— Не надо, мы сами найдем.
— Пойдемте, парни, не сомневайтесь, проведу по городу как лучший гид!
Был он какой-то навязчивый. Своими бесконечными разговорами не давал вставить слово. Будто бы заговаривал нас. Подозрительный тип. Все заманивает и заманивает на какую-то квартиру с девочками, где, наверное, сначала напоят, потом дадут по башке и оставят где-нибудь. «Держи карман шире! Не на тех напал. Будем держать ухо востро». Отвязаться не удалось от него, и мы вместе поехали в Военторг. Чем ближе к магазину, тем больше навстречу попадалось офицеров разных званий. Мы уже замучились отмашки делать. Но нам почти никто не отвечал. Офицеры торопились по своим делам — кто в отпуске, кто в командировке. Им было попросту не до нас. Ну и хорошо. Мы тоже перестали вскидывать руки.
Я представлял себе Военторг другим. Все-таки военный магазин союзного значения. А на самом деле — огромная солдатская каптерка! Там было все, начиная от пуговиц и ниток до генеральских шинелей и папах. А может, и еще чего-то большего, чего я не видел. Мы нашли то, ради чего сюда пришли. Купили солдатские зимние шапки, а фуражки, которые нам выдали в ноябре на дембель, выкинули в мусорные урны. Теперь мы выглядели согласно сезону.
До отхода поезда оставалось еще часов пять, и наш гид предложил сходить в его знакомое хорошее кафе. Есть хотелось со страшной силой, и мы согласились. Проходя мимо какой-то очереди, из нее пожилой мужчина окликнул нашего добровольного провожатого: «Серега, постой, Сережка!» Но Серега делал вид, что не слышит, и шагает дальше. Мужчина догнал его, схватил за руку, глянул на нас и внятно ему произнес: «Ты опять за старое взялся? Прекращай!» Гид фыркнул ему в ответ и вырвался, а для нас сделал вид, что ничего не произошло.
В кафе мы сдали шинели и мой оставшийся чемодан в гардероб. Как дорогих гостей метрдотель провел нас в дальний зал и усадил за стол. Сразу подошла официантка и приняла заказ. Не прошло и пяти минут, а у нас на столе уже салаты и три бутылки портвейна. Еще через несколько минут подали бифштексы с глазуньей. За такой поистине царский обед для солдата не зря служили Родине.
После опустошенных двух бутылок сопровождающий отправился в туалет. Я кратко объяснил свои догадки напарнику, и мы рванули за нашим проводником. Влетели в кабинку и серьезно поговорили. Сначала он отрицал все, потом раскололся. Оказалось, в Москве работали целые бригады на всех вокзалах таких кидал. Заманивали ласковыми посулами, обдирали как липок. Слава богу, с нами номер не прошел.
Но все равно он провожал нас на поезд с Казанского вокзала, где мы успели угостить дополнительно купленным портвейном половину местных бомжей, которые в знак благодарности королевской охраной сопровождали нас до вагона».[121]
Конечно, вряд ли те, к кому пытался заманить десантников Сергей, «специализировались» исключительно на грабеже именно возвращающихся «афганцев». Но то, что окликнувший его мужчина, увидев его с солдатами, сразу понял, что он «взялся за старое», о многом говорит…
Можно только догадываться о том, какие доходы принесла афганская война тем, кто грел на ней руки при отправке грузов из СССР. Ведь снабжение многочисленного воинского контингента — дело очень сложное, а потому при недобросовестных исполнителях может быть и очень прибыльным. К сожалению, процессы разложения шли не только в гражданском обществе, но и в армии. И интенданты были в первых рядах — должность такая. Так что потрясающие материальные «ценности» порой отправлялись из Союза…
По понятным причинам организаторы, участники этого процесса, не спешат поделиться воспоминаниями. А ветераны войны могут лишь описать последствия такой деятельности.
Вот одно из таких описаний: «Подошел боец, в глазах восторг.
«Там… там такая рыба! Во!» Развел руки в стороны. Мы тихо… за камнями! Рыбаки без снастей, но… Разогрели на огне иголку — предмет в головном уборе обязательный — осторожно согнули.
«Вжик!»
Вскрыли ножичком банку тушенки, «нарыли» кусочек жилистого мяса.
«Закидывай!..»
Побежали круги по воде… минуты не прошло — «Тащи!» На крючке форель трепыхается. Огромная! Скользкая! До полуметра или около. Глаза черные, выпуклые.
«Выковыривай!»
Забросили… есть еще одна — итого в наличии четыре глаза. Форель — рыба хищная. Большая жрет меньшую. «Давай цинк!» Хвост торчит, не помещается.
Поставили на два камня, снизу положили хворост — гори-гори ясно. Тоже мне конспираторы… Через полчаса обед готов.
«Мясо давай!»
Куски от кости отваливаются, разварилось.
«Классно!»
Сухпай задолбал, хлеба не видели — сухари доставляли из Союза в бумажных мешках. Бесформенные куски из рабочих столовых со следами зубов… недоели.
И сушили не сразу, а складировали. Поэтому попадались червячки засушенные — оказались не в i OM месте, не в то время. Из рыбного выдавали консервы «Килька в томате».
«Красная рыба в братской могиле!» — из солдатского фольклора.
Перловка неделями… офицеры, солдаты — без разницы. Сигареты без фильтра — «Охотничьи». «Смерть на болоте!» — неунывающий батальон. Наш боец все выдержит… от Суворова до Устинова.
На операции легче, есть возможность козла, барана завалить — «Свежак!»
Праздник желудка».[122]
И это речь идет о снабжении части пограничных войск КГБ СССР — «солдат Андропова», действовавшей на афганской территории. Хотя в те годы выражение «элитные войска» не употреблялось, по сути, пограничные войска были именно таковыми. Туда был достаточно строгий отбор солдат-срочников, о создании сносных условий службы для пограничников действительно старались заботиться. По многочисленным свидельствам участников событий, там и моральное состояние в воинских коллективах было лучше, чем в большинстве частей Советской армии, воинская дисциплина была строже.
И вот так снабжать элитные войска?
Интересно было бы подсчитать, во что обходилась транспортировка таких сухарей из СССР в горы Афганистана. Очень дорогой сухарик получался…
Что это было — воровство или банальное разгильдяйство?
Такие потрясающие грузы могли прибыть не только в советские воинские части. Очень любопытные истории случались с грузами гуманитарной помощи, предназначенной афганцам.
Офицер МВД Анатолий Воронин, бывший советником спецотдела царандоя Кандагарской провинции, подробно описал, какую потрясающую «гуманитарную помощь» могли иной раз прислать из «закромов Родины»: «О том, что в Кандагар в самые ближайшие дни поступит большая партия гуманитарной помощи из Советского Союза, не знали пожалуй только облезлые и…изголодавшиеся мыши, полчищами сновавшие по пустующим складам Монополии.
А в городе об этом все только и говорили.
Кандагарская голь перекатная, перебивавшиеся с хлеба на воду и существовавшая фактически за счет этой самой гуманитарной помощи, уже строила планы о том, как будет делить очередную государственную подачку на доли и дольки, растягивая их до очередной раздачи халявы.
Чиновники, ответственные за справедливое распределение гуманитарной помощи между всеми страждущими, скрупулезно проверяли списки претендентов, одновременно сверяя их со списками погибших или умерших за последние три месяца. Именно столько времени прошло с момента предыдущего дележа гуманитарной помощи, поступившей от «дружественного северного соседа». При этом чиновники не упустили возможность включить в эти вожделенные списки всю свою родню, вплоть до пятого колена. Эдаких сирот убогих из известного произведения Ильфа и Петрова.
Члены провинциальной комиссии по распределению гуманитарной помощи довольно потирали руки, предвкушая, какой куш в очередной раз прилипнет к их рукам. По скромным подсчетам оперативных сотрудников царандоя из отделения по борьбе с экономическими преступлениями, при предыдущем аналогичном «дележе», каждый член данной комиссии прикарманил столько всякого добра, что его могло хватить каждому из них и членам их семей на весьма приличное существование на протяжении целого года, если не больше.
Дукандоры, сбывавшие разворованную «гуманитарку», расчищали свои амбары, подвалы и прочие загашники под новый товар. Уж кто-кто, а они-то лучше всех знали, как будет проходить процесс перетекания «манны небесной» в их закрома. За прошедшие годы военного присутствия шурави в Афганистане схема разворовывания гуманитарной помощи стала настолько классической, что не требовалось особого ума, чтобы не знать, как воспользоваться возможностью заработать на ней деньги. Причем немалые деньги.
Каждый дуканщик «аферистничал» по одному ему известной и четко отработанной схеме. При этом теми, кто стоял у руля казенного распределителя, приветствовались любые оригинальные импровизации, которые позволяли воровать с наибольшей выгодой для обеих договаривающихся сторон.
