Однако на том проявления «итальянки» не закончились. Во всей своей подлой красе она показалась в тот самый момент, когда созрел урожай. По-прежнему провоцируемое антисталинской оппозицией и кулачьем крестьянство перешло к новой тактике — отказывалось убирать урожай.
Дело докатилось до того, что ЦК ВКП (б) и Совнарком СССР буквально рассвирепели от этого саботажа уборки урожая на Украине и 6 ноября 1932 года приняли очень сердитое постановление, в котором говорилось: «Из-за позорного срыва кампании по уборке зерновых в некоторых районах Украины, Совет народных комиссаров и ЦК партии Украины приказывает местным партийным и руководящим органам покончить с саботажем зерна, который был организован контрреволюционными и кулацкими элементами. Необходимо заклеймить тех коммунистов, кто возглавил этот саботаж, и полностью ликвидировать пассивное отношение к нему со стороны некоторых партийных организаций.
Совет народных комиссаров и Центральный Комитет совместно решили взять на заметку все те местности, в которых проводился преступный саботаж, и применить к ним следующие меры наказания:
— приостановить в эти местности все поставки товаров государственной торговли и кооперативной сети; закрыть все государственные и кооперативные торговые точки; изъять все имеющиеся товары; — запретить продажу основных видов пищевых продуктов, находившихся ранее в ведении колхозов и частных владельцев; — приостановить выдачу всех кредитов этим местностям и немедленно аннулировать ранее выданные кредиты; — тщательно разобрать личные дела руководящих и хозяйственных организаций с целью выявления враждебных элементов; — произвести подобную работу в колхозах, чтобы выявить все враждебные элементы, принявшие участие в саботаже». По состоянию на 15 декабря 1932 г. на заметку были взяты 88 районов из 358, на которые была разделена Украина, то есть 24,58 %.
Практически аналогичное по сердитости постановление тогда же приняли и ЦК КП(б) и Совнарком Украины: «СНК и ЦК постановляют: За явный срыв плана хлебозаготовок и злостный саботаж, организованный кулацкими и контрреволюционными элементами, занести на черную доску следующие села: Вербка, Гавриловка Днепропетровской области, Лютеньки, Каменные Потоки Харьковской области, Святотроицкое, Пески Одесской области.
В отношении этих сел провести следующие мероприятия:
[31]1. Немедленное прекращение подвоза товаров, полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из соответствующих кооперативных и государственных лавок всех наличных товаров.
2. Полное прекращение колхозной торговли как для колхозов, колхозников, так и для единоличников.
3. Прекращение всякого рода кредитования, проведение досрочного взыскания кредитов и других финансовых средств». В черные списки по этому постановлению попали 380 колхозов и 51 село. И вот что особенно любопытно. Ни в том ни в другом постановлении ничего не говорится о насильственном изъятии хлеба. К селам, которые не сдают хлеб, в качестве наказания предлагалось применять сугубо экономические меры. Однако зачисление сел в черные списки, ограничения торговли и т. п. не могло дать эффекта, так как села были насыщены промтоварами, и все необходимое можно было получить в районном центре.
Но даже секретное Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 декабря 1932 г. «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и Западной области», подписанное Сталиным и Молотовым, ни в коей мере не призывало к насильственному изъятию хлеба. В постановлении говорилось о необходимости применения уголовного преследования в отношении организаторов саботажа — высылка, арест, заключение в ИТЛ, расстрел и т. п. Одновременно обращалось особое внимание на усиление партийной работы, прежде всего, на Украине. И, что особенно любопытно, усиление партийной работы напрямую увязывалось с украинизацией партийной деятельности.
Главная «идея» «итальянки» на данном этапе — чтобы хлеб погиб на корню, и тогда, что называется, костлявой рукой голода задушить советскую власть. А, учитывая, что в это же время оппозиция по-прежнему ожидала вооруженного нападения с Запада, то устроить вселенский социальный взрыв, на волне которого попросту свергнуть Сталина вместе с его курсом на строительство социализма в отдельно взятой стране. Здесь, правда, следует иметь в виду, что формально — то отказ от уборки урожая преподносился как требование к властям отменить налоги и дать крестьянству возможность продать весь хлеб по высоким рыночным ценам. Власть же этого допустить не могла — тогда голодом уморили бы все городское население и рабочих на стройках. То есть был бы сорван и план индустриализации.
К глубокому сожалению, эта новая и подлая тактика провоцировавшегося оппозицией и кулачьем крестьянства дала возможность первой объективно перейти в «решительное наступление», которое еще больше обозлило крестьянство. Знаменитый в свое время диссидент генерал Петр Григоренко, вспоминая о том непростом времени, писал: «Я своими ушами слышал, как секретарь ЦК КП(б)У Станислав Косиор — коротышка в прекрасно отутюженном костюме, с бритой, до блеска, большой круглой головой — летом 1930 года инструктировал нас, отъезжающих в качестве уполномоченных ЦК на уборку урожая: «Мужик перешел к новой тактике. Он отказывается убирать урожай. Он хочет, чтобы погиб хлеб, чтобы можно было костлявой рукой голода задушить советскую власть. Но враг просчитается. Мы его самого заставим узнать, что такое голод. Ваша задача — сорвать кулацкую тактику саботажа уборки урожая. Убрать все до зернышка и собранное немедленно вывозить на хлебосдачу. Степняки не работают, надеясь на спрятанное в ямах зерно прошлых лет уборки. Надо заставить их раскрыть ямы».
Как видите, в скором будущем «невинная жертва «сталинизма фактически объявила целую программу провоцирования голода. Крестьянство названо врагом. Откровенно заявлена цель — спровоцировать ситуацию голода. В том числе и за счет безумно преступного вывоза всего зерна, вплоть до последнего зернышка, на пункты приемки хлеба. Да еще и вычистить все схроны, в которых крестьяне прятали зерно. Безумно преступно это было потому, что в таком случае обрекался на полный срыв сев следующего года — если все, до последнего зернышка, забрать, то, сами понимаете, сеять в следующем году нечего. Более того. Безумно преступен этот план Косиора (а он, к слову сказать, не был одинок в провозглашении таких «планов») еще и тем, что ни одного зернышка не оставлялось для пропитания.
ЦК КП(б) Украины особенно ретив был почему — то в отношении единоличников, которые не хотели сдавать зерно. И ничего более умного выдумать не смог, кроме как разрешить применение натуральных штрафов в виде установления дополнительных заданий по мясозаготовкам в размере 15-месячной нормы. Надо ли удивляться, что крестьяне с еще большим остервенением стали вырезать коров и волов?!
Нигде, ни в одной установке или постановлении ЦК, ничего подобного, даже тени намека на что-либо подобное не было и быть не могло по определению. Потому что Сталин — не Ленин, для которого голод был едва ли не самым главным «инструментом» проведения своей политики. Вот, например, как ближайший соратник Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов — осаживал уже упоминавшегося выше Менделя Хатаевича: «Большевик, подумав… должен поставить удовлетворение нужд пролетарского государства во внеочередном порядке. С другой стороны, нельзя впадать и в обратную оппортунистическую крайность: брать любой хлеб и где угодно, не считаясь и пр.».
Короче говоря, вместо того чтобы по-хорошему договориться с крестьянством, провести необходимую организационно-агитационную работу, под видом административного ража в выполнении постановлений ЦК антисталинская оппозиция совместно с кулачьем откровенно провоцировала социальный взрыв на селе. Слава Богу, что впоследствии Сталин все-таки поставил к стенке всех этих подлецов-секретаришек. И, к слову сказать, совершенно не случайно, что их расстрелы народ воспринимал как должное возмездие.
Вот, собственно говоря, что и привело к возникновению ситуации голода. Только вот при чем тут Сталин, которому нагло «шьют» всю ответственность за происшедшее?! Да еще пытаются обвинить также и в том, что изымавшееся подобным образом зерно он умышленно вывозил за границу ради реализации безумных планов индустриализации?! Что, мол, и привело к спаду сельхозпроизводства и соответственно к голоду.
Спад сельхозпроизводства в процессе и после коллективизации, о котором прожужжали все уши, составил всего лишь 7 %. В 1929 г. было произведено 74 млн тонн зерна. Аналогичное количество зерна было произведено и в 1933 г. Валовой сбор зерна в 1932 г. составил всего 32,7 млн тонн. Трагически сказались как засуха, так и упомянутый выше «человеческий фактор» во всем его многообразии. Что же касается голода, в том числе и на Украине в 1932–1933 гг., то никакой связи с экспортом зерна нет. Причины его возникновения выше уже были показаны. С 1929 по 1934 г. всего было экспортировано 14 млн 175 тыс. тонн зерна на сумму 1 млрд 607 млн рублей. Год максимального экспорта — 1931-й. Общая стоимость советского экспорта за указанный период составила 89,1 млрд рублей, доля же зерна и продовольствия — всего 3,7 %, или 3 млрд 296 млн 700 тыс. рублей. Так что говорить о спровоцированном экспортом зерна голоде, тем более умышленно спровоцированном, а также о неких сверхдоходах от экспорта зерна не приходится.
