Они будут «заниматься самовыражением», Леонид Арнольдович, и вы никогда не сможете его контролировать. Вы можете назначать и увольнять марионеток-директоров, тасовать тренеров как карточную колоду — но вы никогда не уволите и не наймете на работу болельщика. С ним, болельщиком, можно и нужно общаться (что клуб делает крайне слабо) — но купить его не под силу ни одному олигарху. Даже владельцу «Челси», самый свежий анекдот о котором звучит так: «Вчера заключена сделка века: дьявол продал душу Абрамовичу».
И вот он, этот неподкупный спартаковский болельщик, во время матча «Спартак» — «Сатурн» вывесил два огромных баннера. На одном — благодарность за то, что он сделал для «Спартака». И не нужно особых изысков — просто «Владимир Григорьевич, спасибо!». Любому тренеру приятно, когда его провожают на такой ноте. Старкову, например, такое даже не снилось. Вдвойне приятно Федотову должно быть оттого, что «спартачи» признали его, рекордсмена ЦСКА по числу сыгранных матчей, своим. Не все, конечно (лично знаю непримиримых) — но большинство.
А второй баннер и вовсе войдет в золотой фонд спартаковской наглядной агитации — наряду с «Он все видит», «Тихонов навсегда» и другими слоганами.
«Прости их, Григорьич!..» — письменно призвали болельщики уволенного тренера. Кого их — руководителей ли клуба или игроков — не уточнялось. Да и какая, в общем-то, разница?
Федотов сидел дома у телевизора — и, когда увидел этот баннер, на его глаза, говорят, навернулись слезы. Невольно навернулись — он-то как раз хотел избежать всей этой сентиментальности. Но как бы он ни пытался себе доказать, что спартаковская страница перевернута и надо жить не прошлым, а настоящим — человеческие чувства на мгновение взяли верх. «Спартак» — это такая мощь страстей, что ты попадаешь в ее водоворот навсегда. Даже если трудишься уже в другом клубе.
Только одного, увы, я так и не понял.
Прощальный разговор с Федотовым был? — спросили мои коллеги по «Спорт-Экспрессу» у Дениса Бояринцева.
Увы. Тренер элементарно не пришел попрощаться с командой. Очень странно. Все-таки мы больше года проработали вместе… Я видел много тренерских отставок, и всегда тренер находил в себе силы хотя бы на дежурные слова.
Может, когда-нибудь Федотов и скажет, почему он не пришел к футболистам, которые его, конечно же, ждали — столько все-таки пережито вместе. Пока — не говорит. Что это было — элементарная обида? А может, столь сильные переживания, что он, человек немолодой, просто боялся за собственное здоровье? Отдельные игроки «Спартака» и вовсе считают, что, потеряв в клубе работу, тренер тут же потерял и интерес к ним. По их мнению, Федотов гораздо прагматичнее, чем принято о нем считать.
Что ж, футбол велик в том числе и загадками, на которые никогда не последует точного ответа. Каждый болельщик волен рисовать свою картину, додумывать свой сюжет. И всегда будет считать себя правым.
Одно знаю точно: в «Спартак» Федотов приходил не зря. Это стоило сделать хотя бы ради баннера: «Прости их, Григорьич!..»
Послесловие к главе IV
«В «СПАРТАКЕ» НАД НИМ ПРОСТО ИЗДЕВАЛИСЬ!»
Монолог Любови ФЕДОТОВОЙ, жены и дочери двух бывших главных тренеров «Спартака» — Владимира Федотова и Константина Бескова.
31 октября 2007 года.
— Можно ли все это писать? — засомневался я после того, как выслушал Любовь Константиновну.
Не задать этот вопрос было нельзя. Невзирая ни на какую журналистскую профессию, в которой жажда сенсаций рассматривается как нечто само собой разумеющееся. Репортер ты или кто угодно другой — в первую очередь надо оставаться человеком. А значит — удостовериться, что услышанное тобою предназначалось не только для твоих ушей.
Перед вами — исповедь любящего человека. Она не претендует на хладнокровие и объективность, кропотливое расследование и взвешенный анализ. Но нет лучшего способа не понять даже — почувствовать, как ощущала работу в «Спартаке» и пережила расставание с ним семья Владимира Федотова.
Думает ли сам Федотов так же, как его жена — пусть каждый решает для себя сам. Владимир Григорьевич все равно никогда вслух об этом не скажет. Лично мне кажется, что многое в их мыслях и чувствах совпадает. Да и может ли не совпадать, когда два человека, любящих друг друга, уже почти полвека вместе?
Не собираюсь также раскладывать по полочкам, с чем в исповеди жены Федотова я согласен, а с чем — нет. Во-первых, об этом вы уже могли сделать выводы на основании предыдущих глав. Во-вторых, ее монолог настолько целен, страстен и пронзителен, что его нельзя раскладывать на молекулы. Убежден: прочитать его нужно каждому, кто интересуется футболом и «Спартаком». А уж как относиться к этой исповеди, что принимать, что нет — дело ваше.
В рассказе Федотовой я сохранил почти всю фактическую сторону, а вот наиболее резкие формулировки, признаюсь, опустил. В общем-то, из тех фактов, которые она привела, вы сами сможете их домыслить.
…А на вопрос, можно ли все это публиковать, Любовь Константиновна ответила тут же:
— Нет ни одного слова, которое я хотела бы от кого-то скрыть. Те люди, о которых вам что-либо сказала, знают мою позицию, потому что я все это говорила и им в лицо. Пускай об этом узнают и другие.
*****Знаете, по большому счету Владимир Григорьевич до сих пор в себя не пришел — хоть прошло уже почти пять месяцев с момента его увольнения из «Спартака». Потому что такой человек, как он, всегда с трудом переживает подлость. А то, что сделали с ним в этом клубе, я по-другому назвать не могу. Это был страшный моральный удар.
Когда все произошло, он сказал мне: «Я, между прочим, буду похоронен на Новодевичьем кладбище. А этот Федун — кто он такой?!» Да про него никто и не вспомнит — сколько бы миллиардов у него ни было!
Не понимаю, какую особую радость они, эти миллиарды, могут принести, если ты — такой человек…
Боже, какой я была наивной, когда мы два года назад летом пошли в ресторан «Эрмитаж» — отметить назначение Шавло генеральным директором «Спартака»! Так радовалась за человека, который столько раз к нам в гости приходил, и я его кормила-поила! Для меня это радость, я люблю принимать людей. У нас так принято в семье. Но и быть благодарным у нас тоже принято.
Владимир Григорьевич ведь вместе со Смоленцевым был одним из тех, кто взял его в «Спартак» селекционером. Точнее, подобрал: Шавло был безработным, никому не нужным. Когда с моим мужем советовались, Володя сказал: «Он спартаковец, давайте дадим ему работу». Дали…
Помню, тогда, в «Эрмитаже», Шавло говорил: «Как я хочу быть таким, как Николай Петрович Старостин! Сколько я хочу сделать для «Спартака»!» И стол он тогда обещал накрыть. Конечно, не накрыл. И вообще вести себя стал совсем по-другому — будто и знакомы до тех пор мы не были. А что касается Николая Петровича, то Шавло повел себя по отношению к Володе именно так, как старший Старостин — к моему папе. Это его брат Андрей Петрович был настоящим другом Константина Ивановича, а третий брат, Александр Петрович, на моих глазах поцеловал Бескову руку в благодарность за все, что тот сделал для «Спартака». Но как только Андрей умер, Николай Петрович сделал все, чтобы папы в команде не стало…
С Шавло я уже больше года не разговариваю. С тех пор, как в дни, когда умер мой папа, он не сделал вообще ничего для организации похорон, зато успел раздать интервью о том, что Федотов в «Спартаке» — тренер временный, на переходный период. В такие-то дни! Да, похоронами занимался неправильный человек — Волков из «Динамо», были организованы безобразные поминки: сняли постыдный ресторан, в который, как я потом узнала, не смогли попасть многие достойные люди, в том числе спартаковцы — Дасаев, Хидиятуллин, которые сказали бы о папе доброе слово. Но Шавло-то, человеку, из которого папа сделал футболиста, даже в голову не пришло позвонить и спросить, чем он может помочь, не говоря уже о том, чтобы просто выразить соболезнования! Ему это было не нужно, его волновали другие проблемы.
По телефону я высказала жене Шавло Велте все, что думала по этому поводу. С ним самим иметь дело больше не желала. И когда увидела этого человека на похоронах, сделала вид, что знать его не знаю.
Мы Шавло называем — Муму. Потому что он в «Спартаке» ничего не решает и слова сказать не может, а лишь выполняет волю хозяина — Федуна. А Федуну надо было срочно найти замену Перваку, который однажды вроде как позвонил шефу в таком состоянии, что лыка не вязал. И тот его снял в три секунды. Первак был очень пьющий человек, на этом и сгорел — хотя, будь он в прошлом году в команде, точно заняли бы первое место. Только со временем начинаешь понимать цену людям, а не тому, какие они снаружи.
Шавло был под рукой, тем более спартаковец, да еще и бессловесный… Он не мог поверить, что его назначили на такой пост. А мы — в то, что человек может так измениться. И в то, что он будет делать все только для того, чтобы его держали на своем месте.
