Но ничего подобного новоявленный сценарист и режиссёр, вышедший из КВНовских недр и скромно называющий себя учеником клипмейкера Юрия Грымова, конечно же, не умеет. Поэтому в новом «Служебном романе» между героями происходит не любовь, а случка. А вместо образа времени не возникает хотя бы портрет нашего суетного времечка.
Леонид ПАВЛЮЧИК
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Живые и мёртвые
«Солнца хватит всем…»
ПАМЯТЬ
Во время похорон ветерана Великой Отечественной войны, замечательного хирурга, врача высшей категории Рафаэля Кублицкого один из его друзей-соратников сказал: «Сердца людей, спасших тысячи человеческих жизней, к сожалению, беззащитны перед временем. Но их яркие и трудные судьбы не останутся забыты ни теми, кого они лечили, ни их потомками». Затем были названы фамилии ярославских медиков-фронтовиков, и первой из них – бывший начальник медсанчасти ярославского УВД Валентина Рачкова, руководившая подразделением с 1946 по 1975 год…
Первое впечатление от встречи с этой легендарной женщиной осталось в памяти навсегда. В отделе кадров УВД, куда принёс заявление о поступлении на службу, сказали: «Сейчас пойдёшь к Рачковой. Имей в виду, женщина строгая. Но ежели чего, не падай в обморок – добрейшей души человек!»
Озадаченный напутствием, выяснил у знакомого сотрудника, что «добрейшей души человек» – фронтовичка, не терпящая ни малейшего разгильдяйства и распущенности. Строга, но приветлива, любит пошутить.
Более противоречивую характеристику придумать трудно. И, окончательно сбитый с толку, вошёл в кабинет. За столом с двумя телефонами и идеально разложенными документами сидела пышноволосая привлекательная женщина в белом халате, под которым угадывался строгий костюм. Извинившись, что «заставила ждать», встала и протянула для приветствия руку. Попытался что-то сказать, но она остановила: «Очень хорошо! Мы люди военные, значит, будем лаконичны! Лады?»
Лады-то лады, но… Буквально минуты через три и не заметил, как был втянут в разговор, попав под сумасшедшее обаяние этой женщины. От моего смущения не осталось и следа: передо мной было воплощение доброты и участия, интеллигентности и чуткости. Узнав, что я сын фронтовика, участника Сталинградской битвы, с каким-то особым вниманием и теплотой посмотрела на меня: «Отцу – привет! Я тоже была под Сталинградом…»
Не могу сказать, что с этих пор между нами возникли какие-то особые доверительные отношения, но каждый раз при встрече на её лице появлялась знаменитая «рачковская» улыбка: «Как отец? Привет сталинградцу!»
Кстати, до сих пор в разговорах о Валентине Рачковой приходится слышать: «Бывало, так отругает, что дух вон! А улыбнётся – жить хочется! Светлый была человек!»
Помню своё удивление, когда на одном из торжеств по случаю Дня Победы увидел на груди Валентины Рачковой высокие боевые награды: ордена Отечественной войны и Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За освобождение Праги», «За освобождение Варшавы», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией» – и другие. И рядом с этим «иконостасом» – гвардейский знак, которым, как потом узнал, она особенно дорожила.
Именно тогда и захотелось мне узнать побольше об этом удивительном человеке, об этой миловидной, простой и добросердечной женщине, о майоре медицинской службы Валентине Рачковой.
Забегая вперёд, скажу, что её фронтовая судьба сложилась так, что ей пришлось принимать участие в самых тяжёлых, решающих боях 52-й мотомеханизированной бригады 15-го танкового корпуса 3-й танковой армии, которой командовал маршал Рыбалко. Пришлось воевать под Сталинградом, на Курской дуге, участвовать в Россошанско-Алексеевской операции, освобождать Харьков, Киев и далее идти до Берлина – до Победы.
О себе говорила кратко: «Судьба как судьба. Все мы тогда жили одним – ненавистью к врагу. В 42-м году, после окончания Ивановского мединститута, – сразу на фронт. С 42-го по 44-й – начальник приёмно-санитарного отделения медсанвзвода 23-й мотострелковой бригады 7-го гвардейского танкового корпуса. В феврале 43-го – ранение, в ноябре – контузия. До конца войны – ординатор хирургического отделения… С 1967 года – «Отличник здравоохранения СССР!» – добавляла с обворожительной улыбкой.
Состоялся у нас ещё один разговор, который воспроизвожу по памяти, поскольку Валентина Рачкова предпочитала исключительно живую беседу, без всяких «конспектирований».
– На фронт уходила с чемоданчиком, где были лекции и учебники по хирургии. Этот предмет на последнем курсе изучали особенно тщательно: знали, чего потребует от нас эта война. А практику нам, необстрелянным девчонкам, пришлось проходить во фронтовых госпиталях. И то, что довелось увидеть и испытать, не могло привидеться в самом страшном сне. Как жалко было молодых ребят, израненных, искалеченных! Сколько ампутаций пришлось сделать, чтобы спасти их жизни! По самой грубой прикидке, думаю, через мои руки прошли тысячи раненых. А сколько раз меня саму спасали коллеги! Они буквально вернули мне лицо, сшивая раны. Ведь мне было тогда всего двадцать три, и так хотелось счастья! А с осколком, что влетел в лёгкое под Харьковом, так и живу до сих пор…
Помолчав с минуту, задаёт несколько вопросов о моей армейской службе, о творчестве, об отце. Затем, как бы спохватываясь, продолжает:
– Память не даёт жить спокойно. Всех помню, с кем была на фронте. И живых, и мёртвых. Каждую ночь их вижу, с кем из одного солдатского котелка кашу ели… По-разному сложилась судьба моих фронтовых подруг. В основном у всех хорошо. У меня выросли две дочери, одна из них воплощает мою мечту – она врач-педиатр. У меня четверо внуков. И я от всей души желаю им счастья. И их детям, и их внукам!
Встаёт, давая понять, что надо заканчивать разговор:
– Ненавижу проклятую войну! Войны не должно быть, не может быть никогда и никакой войны. Потому что война – смерть и горе. А человек рождён для жизни и радости. А солнца – хватит всем!..
3 апреля 2011 года Валентине Рачковой исполнился бы 91 год.
Евгений ГУСЕВ, ЯРОСЛАВЛЬ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Живые и мёртвые
Не предать забвению
КРИК ДУШИ
Вашу газету я выписываю давно, с 1966 года. Внимательно читаю все публикации в ней. Очень благодарна вам за внимательное и чуткое отношение к тем проблемам, которые волнуют людей, за широту взглядов на все жизненные проблемы общества, правдивое отражение процессов, происходящих в нашей жизни. «Литературная газета» открывала мне глаза на те годы, о которых умалчивала история, формировала моё мировоззрение, помогала давать оценку произведениям искусства. Из всех центральных газет я доверяла ей всегда. Сегодня при избытке информации я вновь доверяю вашей газете. Особое спасибо хочу выразить вашему творческому коллективу за публикацию материалов на полосах «Они сражались за Родину» и «Живые и мёртвые». Именно они подтолкнули меня взяться за это письмо. Долго раздумывала, сомневалась, писать или нет. Решилась давно, ещё до празднования юбилея Великой Победы. Дни летят, а я никак не сяду за письмо. До того мне тяжело и больно писать об этом и просить вас помочь разобраться в моём вопросе, что руки опускаются, верх берёт отчаяние!
Я ищу могилу своего отца Дмитрия Кузьменко, рождённого 22 сентября 1907 года. Проживал в селе Екатериновка. В мае 1941 года он был призван Лиманским военкоматом Краснодарского края. Почему до войны? Этот вопрос я задавала себе позже. Но потом нашла ответ в мемуарах маршала Александра Василевского, где он пишет, что в мае – начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 000 человек, и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их районов. Помнит этот месяц май и мой брат, ему, старшему из нас, пятерых детей, было 12 лет. Мне же в июне 1941 года было 9 месяцев. Первые две недели после призыва отца приходило несколько писем. А потом полная неизвестность. А ещё позже, то есть где-то к декабрю 1941 года, пришло извещение: «Пропал без вести». Что он погиб в немецком плену, мы узнали из Интернета в 2007 году. Извлекли его персональную карточку, в которой отмечены все круги ада отца как военнопленного с 12 июня 1941 года под Смоленском.
