Терре следует за ним, но и он поражен снежной слепотой. 4 июня они оба шли без темных очков, считая, что при сильном снегопаде и так достаточно темно. Но на такой большой высоте инфракрасные лучи настолько сильны, что и при густой облачности нельзя идти без темных очков (с поглощением 90 %). За отступление от этого старого правила альпинисты жестоко поплатились. Оба слепые считают, что погода по-прежнему плохая. Значит, все кончено!
