К бою!
Зато теперь у Ольгауэра возникли проблемы с администрацией. Чтобы поездка в Прагу оставалась в тайне от всех незадействованных в ней сотрудников Службы, его заместитель и начальник подразделения Ульбауэр завел специальную статью оперативных расходов. Только Президент, начальник Четвертого отдела, отвечающего за все административные и финансовые вопросы, и непосредственные участники знали о ней и проводили по этой статье свои расходы на командировки. Создание такой статьи было редким исключением, которого больше нигде не было в БНД – возмещение расходов через голову непосредственно руководящего звена. Для такого тяжелого на подъем и бюрократизированного аппарата, как в Федеральной разведывательной службе, все проходило удивительно легко и быстро.
Такой необычный метод был необходим уже потому, что все задействованные знали, что финансовые отчеты за командировки являются слабым звеном с точки зрения безопасности. Мой партнер Фредди уже давно жаловался, что пара десятков сотрудников административного аппарата еще за несколько дней до нашего выезда заграницу знала, куда мы едем, с каким агентом встречаемся, сколько денег ему заплатим. Система, видя которую можно было только покачать головой, но она и сегодня работает именно так. С точки зрения безопасности настоящая катастрофа.
Потому скептик Ульбауэр, по крайней мере, в этом конкретном случае, все прекрасно устроил и сделал невозможное возможным. Но теперь вдруг перед ним стоял его шеф с пачкой стодолларовых банкнот и спрашивал, что ему с ними делать. К раздаче денег все более-менее привыкли, но к получению? Такого, собственно, никогда не бывало.
Ульбауэр засмеялся: – Да, мне самому интересно, как оприходовать эти деньги, чтобы по Службе не пошли волны или чтобы это не вызвало еще каких-то вопросов. Но как это удалось сделать на самом деле, я так и не узнал. Мне только раз много позже довелось услышать, что деньги много недель пролежали в сейфе подразделения, пока не был найдет подходящий метод. Занимавшийся этим чиновник, как говорили, постоянно повторял: – Прокляты деньги! Лучше бы вы их прогуляли! Это обошлось бы Службе дешевле! Что бы он ни имел в виду, очевидно, что ввести эти доллары во внутренний финансовый оборот БНД оказалось совсем не просто.
Приближалось Рождество, а мы чувствовали внутреннюю усталость, даже вялость. Мою семью все еще охраняли. А возможно это был такой вид контроля? Или и то, и другое? Все равно!
Я снова начал сомневаться. Как долго будут вести пуллахцы свою игру? как далеко они готовы пойти? С одной стороны, я понимал желание моих руководителей как можно больше узнать о намерениях противника. С другой стороны, я не испытывал большого желания водить кого-то за нос. И уж тем более – вражескую разведку, которая, если узнает правду, вряд ли обойдется со мной хорошо. И будет права. Кто тогда меня защитит? Ни на что неспособный аппарат БНД? Впрочем, в определенной мере меня успокаивало то, что противник, судя по всему, еще не раскрыл моих агентов. Потому я, как и прежде, считал своим долгом поддерживать свою фирму в ее действиях. В том числе и потому, что все это помогало обеспечить безопасность моих источников. Но на душе у меня все равно было противно.
Ринг свободен для второго раунда
В следующий раз "Вольфганг" позвонил в начале января, как и обещал. Он говорил дружелюбным тоном, потому я, как меня и проинструктировали, старался быть в разговоре с ним жизнерадостным и одновременно сдержанным и осторожным. Но беседа не была долгой. 30 января 1998 года должна была состояться следующая встреча в Вене. О точном времени и телефонной связи тоже договорились.
В Службе снова началась ставшая уже привычной суета. Споры о виде и времени приезда и отъезда. Использование наружного наблюдения и многое другое. Мне пришлось дважды ездить в Мюнхен, пока все выяснилось. Ульбауэр преимущественно не высовывался. Как ярый критик всей этой операции он, скорее всего, не хотел наносить удар в спину своему шефу. Я принял такую сдержанную позицию с уважением, хотя мне приходилось все больше и больше ломать над этим голову.
Свой синий пиджак я оставил в баварской столице по совсем другой причине. Его потребовали у меня техники Службы. Так как на последней встрече звук был записан очень плохо, отряд Оффенбаха решил в этот раз все сделать хорошо. Потому микрофон и антенну нужно была вшить в мой пиджак. После регистрации в отеле этот пиджак я должен был найти в шкафу в моем номере. Во всяком случае, таков был план!
К моему удивлению в этот раз ответственные руководители проявили ко мне неслыханную щедрость. Мне выделили деньги на покупку билета первого класса на самолет "Люфтганзы" из Ганновера в Вену и назад. Впрочем, на самом деле меня это совсем не обрадовало. Наоборот. В общем-то, я в прошлом с удовольствием воспользовался бы самолетом, чтобы сэкономить время, но в этот раз полет представлялся мне роковой ошибкой.
Разве можно представить себе, что человек, желающий посетить Вену тайно, полетел бы туда на самолете? Если я согласно моей "легенде" должен был как можно достоверней выдавать себя за перебежчика, то мне следовало бы сделать все, чтобы путешествие оставалось в тайне. И ко всему прочему от меня потребовали использовать мою служебную кредитную карточку. И тут они коснулись темы, от которой я буквально взорвался.
Это было уже слишком, про это нельзя было и думать. – Скажи, пожалуйста, шефу, что это ни в какие ворота не влазит. Никогда! Ни в коем случае! Вы там все, наверное, с ума сошли! – такие возгласы пришлось выслушать от меня бедной Хайке. Но она не понимала, что стряслось. Одно лишь слово "кредитная карточка" вызвало во мне приступ бешенства. И я не стал скрывать от моей коллеги причину этого гнева.
Использование кредитных карточек
Мой рассказ был кратким. В начале и середине 1990-х годов БНД тоже все чаще начала использовать кредитные карточки. Это значительно облегчало работу финансистов, но на самом деле в первую очередь служило для контроля над собственными сотрудниками. С точки зрения разведки и собственной безопасности такая методика была полнейшим бредом. Ведь любое использование кредитки можно было проследить даже спустя много лет. За кредитной карточкой тянулся след, а это противоречило любой профессиональной разведывательной деятельности. Уже Министерство госбезопасности ГДР пользовалось этим и легко анализировало все действия вражеских шпионов. Любые поездки тех сотрудников БНД, которые расплачивались кредитками, тщательно фиксировались. Аренда автомобиля, бронирование отеля, покупка билетов на поезд или самолет – для "Штази" вся деятельность разведчиков с берегов Изара была видна как на ладони. А венчало всю эту глупость использование кредитных карточек для снятия наличных денег на месте для оплаты услуг агентов.
Таким образом, бесчисленные, оплачиваемые налогоплательщиками разведывательные операции проходили впустую, либо осуществлялись лишь под невидимым контролем восточногерманской "Штази". Одним этим восточные немцы буквально связывали руки целым рефератам и подотделам БНД, хотя те об этом и не догадывались. Но почему Федеральная разведывательная служба даже после объединения Германии, когда из досье МГБ ГДР там узнали об опасности кредитных карточек, не только не отказалось от них, но в начале 1990-х даже форсировало их использование, навсегда, пожалуй, останется тайной.
Но ведь разведки, как известно, живут в мире тайн. Уже сама наивность пуллахского аппарата, считавшего, вероятно, что другие спецслужбы не воспользуются возможностью слежки за действиями противника по оставляемым кредитками следам, бросает тень на руководство Службы. И тень в форме огромного вопросительного знака. Действительно ли за этой методикой стояли только глупость и бездумность ответственных лиц? Или, возможно, даже злые намерения определенных персон в руководстве?
Распространенное объяснение, что, мол, все служебные кредитные карточки оформлены через фирмы-прикрытия, при серьезном рассмотрении не выдерживает критики. Во-первых, никогда нельзя знать наперед, как долго сохранится в тайне связь между БНД и такой фирмой, а во-вторых, многие "легендированные" фирмы уже были разоблачены даже в обычной открытой литературе, касающейся этой темы.
И вот однажды мой партнер Фредди, занимавшийся финансовыми вопросами, и я столкнулись с "Виза", "Америкен Экспресс" и пр. До этого мы постоянно отказывались использовать карточки. Риск для источников казался нам слишком большим. Во всяком случае, мы считали своим долгом сохранять дороги, места и время в тайне, стараясь, чтобы наших агентов нельзя было вычислить путем анализа каких-либо документов.
Летом 1996 года мы хотели встретиться с одним из наших главных агентов в голландской Гааге. Агент должен был передать нам важные военные документы из окружения руководства российской военной разведки ГРУ. О поставке документов нас предупредили заранее. В аналитическом отделе эти материалы ожидали с нетерпением. Наши заявки на командировку были одобрены соответствующими руководителями.
