Упование на суверенитет затмевало разум. Экономическое развитие декларируется только как “экономическая самостоятельность” без всякой связи с Союзом и республиками, но с претензией “на свою долю в общесоюзном богатстве, в частности в общесоюзных алмазном и валютном фондах и золотом запасе”. Более того. Новоявленные украинские “демократы” при настойчивых консультациях американских советологов в своем проекте концепции перехода к рынку сделали зловещий намек на возможное предъявление России экономических претензий, связанных с эвакуацией в восточные регионы страны из Украины производственного оборудования в начале Великой Отечественной войны.
Тем временем Кравчук нашел в лице Ельцина “достойного” партнёра: Ельцин заявлял, что без Украины он договор подписывать не будет. А Кравчук и не думал ставить текст будущего Договора на обсуждение Верховного Совета УССР! В срочном порядке, без согласования с ЦК КП Украины (где он ещё состоял членом Политбюро), распустил парламент на летние каникулы (до сентября-месяца). Воспротивиться этому ЦК уже не мог — статья 6 Конституции была отменена. Таким образом закладывался будущий сговор в Вискулях.
А ситуация на Украине всё более осложнялась. За полугодие 1991 года национальный доход упал на 9,3%, производительность труда — на 8,5%. Падение промышленного производства составило 11%.
Такой спад производства был обусловлен ухудшением ресурсного обеспечения народного хозяйства в условиях разрушения хозяйственных связей, массовых остановок предприятий из-за отсутствия сырья и материалов, срывов кооперационных поставок, забастовок.
Особенно тяжелое положение сложилось в угольной промышленности. Из 249 шахт весной бастовали 58. Шахтеры недодали почти 12 млн т угля. По его добыче республика скатилась до уровня 1958 года. Только в первом полугодии из отрасли ушли 13 тыс. рабочих, недокомплект превысил 78 тыс. человек. За полгода не было сдано 217 км подготовительных выработок, очистная линия забоев уменьшилась на 16 км. К этому добавились недопоставки лесоматериалов, труб, металлопроката, канатов.
Спад производства в угольной промышленности дестабилизировал работу других важнейших для Украины отраслей народного хозяйства — черной металлургии и электроэнергетики. Дефицит кокса, сбои в поставках металлолома дезорганизовали весь металлургический цикл. Недодано было 3,1 млн т чугуна (падение на 14%), 3,2 млн т стали, 2 млн т готового проката, 266 тыс. т стальных труб.
На электростанции недопоставлено около 3 млн т угля, из-за чего выводилось из эксплуатации по 10-15 крупных энергоблоков.
Пострадала и социальная сфера — резко сократился ввод жилья, больниц и поликлиник, дошкольных учреждений, клубов и домов культуры.
Потребительскому рынку недопоставили только продовольственных товаров на 5 млрд рублей, большой объем предметов длительного пользования и массового спроса. Цены выросли в 1,5-2 раза, усилились инфляция, теневая экономика.
Понятно, что противники заключения Союзного договора находили почву для своей разрушительной деятельности в значительной степени именно из-за ухудшения положения в экономике и на потребительском рынке. Средства массовой информации, находившиеся к тому времени в руках доморощенных разрушителей СССР, замалчивали трезвые голоса экономистов и политиков, утверждавших, что эти негативные явления связаны не с существованием СССР, а наоборот — с начавшимся распадом государства, ослаблением единства в Союзе, к чему приложили руку и украинские “демократы”.
Главный удар по желанию большинства населения остаться в Союзе, в единстве с Россией, нанесли августовские события 1991 года.
День 19 августа 1991 г. для руководства республики начался со встречи в Верховном Совете с главкомом Сухопутных войск генералом армии В. И. Варенниковым как представителем Министерства обороны СССР.
Состоялся обмен мнениями, какую работу предстоит провести в связи с образованием ГКЧП и принятым им обращением к народу. В Кабинете министров была образована временная комиссия для координации мер по обеспечению общественного порядка, безопасности граждан, обеспечению жизнедеятельности экономики и населения, предотвращению чрезвычайных ситуаций.
Главная политическая интрига на длительный период развернулась вокруг Компартии Украины. Дело в том, что секретариат ЦК КПУ утром 19 августа направил обкомам партии шифртелеграмму, в которой в соответствии с шифровкой, полученной от ЦК КПСС за подписью секретаря ЦК О. Шенина, наряду с другими рекомендациями содержалась и такая: “В связи с введением в стране чрезвычайного положения важнейшей задачей партийных комитетов является содействие Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР. В практической деятельности необходимо руководствоваться Конституцией и Законами Союза ССР, документами, издаваемыми Государственным комитетом по чрезвычайному положению”. И хотя в тот же день по решению секретариата ЦК эта шифровка из обкомов была отозвана, а взамен было отправлено решение, в котором этих положений уже не было, именно первая шифртелеграмма стала основанием для запрещения деятельности Компартии Украины. Первую шифровку в ЦК возвратили все обкомы, кроме Львовского, где она оказалась в руках местных националистов и была срочно доставлена Кравчуку.
Вся общественная и политическая жизнь республики после августа была построена следующим образом: создание комиссии по расследованию деятельности КПУ, изгнание парткомов и райкомов партии, захваты обкомов и при этом — толпы экстремистов с призывами “бить и вешать” коммунистов. Венцом стало возбуждение Прокуратурой Украины уголовного дела против секретарей ЦК и первых секретарей обкомов по статье “Измена Родине”.
Решающую роль в этом процессе играл председатель Верховного Совета УССР Л. Кравчук. Принявший участие в заседании Политбюро ЦК КПУ 25 августа и правивший его документ об отношении к ГКЧП (но заявивший впоследствии, что из партии вышел еще 19 августа), он все делал для быстрейшего ее запрета Президиумом Верховного Совета, хотя о незаконности этого акта заявили министр юстиции республики, Прокурор УССР, председатель Комиссии Верховного Совета по вопросам законодательства и законности, ученые-правоведы. Внесудебное решение о запрете партии (а она была зарегистрирована Минюстом) является антиконституционным. Это было ясно всем, в том числе и Кравчуку. Но главный идеолог КПУ решил по-другому — для успешного захвата власти в республике Компартия Украины будет ему помехой, поэтому он пошел на нарушение конституционных норм.
Почти полтора года длилось следствие по возбужденным уголовным делам. Это было время травли ничем не запятнавших себя людей. В августе 1993 г. дело было прекращено “за отсутствием в действиях должностных лиц Компартии Украины состава какого бы то ни было преступления”. Но хозяйничавшие к этому времени в Верховной Раде борцы “за нэньку” не допустили отмены указа Президиума Верховного Совета о запрете КПУ.
Лишь в декабре 2001 г. Конституционный суд Украины признал указы Президиума Верховного Совета Украины о приостановлении и запрещении деятельности Компартии Украины не соответствующими Конституции Украины и утратившими силу.
О том, что во время ГКЧП Л. Кравчук взаимодействовал с Б. Ельциным, существуют неопровержимые факты. Как свидетельствует бывший первый секретарь Одесского обкома партии Г. Крючков, он сам, вылетая в Москву 23 августа 1991 г. на чрезвычайное заседание Верховного Совета СССР и Съезд народных депутатов, в депутатской комнате аэропорта “Борисполь” в книге регистрации видел запись о прилете накануне путча, 17 августа, в Киев близкого сподвижника Б. Ельцина — Г. Бурбулиса. Прилет и отлет нигде не афишировались, его встречали и провожали доверенные люди Л. Кравчука. Видимо, речь шла о вещах, которые эти “два брата” боялись доверить телефонам.
Все последующие действия Верховного Совета и его председателя были направлены на реализацию “голубой мечты” украинских националистов — развал СССР, отрыв Украины от России.
Впереди был референдум по “самостийности” Украины, прибытие в Беловежскую пущу окрыленного успехом референдума 1 декабря 1991 года и лично своей исторической ролью Л. Кравчука. Именно он был ключевой фигурой в Вискулях. Только от него зависело подписание, в надежде прославиться на века, документа по ликвидации единой Державы — СССР.
Прошло полтора десятка лет. Уходят в мир иной свидетели того смутного времени. Выросло новое поколение, которое толком не знает о тех трагических днях, да и средства массовой информации во многом или замалчивают, или искажают истинную картину произошедших событий.
Во время встреч и бесед со многими людьми мне часто задают вопрос: кто такой Кравчук? Откуда он взялся, какую должность занимал в советское время? Каким предприятием или областью на Украине руководил?
