Любые фальсификации являются основанием для отмены результатов выборов, итогов голосования, допустим, на участке, но неизвестно, какое основание достаточно или недостаточно. Поэтому суд сам решает, что, да, действительно, нарушение было, но это недостаточное основание. За фальсификацию член избирательной комиссии не может быть привлечен ни к какой ответственности без согласия либо генерального прокурора, либо прокурора субъекта Федерации. Как вы думаете, зачем это сделано? Чтобы он честнее считал голоса?
— А чем вы это объясняете?
— Некомпетентностью автора избирательного законодательства. Он просто наивный человек. Ему говорили, что это нужно для независимости членов избирательных комиссий. И он соглашался с этим. Эти заготовки попадали в закон. Им уже 10 лет. 13 лет в наш закон не может попасть норма, что государство должно гарантировать честность подсчета голосов, которую мы подписали в декларации о честных и справедливых выборах. Гарантируется только свобода волеизъявления граждан, а вот как считать голоса будут — это дело избирательных комиссий, а вовсе не граждан.
— Я верно вас понимаю, что такая ситуация возникла еще когда в России были другие политические навыки, существовала некая возможность для общества контролировать выборы. Сейчас политическая ситуация изменилась?
— Законодательство стало хуже. Оно становится все более и более двусмысленным. Вот, например, наш закон запрещает суду опротестовывать результаты выборов, отменять результаты выборов, если они сфальсифицированы. Есть такое интересное понятие, что, оказывается, если, допустим, партия «Яблоко» не прошла, потому что у нее голоса похитили и подбросили тем партиям, которым вообще ничего не светило, норма закона такова, что это не является основанием для отмены итогов выборов, как не являются основанием действия, направленные на прохождение в Думу тех партий, которые и так не пройдут, даже с приписками. Приписки обратно вернуть нельзя. И Страсбург ничем им не поможет. Такая норма закона.
(Андрей Шарый, радио «свобода», 1.11.07».)
//__ * * * __//
После того, что вы только что прочли, остается только задать вопрос: и кто же это те жутко наивные авторы избирательных законов? И кто это в 1994 г. не мог провести в закон норму о гарантиях честных выборов? Да тот же Выбор России — нынешний СПС вместе с Яблоком. Они тогда были не только в Думе, но и в правительстве. И что-то я не припоминаю, чтобы эти нормы предлагались Думе и ею потом отвергались. Этого не было, потому что тогда фальсификация выборов работала на демократов и ими же закладывалась в закон именно с этой целью.
Конечно, рядовые демократы сейчас сталкиваются с избирательными махинациями, и, коль скоро они направлены против них, трубят об этом. Но это все частные примеры. Руководство демократов, которое знает о фальсификации выборов из первых рук, разоблачать ее именно как всероссийскую аферу не торопится.
Теперь для них раскрыть этот механизм — значит разоблачить самих себя, все то, что они делали, прикрываясь демократическими фразами и благородными устремлениями, в течение всех этих лет российской истории. Именно поэтому они, попавшись в свой собственный капкан, сегодня молчат, прикусив язык, и тихо надеются на то, что, провернув какую-нибудь очередную финансовую комбинацию, влив деньги в созданный ими коррупционный выборный механизм, опираясь на помощь Запада, которая не прекращалась со времен Демократической России, они сейчас опять смогут заставить эту систему работать на себя.
Заметьте, что вопрос о том, чтобы они сами еще раз завоевали доверие народа своими демократическими взглядами и суждениями, для них самих практически решен: они на это уже и не рассчитывают. Их надежда только на то, что в один прекрасный день афера российских выборов снова заработает на них. И разоблачать ее — значит лишить себя последнего шанса на политическое будущее в России. А без него они и на Западе никому не нужны.
Поэтому из официальных политических партий, получается, обличать действующую систему фальсификации выборов как раз и некому.
4.3. Средства массовой информации
Следующий вполне резонный вопрос: почему об этой тотальной системе фальсификации выборов не пишет подавляющее большинство основных средств массовой информации в России? Об этом ничего не узнаешь из программ телевидения, об этом молчит радио, не пишут крупные газеты, которые хвалятся своими миллионными тиражами. В чем дело? Ведь все-таки свобода прессы — это одна из форм демократического устройства общества. Об этом неоднократно писалось, об этом прилюдно говорится. Поэтому эта свободная и независимая пресса, принадлежащая самым разным направлениям и группам, казалось бы, должна писать о тотальной фальсификации выборов, потому что это угроза демократии в целом и угроза их свободному демократическому существованию в частности.
Я думаю, что для большинства граждан России ответ на этот вопрос ясен или чувствуется. Крупных независимых средств массовой информации с миллионными тиражами или тех, что выходят на телеэкраны, в России не осталось. И даже те, кто не знает, по какой причине это произошло, все равно это чувствуют. Когда включаешь телевизор и на всех каналах, принадлежащих различным, как бы независимым владельцам, видишь один и тот же подбор новостей с комментариями одного и того же толка, становится понятно, что кто-то определяет — каким новостям в эфире быть, а каких вообще не выпускать и какую оценку этим новостям давать.
Примерно то же самое, хотя и с чуть большим разнообразием, происходит в прессе. Во всяком случае, такие острые сюжеты, как массовая фальсификация выборов, в крупные средства массовой информации не попадают, несмотря на то, что они всячески стараются подчеркнуть свою независимость: независимое телевидение, независимая газета. «Независимый» и «демократический» — это чуть ли не синоним многих наших крупных средств массовой информации. Почему же они не пишут о фальсификации выборов?
Потому, что сейчас все крупные СМИ так или иначе принадлежат крупным финансовым группам, начиная с тех, которые прямо контролируются государством, типа Газпрома, и кончая внешне независимыми, но которые тоже находятся под политическим контролем государства. Не секрет, что волна приватизации, которая прошла в 1995 — 1997 годах, породила так называемых олигархов за счет того, что государственная, то есть общенародная собственность перешла им в руки через некие фиктивные, так называемые залоговые аукционы, и по массе других схем фактически задаром. В основном обещали вложить средства в предприятие, а когда оно становилось их, деньги оттуда забирали, или же расплачивались за акции предприятия, которые поступали в их распоряжение, средствами или дивидендами самого же предприятия, — то есть действовали по чисто жульническим схемам.
Все это означает, что у всех тех крупных капиталистов-олигархов, которые появились в 1995 — 1997 годах и стали эдакими тузами промышленности и финансов в России, честно заработанных средств нет. Поэтому те средства массовой информации, которые опираются на эти финансовые группы, а иначе сейчас крупные СМИ и не функционируют, они, естественно, опираются на этот самый ворованный капитал и обслуживают его. А единственная защита этого капитала — это правящий ныне в России режим. И если какая-нибудь финансовая группа (пример тому — Ходорковский) решит вдруг действовать не считаясь с правящим кланом, то российскому государству ничего не стоит в два счета доказать, что весь тот капитал, которым эта финансовая группа обладает, — ворованный. И на этом основании забрать его в полном соответствии с законом, как и поступили с Ходорковским.
Обратная сторона медали дела Ходорковского — это то, что точно таким же образом можно посадить в тюрьму любого из представителей олигархического капитала, от Потанина до Абрамовича, потому что все они получали свои средства точно так же. Но поскольку они обслуживают интересы государственной машины и политически подыгрывают ей, им дается какая-то свобода действий, оставляется возможность красть средства из народного достояния, эксплуатировать те предприятия, которые принадлежат всему народу, но были отданы в собственность лично им, и таким образом поддерживать существующую систему.
Поэтому понятно, что средства массовой информации, которые существуют на эти деньги, могут только поддерживать государственную машину России, которая фальсифицирует выборы, и никогда ни звука об их фальсификации не проронят.
//__ * * * __//
Отдельно надо сказать несколько слов о телевидении. Я уже мимоходом упоминал о его роли ранее. Но сейчас остановлюсь на нем поподробнее. В свое время, еще при Съезде народных депутатов, произошел такой очень интересный казус. Когда телевидение освещало работу Съезда и, соответственно, работу противостоящего ему президента, то оно постоянно принимало президентскую сторону, то есть президентские трактовки того, что происходило на Съезде народных депутатов. Короче, занимало необъективную, явно тенденциозную позицию. Это было настолько очевидно, что на VIII Съезде народных депутатов нам удалось провести через Съезд постановление о недопустимости цензуры на государственном телевидении. Смысл этого постановления был в том, чтобы создать группу народных депутатов, которая осуществляла бы наблюдательную деятельность за телевидением и таким образом не допускала бы, чтобы информация на телевидении подавалась тенденциозно и однобоко.
