«Господа, вопросы какие-нибудь есть?». — и он поднялся: «У меня не вопрос — я хочу вам сказать: ваш отец в 34-м году меня допрашивал, очень жестко». В зале повисла гнетущая тишина — представляешь мои ощущения? Только что я пел песни, много рассказывал... «Вы знаете, — потупил я взгляд, — конечно же, он преступник, но, может, я стал артистом (интуитивно, даже не понимая этого), чтобы хоть немного загладить его вину»... Ни пройденный путь, ни свою биографию я изменить не могу, но убежден, что в прошлое возвращаться нельзя, и ни один орден, ни одно в мире благо одной-единственной слезинки обиженного тобой человека не стоит... ... Все, что в Советском Союзе происходило, даже в самых страшных не описано сказках — это жуткий, абсурдный, затянувшийся на 70 лет фильм ужасов: настолько тяжелый, что мы до сих пор от просмотра его не отошли и ни к какой другой картинке привыкнуть не можем. Вы только внимание обратите: сколько о зверствах в сталинских лагерях известно, о баржах, которые вместе с инакомыслящими затапливали, о расстрелах прямо на рабочих местах, о миллионах сирот — детей врагов народа, а поди ж ты, находятся те, кто Волгоград вновь хотят Сталинградом назвать или на митинги компартии выходят, которую Ельцин лишь потому, что водка помешала, не запретил, и кричат: «Ста-лин! Ста-лин!». Дураки, вы хоть знаете, что кричите? Я страшную вещь скажу: даже Гитлер и то лучше Сталина! Да-да, и хотя Гитлера я ненавижу, уважаю на полграмма больше, потому что он хотя бы своих, немцев, почти не трогал, а этот косил всех подряд: и осетин, и грузин, и русских, и украинцев... Как чувствовал, что спустя десятилетия отыщется такой, как Зюганов, способный многомиллионному народу доказывать, что Сталин дороже и ценнее Пушкина, потому что сделал больше... Я хотел быть услышанным! О том, как система, которую мы до сих пор воспеваем и восхваляем, травила людей (в лучшем случае — убивала, в худшем — убивать заставляла других), не просто напоминать нужно — необходимо! Чтобы не было к ней возврата, чтобы даже мысли такой ни в одной голове не возникало, что там, в том времени, хорошо было! — ну что хорошего может быть, когда полстраны сидит, а полстраны сажает? Те, кто сажал, кстати, еще живы — это те, кто сидел, почти вымерли, а я, чье детство испоганено было, чье место рождения — прекраснейший Киев — отравлено и намертво с воспоминаниями о том связано, как разбросали нашу семью по всему Союзу (отец на Колыме лес валил, мать по городам и весям скиталась, я по миру пошел голоштанником), всегда говорил и говорить буду: не смейте, не смейте тосковать по аду!"" 3030 3 shares Like Comment Share",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0ptCJZbZR9E2BbwG3zA8oM3GQ7eD6dK5Dwd7cNAzhuGEfKEWLe5kzk4GReiDprNb7l&id=1059555481,2022-07-19 04:55:37 -0400
Facebook,"Андрей Орлов (Орлуша): Мне кажется порою, что солдаты С кровавых не пришедшие полей Не в землю где-то полегли когда-то, А превратились в белых «жигулей» Они до сей поры сигналят звонко О том, что чей-то сын «двухсотым» стал, И в дом пришла не просто похоронка, А новый материнский капитал. Сидит в машине бодрая семейка, Довольная, чего тут говорить, А на капоте – яркая наклейка Про то, что они «могут повторить!» Они её не чокаясь обмыли, Успели цвет салона обсудить, И на совете всей семьёй решили, Что нужно сына нового родить. Летят, летят по трассе Лады Гранты, Есть в их колонне малая дыра, Быть может, это место для гаранта? Давно ему, давно туда пора. Настанет день, и Лада под мигалкой, В желанном направлении попрёт, И всех его министров катафалки Её пропустят вежливо вперёд.",Facebook,https://www.facebook.com/sergei.loiko/posts/pfbid02MiQJ3KEG7AbteJoQcF8FAwRnxaJbb3sD7YQSVitDF56TTSq4HWtFdqv7U5FD5ngwl,2022-07-19 04:53:26 -0400
Facebook,"Читаю о чувстве вины, ответственности, коллективной, личной и т.д. представителей русской нации и обладателей российских паспортов. Решила сформулировать собственные ощущения. Никакой вины я не чувствую, не чувствовала и не буду чувствовать по следующим причинам. Во-первых, принадлежность к той или иной нации никаких эмоций у меня не вызывает – ни гордости, ни омерзения, ни восторга, ни вины. Я абсолютно равнодушно отношусь к тому факту, что моя мама – русская, а отец – грек. Во-вторых, мой русский паспорт радует/печалит меня не более, чем любой другой. Мне вообще наплевать на паспорта, гражданства, внж, визы и прочую бюрократию. Я постаралась так устроить жизнь, чтобы этими вопросами заниматься минимально. Что касается войны, режима и проблемы Путина, считаю и давно говорю, что Путин – не проблема России, Путин – проблема всего мира. После того, что произошло с Россией в 20 веке, а это среди прочего небывалая в истории генетическая катастрофа, очень глупо требовать от российского народонаселения, чтобы оно восстало и свергло Путина. С таким же успехом этого можно требовать, например, от болота и осин. Можно, конечно, со злости наказать индифферентные к вопросам добра и зла болота и осины, и, даже вырубить их на хрен, но проблему этим не решишь. Спрашивать имеет смысл с тех, кто по крайней мере, отдает себе отчет в реальности и имеет возможность анализировать. И особенно с тех, кто действительно имел средства и возможности Путина остановить или хотя бы не улыбаться ему, не делать гешефтов и не брать украденные им деньги. Что касается моих личных взаимоотношений с российским государством, тут все просто как валенки. Прежде чем породить Путина и напасть на Украину, российское государство в лице своих карательных органов напало на мою семью, варварски умертвив и сгноив десятки моих кровных родственников в трех поколениях. Среди членов российской половины моей семьи не было ни одного палача или вертухая – только жертвы, бесконечная вереница жертв. Никакими благами Советского государства моя семья никогда не пользовалась. К номенклатуре и прочим привилегированным сов сословиям никто из моих родных отношения не имел. Равно как и я сама. Более того, несколько лет назад мне пришлось уехать из России, так как ведомства, угробившие моих родных, недвусмысленно клацнули зубами в мою сторону. Четыре года я живу «без родины и флага», а сейчас у меня вообще нет страны. Не могу сказать, что такая «бездомность» - комфортное ощущение. Тем более, что профессия связывает меня с русской традицией и языком. Но так совпало, что я находилась в Москве, когда началась война с Украиной, и не могу забыть то ощущение физической тошноты, тоски и ужаса, которое у меня стали вызывать милые старомосковские улицы, залитые весенним солнцем. Тоски и ужаса – но не чувства вины.
