информацию, посылаемую вкруговую от себя солнцем, распространяемую и постоянно получаемую им и другими телами нашей галактики и межгалактического пространства и проч.
В «зауженном» виде с информацией обращаются не в одной России.
Возвращаясь к теме о неполноте правовых начал государственности в их сравнении с правом естественным, общечеловеческим, действующим на всех широтах и меридианах земли, следует сказать, что в целом корпоративный подход есть ипостась или показатель его системной и заведомо неизбежной управленческой ограниченности.
Универсальный же характер наличия информации в окружающем мире, как данности, которая находит частичное выражение во всеобщем естественном праве людей, отодвигается в сторону и вне всяких сомнений — по причинам, не вполне объективным.
Мы здесь должны говорить не только о человеке, о людях, способных осознавать информацию и пользоваться ею в том её качестве, когда они сами дали и продолжают давать индивидуальные языковые обозначения всему, что стало им известно.
Свои принципы её использования есть и у животных. Информацией о пространстве и препятствиях на пути пролёта, безусловно, не могут пренебрегать летучие мыши. Её некие аспекты закреплены в лае собак, мяуканье котов, рыке львов, ржании лошадей, пении и щебетании птиц. Даже немые рыбы находят возможным так строить своё поведение, чтобы при этом уже с первых минут их жизнь была по возможности максимально защищена и они могли бы общаться в их видовых анклавах. Наличие и действенность информации здесь вряд ли бы кто мог оспорить.
Живое» восприятие информации — это то многое, что фиксируется зрением, слухом, обонянием, вкусовыми рецепторами и всей сложной системой ощущений и реагирования, причём не только наших с вами; — аналогичное наблюдается и в животном мире.
Устройство общественной жизни на прочных правовых основаниях, к чему подошла современная цивилизация, требует также не уклоняться от вопросов, хотя и связанных с понятием информации, но до настоящего времени оставляемых за пределами кропотливого законотворческого процесса и даже — научных исследований.
Речь о наиболее, пожалуй, существенном — о потреблении информации.
Когда в законах закрепляют опции получения информации или доступа к ней, то о следующей за ними — потреблении — умалчивается, будто позволено обходиться и без неё. Надо ли говорить, что тем самым людям, гражданам в значительной доле отказывают в их потребительском праве, а, кроме того, как бы повисают в воздухе опции, не только отдельные, но и все, сколько их может устанавливаться в государственных правовых актах, если в них говорится об информации.
В самом деле, что может означать «получение», если оно не продолжено «потреблением»?
Мы ведь хорошо знаем, как всё складывается в мире обычных товаров. Любые манипуляции с ними, включая допроизводственные, а также их получение производителем или потребителем, имеют целью употребление. По такой вот закономерности: искать (сырьё) — чтобы его найти и употребить; затем употребленное (в каких-то последующих целях) переработать, чтобы употребить на продажу; готовое изделие закупается оптовиками, чтобы опять же употребить, сбывая его розничной се́ти; и простой покупатель приобретает его, естественно, чтобы употребить.
А разве употребление не имеет своей действенности в пространствах, где воздействий публичным правом нет?
Солнце и земля, как и все другие тела вселенной, получают информацию о естественных состояниях среды и других небесных телах из окружающего их космоса, то есть — будучи её потребителями.
Важно ещё иметь в виду, что при манипулировании информацией в государствах она хотя и не всегда рассматривается как товар, но в принципе может им быть. Так что уже только из-за этого опция потребления не должна исключаться.
О ней забыли, скорее всего, потому, что у бизнеса нет к этому интереса.
На восприятие товара покупателем, например, на жалобы о его ненадлежащем качестве, а также — требования его замены или компенсации расходов при его покупке, он, бизнес, реагирует иногда очень болезненно, стремясь не допустить снижения спроса. Когда же продаётся или покупается информация, то до фиксации жалоб на её ненадлежащее качество и других действий в защиту потребительского права на практике не доходят, хотя это и случается.
Многое решает договор и цена в нём, будь то сделка письменная или в устной форме.
Скажем, консультация юриста требует лишь согласия на неё клиента-заказчика, не более того. А что полученное и, стало быть, одновременно предназначенное к употреблению может получателя не удовлетворить сразу или позже, когда он выйдет из офиса, оказавшего услугу уже не волнует.
Заказчик же практически лишён возможности заявить претензию. Ему проще полученным удовольствоваться, помня, что спор не стоил бы его предмета.
Концептуальная же сторона вопроса здесь очевидна. Стоимость консультирования юриста на рынке услуг можно посчитать мелочью, ведь имеют место сделки и более крупные. К примеру — информация о важных секретных вооружениях, добытая разведчиками. С учётом интереса к ней государства-«получателя» её стоимость может вырастать в десятки, в сотни раз.
Понятно, что при этом исходят не из самого факта получения. Решающими становятся выгоды от употреблённого.
Как записано у классика:
Свет лишь тот, который восприят.
(Д а н т е А л и г ь е р и. «Божественная комедия»: «Рай», песнь
девятнадцатая, 64. Перевод М. Лозинского).
Разве подачей информации из разных госисточников и разными способами в сторону множества её получателей вблизи и вдали от мест её «стартования» можно и ограничиться? Да, её многие получили. Но ведь не в том лишь состояло намерение подавших её. Главное в их расчётах — воздействовать на умы получивших. С тем, чтобы их знания, мнения и настроения употребить в интересах информирующих.
Тут, как видим, целая нетронутая сфера, именуемая расхожим «воздействием». Государственное, публичное право, уклоняясь от точного знания об эффективности влияния предоставленной информацией, явно теряет в своей мощи. Неучтённого, пропущенного, практически проигнорированного уже не компенсировать никакой пропагандой, никаким воспитанием, никакими опросами…
Наши замечания, когда они касались государственных подходов к понятию информации, возможно, кому-то покажутся излишне пристрастными или даже умышленно выпяченными — как негативные, заслуживающие осуждения; но это не так. Наша цель — рассказать об информации и её месте в мире, а также о её «природных» состояниях, и она не заключается в одобрении или в неодобрении той или иной формы государственности.
Как уже было не раз нами отмечено, правящие режимы по причинам корпоративного свойства постоянно не в ладах с общечеловеческим естественным правом и даже не решаются на его чёткое официальное признание наряду с правом государственным, публичным. Что поделать: таков их выбор; но зачастую он просто несовместим с принципами общей философии, когда, руководствуясь ими, мы должны стремиться к постижению истины или, по крайней мере, — движению к
