И именно александровская эпоха стала для РАК и триумфальной — в это время были достигнуты все наиболее выдающиеся наши результаты в деле освоения Русской Америки, и — фатальной, ибо под конец этой же эпохи возникли такие обстоятельства, которые заложили тенденции, для судьбы Русской Америки губительные.
Вот почему верно увидеть проблему мы сможем лишь тогда; когда посмотрим на нее через призму 10—20-х годов позапрошлого века…
А при этом — хотя бы бегло — мы обозрим также те более ранние времена и обстоятельства, которые программировали эти 10— 20-е годы так, как они были прожиты миром, Европой, Россией и Александром.
СВОЕ царствование Александр Первый начинал как открытый и сильный энтузиаст выхода России на океанские рубежи и активной колонизации русских приобретений в Америке…
Он вошел в число акционеров РАК (не для доходов, конечно, а для поднятия статуса и престижа компании), он благоволил к Резанову и Булдакову, поощрял Баранова, снарядил на свой счет «Надежду» Крузенштерна и деятельно поддерживал идеи все новых и новых российских кругосветных плаваний, почти каждое из которых промежуточным финишем имело именно Русскую Америку.
Наполеоновская эпопея на время отвлекла его от Америки, но, победив «Бонапартия», он вновь к этому своему интересу вернулся.
Это при Александре была снаряжена в 1819 году наша первая антарктическая экспедиция Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева. Она-то Антарктиду и открыла.
Пиком «американской» активности императора стало издание его Указа от 4 (16) сентября 1821 года о запрещении плавания иностранным судам на расстоянии ближе 100 итальянских миль (190 км) от побережья российских тихоокеанских владений — от 51-го градуса северной широты в Америке до 45 градусов 50 секунд северной широты в Северо-Восточной Азии, а также о запрете иностранной торговли в этой зоне русского Тихого океана.
Обращаю внимание читателя на то, что Указ передвигал официальную южную границу русских владений с 55-го ниже — к 51-му градусу, то есть почти к Ванкуверу. И это лишний раз доказывает, что западное побережье Америки было и в то время фактически ничейным.
Вообще-то 51-й градус был, возможно, и перебором. Но официальный вывод русских рубежей на этот дальний от нас градус показывает, что Россия Александра Первого была настроена не только сохранять за собой Русскую Америку, но и расширять ее….
Вспомним, что в екатерининские времена Испания пыталась забраться к 61-му градусу, под Аляску… А тут мы вдруг стали претендовать даже на 51-й градус.
О подлинной сути этого Указа, имевшего шанс стать историческим, но историческим не ставшего, я еще скажу позднее неоднократно, ибо событие того вполне заслуживает… Но всему свое время…
Пока же просто сообщу, что его принятие было инициировано Российско-Американской компанией при утверждении ее нового устава, продлевающего привилегии РАК на новое двадцатилетие.
И этот указ делал Берингово море русским внутренним морем.
Это было, конечно, потенциально сильным ударом по англосаксонскому разбою и англосаксонским же контрабанде и провокациям в русских водах. Но решение России было абсолютно своевременным и по всем международным законам — правомочным.
Для того чтобы в этом убедиться, надо просто посмотреть на карту. Русские (тогда) Алеуты и русские (по сей день) Командоры полностью отделяли Берингово море от остальной акватории Тихого океана. А все острова внутри этого моря и вся его береговая линия — как в Азии, так и в Америке — принадлежали в то время России.
Казалось бы, спорить было особо не о чем… Ну, смотрела Россия до поры, до Указа от 4 сентября, смотрела сквозь пальцы на абсолютно незаконные действия иностранцев в своих тихоокеанских владениях. А потом, наконец, решила впредь такого положения вещей не терпеть! Не претендовали же янки на право рыбной ловли и свободное плавание, скажем, в русском Азовском море…
Да не тут-то было!
И что тут началось…
Соединенные Штаты в лице тогдашнего государственного секретаря Джона Куинси Адамса подняли форменный крик, а министр иностранных дел Англии Джордж Каннинг вторил ему так, как будто они всю свою предыдущую жизнь провели за спевками…
Роль хора исполняла «свободная» англосаксонская пресса по обе стороны Атлантического океана (на западном — тихоокеанском побережье Северной Америки тогда с цивилизацией и прессой было туго).
Шум поднялся немалый…
Еще бы — англосаксам запрещали выбивать подчистую котиков, бобров и соболей в русских владениях, запрещали спаивать контрабандным виски алеутов и индейцев, запрещали выживать русских из Русской Америки!
Насилие над правами человека — и все тут!
Джон Куинси Адамс у историков имеет почему-то репутацию сторонника дружественных связей с Россией, и, надо сказать, этот «русофил» заслуживает того, чтобы немного задержать на его фигуре наше внимание.
Уж очень этот янки был и нагл, и типичен как представитель американской политической элиты во все времена. Да и попадется нам этот Адамс на страницах сего повествования еще не раз…
Будущий 6-й президент США, он происходил из могучей политической династии Адамсов, основатель которой прапрапрадед Джона — Генри Адамс прибыл в Америку еще в 1636 году. Потомки Генри набирали с годами все больший политический вес, и Джон в своей политической карьере перепрыгнуть «потолок», достигнутый, скажем, его отцом, не смог бы при всем желании.
Ведь Джон Адамс был сыном 2-го президента США Адамса — тоже Джона. И максимум, что мог сделать сын, это повторить карьеру отца. Что и было со временем проделано.
Мать Джона Куинси — Абигайл Смит была дочерью влиятельного в Массачусетсе священника, преподобного Уильяма Смита из Уэймута, и аристократичной Элизабет Нортон Куинси из Маунт-Уолластона. Став женой второго американского президента, она установила основные (и с учетом ее происхождения, естественно, ханжеские) нормы поведения для всех последующих «первых ле-
ди». Еще бы — она ведь была по матери «из Нортонов и Куинси», а те вели свою родословную от предков, сопровождавших еще Вильгельма Завоевателя из Нормандии в Англию.
Что же до Адамсов, то они, имея такую фамилию, вели свой род, надо полагать, прямо от Адама и Евы…
Джон-младший впервые столкнулся с Россией в четырнадцать (!) лет, будучи личным секретарем Френсиса Дейны (Даны), главы первой американской дипломатической миссии в Россию в 1781–1782 годах. Незадолго до появления в русской столице Дейна был секретарем у Адамса-старшего, направленного в Европу для ведения с Великобританией мирных переговоров, завершавших войну американских колоний с метрополией.
Теперь Адамс-младший был секретарем у бывшего секретаря своего отца. Но миссия Дейны не удалась, и Джон Куинси возвратился на родину.
Блестяще (по утверждению биографов) закончив Гарвардский университет, он на адвокатской ниве особых успехов тем не менее не достиг, хотя материально не бедствовал — не забывал своими щедротами папа-президент.
А в 1809 году, сорока двух лет от роду, будущий шестой американский президент стал первым посланником США в Петербурге и оставался им до 1814 года.
Вот этот-то Адамс и начал с протестов по поводу русского указа, а продолжил переговорами с Россией и Англией об его отмене. В ходе них он (а может, и не он, а кто-то еще) сформулировал впервые положение о том, что отныне Америка не может быть объектом дальнейшей европейской колонизации.
Под нажимом Адамса и Каннинга Александру пришлось свой Указ к лету 1822 года если и не отменить, то фактически не применять на деле…
История эта, уважаемый мой читатель, для перспектив Русской Америки (и для мировых перспектив России на добрый век вперед) оказалась настолько же неприглядной, насколько и значительной. В связи с чем о ней мы поговорим позже и рассмотрим ее всесторонне.
А пока я просто отмечу, что публичные вопли и тихие диплома- тические каверзы, порожденные Указом от 4 сентября, стали только началом англосаксонского нажима на Александра и Россию…
Нажимали на царя, похоже, и другие — уже наднациональные — силы, для которых США были любимым и перспективным детищем. И, как тут ни крути, пару слов об этом я не сказать тоже не могу…
ЕСЛИ МЫ возьмем в руки американскую банкноту достоинством в один доллар, то с ее стороны, обратной по отношению к портрету Джорджа Вашингтона, на нас посмотрит внимательный всевидящий глаз в сияющем треугольничке над усеченной пирамидой.
Говорят, что это — символ христианский. Но на самом деле это — символ прежде всего масонский. И люди, с проблемой знакомые, хорошо знают, что «независимые» Соединенные Штаты были созданы не столько волей населения, населявшего к семидесятым годам XVIII века английские колонии в Америке, сколько волей кругов, тогда от Северной Америки географически весьма далеких.
