Иногда складывается ощущение, что наши руководители просто потеряли контроль над миграционной ситуацией.
Если же говорить о нерешенных проблемах в миграционной политике, то их можно свести к трем основным блокам:
Отсутствие стратегии миграции в России как таковой.
Устаревшая, изжившая себя институциональная и инфраструктурная среда, в основе которой лежат квоты, регистрация и допустимая доля.
Дичайшие перекосы в правоприменительной практике, абсолютно оторванной от неплохого, в общем-то, законодательства. Например, фактическое прекращение выдачи иностранным работникам разрешений на работу на срок до 90 дней вне квоты, несмотря на то что в законе это предусмотрено.
У нас вообще вся функционирующая система — система пятидесятилетней давности: границы на замке, тотальная регистрация, все враги, всех смотреть. Получается, к нам приезжают потенциальные враги, которых надо фильтровать, искать террористов, убийц, насильников и т. д.? И отношение к ним должно быть соответствующее. Но ведь ситуация и в нашей стране, и в мире за эти 50 лет кардинально переменилась. Давайте вспомним, что три государства СНГ, в том числе Россия, уже существуют в рамках ЕЭП. То есть квоты для ряда иностранных работников отменены (и обсуждается перспектива отмены их вообще), допустимая доля на них не распространяется, осталась регистрация. Но этот институт трещит по всем швам.
Когда он вводился, он имел вполне конкретную смысловую нагрузку: граждане СССР были фактически «привязаны» к местам проживания: свободное перемещение по стране не приветствовалось, колхозники не имели паспортов, плюс — «наши люди» квартиры не покупали, они их получали. И чтобы избежать повторного получения жилья, и нужен был этот институт прописки-регистрации.
А сейчас? Количество как внутренних, так и внешних мигрантов возросло на порядки. Рынка жилья как не было, так и нет. Отношение местного населения к «понаехавшим» всем известно. И ставить в основу миграционной политики «регистрацию» и «принимающую сторону» абсурднее, чем строить замок на песке.
Что у нас осталось из прежних регуляторов? Ничего.
Новая Концепция миграционной политики — хорошая идея, давно необходимая. Обсуждали, привлекали лучших экспертов, группу «Стратегии 2020», бизнес, «Опору России». Процесс мне нравился. Все было красиво обставлено. Лучшего подхода я не видел. Ну а к чему пришли — не совсем понятно. Кроме пиара, больше ничего нет. Я практик. И отчетливо вижу, сколько пробелов и упущений допущено в нынешнем проекте. Мы на них неоднократно указывали, и я могу сказать, что в нынешнем варианте Концепции учтены многие наши замечания (введен анализ миграционной ситуации, пересмотрено положение об отмене квот, появился раздел о внутренней миграции). Это радует. Но я очень хорошо знаю, как реализуются законы, как любая норма сказывается на реализации. И отлично понимаю, что ряд норм, заложенных в этот проект, просто не будут работать, останутся декларативными и более того: под них можно делать все, что угодно. То есть среднего уровня чиновник, пользуясь этой ситуацией, сможет практически реализовывать такую миграционную политику, которая будет совершенно отличаться от той, которую декларируют наши руководители.
Миграционными вопросами в нашей стране занимается девять ведомств. Ответственность за принимаемые решения размыта и порой перекидывается с одной структуры на другую.
Кроме того, все абсолютно централизованно. Функции региональной власти в сфере миграции ограничены, а на местном уровне вообще не прописаны. У руководства субъектов Федерации и тем более у местных властей нет ни возможности, ни желания заниматься миграционной проблематикой. Я не первый год задаю вопрос: что мешает передать часть полномочий на местный уровень? Почему руководство муниципалитета не может принимать решения о выдаче разрешений на работу иностранцам, работающим на его территории? Они что, хуже, чем Центр знают, кто им нужен?
А есть ли у нас инфраструктура, способная эффективно отбирать, принимать, размещать, перераспределять по территории страны, наконец, просто создавать приемлемые для жизни условия для всех тех миллионов людей, которые к нам едут или хотели бы приехать? Почему сколько бы мы ни говорили о частно-государственном партнерстве, о роли бизнеса, ЧАЗов, неправительственных организаций, «воз и ныне там»?
Патенты — широко разрекламированная в 2010 году панацея от многих российских миграционных бед. Ожидалось, что уже на первых порах ими воспользуется 2–3 млн иностранцев. Может, и воспользовались бы, если бы все было разумно организовано и проработано. Но форму необходимых бланков и иных документов утвердили значительно позже введения этой нормы. Инфраструктура территориальных органов ФМС физически не могла и не может обслужить такой наплыв иностранных граждан. В результате спрос на патенты оказался значительно ниже. За первые полгода их приобрели немногим больше 150 тыс. человек, а за весь прошлый год — около 865 тыс. Кроме того, в настоящее время государство, по сути, не знает, сколько иностранных граждан, имеющих патенты, трудится, поскольку не проработаны рычаги контроля за продлением патентов.
Также неэффективными оказались и принятые в 2010 году преференции для высококвалифицированных работников. За шесть месяцев 2010 г. им было выдано немногим более 3 тыс. разрешений на работу, в 2011 г. — около 9 тыс. таких разрешений. А непродуманность критерия отнесения к высококвалифицированным работникам иностранных граждан — по уровню их заработной платы — позволяет китайским предпринимателям и рыночным торговцам активно пользоваться преференциями для высококвалифицированных специалистов.
Кроме того, для широкого круга экспертов отсутствует доступная информация не только о количестве привлеченных иностранных работников, но и о сферах их трудовой деятельности, регионах ее осуществления и о многом другом.
Так работает у нас центральный банк данных учета иностранных граждан или нет? Почему специалисты не могут иметь доступ к нему? В Норвегии и ряде стран, у которых такие регистры имеются, любой эксперт может получить доступ к этим базам и получить нужную информацию. Не просить, ждать, когда дадут. А работать с источниками этой информации. Как это все устроено? Никто даже не знает. Должна быть прозрачность, иначе создается ощущение, что нас дурят. И не только нас, но и руководство страны.
Ведь изначальная идея с этим банком данных была в том, чтобы, с одной стороны, минимизировать для граждан необходимость обращений в государственные структуры, а с другой — осуществлять поиск нелегальных мигрантов. Человеку не надо было бы никуда приходить отмечаться. Он купил билет на самолет или поезд — информация автоматически поступает в базу данных. Это путь западных стран, когда человек косвенным образом попадает в базу данных. Ему не обязательно ходить с паспортом куда-то отмечаться. Как только он вступает в правоотношения с государством, эта информация тут же идет в банк данных. Куда бы он ни пришел. Ведь для этого и существуют информационные технологии.
И тут мы подходим к, может быть, самой животрепещущей из всех нерешенных проблем российской миграционной политики — к проблеме нелегальных мигрантов, уже многие годы находящихся и работающих в нашей стране. Что с ними делать?
Взять те же заявления о необходимости тотального выдворения нелегалов. Их число оценивается то в 6, то в 8, то в 10 миллионов. Ну пусть их даже меньше — 3 или 4, как угодно. Мы их не вывезем. Сил не хватит вывезти, депортировать такое количество людей. А о расходах из госбюджета предлагающие это подумали? Только билеты на каждого обойдутся в пределах 1000 долларов, а сколько надо финансовых и людских ресурсов на то, чтобы их где-то содержать, сопровождать, кормить, поить? Людей и лагерей, наконец?! Все это потребовало бы гигантских расходов! Глупость? Глупость очевидная.
Но ведь очевидно же, что нашей экономике необходимы эти рабочие руки, а значит, если есть спрос, то будет и предложение. Эти люди опять приедут.
И выход у нас один — амнистия, подобные акции практикуются во всем мире.
В результате миграционной реформы 2007 года России путем введения значительных изменений в законодательство удалось урегулировать статус почти 2 миллионов мигрантов. Однако с тех пор российская миграционная политика по отношению к трудовым мигрантам сделала огромный шаг назад и число нелегалов в нашей стране снова возросло. В большинстве своем они вполне законно въехали в страну и выполнили ряд необходимых шагов по урегулированию своего статуса. Однако впоследствии из-за чрезмерной сложности, коррумпированности и забюрократизированности миграционных процедур не смогли вовремя получить разрешения на работу или иные необходимые документы и попали в число нелегалов.
