Нынешний массовый протест — не буржуазный и не может им быть, слишком малочисленна и зависима от власти отечественная буржуазия. Но крупный бизнес хотел бы использовать протестное движение в своих целях.
В нашей стране у власти, как известно, тандем, но не Путина с Медведевым, а коррумпированной бюрократии и криминальной финансовой олигархии. Обе части этого тандема тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. Причем каждая из сотрудничающих сторон не хочет усиления своего партнера и боится перераспределения общественного пирога в его пользу. При Ельцине сильнее была финансовая олигархия. Все время правления Путина усиливалась бюрократия, прежде всего т. н. силовики и связанные с ними кланы в бизнесе.
Путин, как гарант сохранения существующей системы, в принципе устраивает олигархов. Но при этом им не нравится, что в последние годы он резко усилил роль бюрократии во властном тандеме. «Старые» олигархи боятся дальнейшего усиления его власти (думаю, среди них Чубайс, Фридман, «Семейный» клан и т. д.). Ведь в этом случае не исключено, что им придется сдать путинской бюрократии часть своих позиций и собственности. Поэтому они хотели бы использовать протесты, чтобы ослабить Путина, сохраняя его при этом у власти (а если чекист совсем зарвется, убрать его, но сохранить систему).
Намного больше, чем усиления Путина, бизнес-олигархия и ее идеологическая обслуга боится краха существующей системы власти и собственности. С помощью своей агентуры среди организаторов протестного движения она делает все, чтобы избежать радикализации протестов и ограничить их масштабы. Это одна из главных причин того, что это движение не добилось реальных результатов и постепенно сходит на нет.
Итак, сегодня «приобретатели» опять пытаются оседлать, выхолостить и использовать в своих корыстных целях творческий, революционный порыв потенциальных «изобретателей».
Может ли «офисный планктон» стать «креативным классом»?
Участники протестного движения последних месяцев стихийно стремятся к изменению мира, новому более справедливому, честному, т. е. творческому обществу. «Офисный планктон» хочет стать настоящим «креативным классом». В существующей архаичной, коррумпированной системе все социальные роли распределены на десятилетия вперед, у нынешних «манагеров» нет шансов изменить свою участь.
Для свободной творческой самореализации необходимы независимость и свобода, т. е. гарантии социальных и политических прав. Протестующим нужно новое общество «изобретателей», освобожденное от диктатуры «приобретателей», т. е. буржуазии и чиновничества. Нужна демократическая модернизация. Ресурсы, присваиваемые сейчас сырьевыми олигархами и бюрократией, необходимо направить на развитие новых технологий, науки, образования, здравоохранения, культуры, поддержание экономической независимости граждан (как это делается в других ресурсодобывающих странах и областях: в Норвегии, на Аляске и др.).
Целью новой социальной революция может стать прямая политическая и экономическая демократия, свободный интеллектуальный обмен и сотрудничество в сети, развитие творческих секторов экономики, реализация креативного потенциала граждан и общества в целом.
Такой образ будущего может объединить индустриальных и офисных работников в движении за демократические перемены.
Раздавить гадину! (статья написана после осуждения девушек из Pussy Riot)
Вольтер, написавший знаменитое «Раздавите гадину!» о католической церкви, выступал и против конкретных случаев религиозного террора. Вот что об одном таком факте писал Юрий Лотман: «Во время уличного церковного хода два молодых щеголя, Ла-Барр и Эталонд (первому было 16, второму — 17 лет), демонстративно не сняли шляп перед проносимыми мимо святынями. Через месяц кто-то поцарапал ножом установленное на мосту деревянное распятие. Подозрение пало на молодых людей. Эталонд бежал, Ла-Барр же был схвачен… Амьенский епископ де Ла Мот и местный суд почувствовали поживу: можно было устроить шумный процесс против зараженной безверием и цинизмом молодежи… Развратный Людовик XV был ревнителем морали и веры, когда дело касалось его подданных. Приговор был им утвержден, и 1 июля 1766 г. Ла-Барр был подвергнут казни…» Если вместо Ла-Барра поставить Толоконникову и ее подельников, вместо епископа Ла Мота — патриарха Гундяева, вместо Людовика XV — Путина, вместо казни — заключение, вся эта история преследования за «кощунство» будет выглядеть как почти буквальное описание дела Pussy Riot.
Далее Лотман пишет: «Вольтер ринулся в бой как тигр. Он пишет сочинения, которые жгут бумагу… Вольтер заставлял всех, у кого не вырваны языки, почувствовать стыд за соучастие в преступлении (за то, что допустили казнь Ла-Барра)…»
Да, нынешние «защитники свободомыслия» — далеко не вольтеры. Вот, что, например, говорит о Pussy Riot вульгарнейший из обывателей Борис Немцов: «Если бы это были мои дочки, я бы их отшлепал! Такое поведение в храме, конечно, недопустимо!». Оскорбляя тех, кого собирается защищать, он, видимо, даже не подозревает, что бить собственных детей не только по-человечески плохо, но и в нормальных странах просто уголовно наказуемо. В таком же трусливом духе «заступаются» за панк-артисток и многие другие «либералы».
Вольтер выступал не просто против церкви, а против попыток церковников с помощью насилия навязать свои правила, а значит и власть обществу. Именно это сейчас происходит в России. В СССР церковная гадина сидела на привязи в клетке и не рыпалась (ее место, правда, занимала не менее навязчивая гражданская коммунистическая религия). Потом гадина стала верно служить новой российской клептократии и за это получила возможность активно лезть в души наших детей; образование, государственные СМИ и т. п. Мы тихо роптали, но терпели. Сейчас гадина обнаглела, вспомнила вкус крови и начала терроризировать инакомыслящих. Дело Pussy Riot — только первый подобный пример. Если гадину не раздавить, она будет все более прожорлива.
Pussy Riot — не провинившиеся, которые заслуживают снисхождения, а герои (вне зависимости от их первоначальных мотивов и различных интриг, связанных с этой акцией). Они показали пример поведения свободных людей, для которых не существуют клерикальные запреты. Pussy Riot защищают естественное право человека говорить и петь что угодно и в любом месте: в церкви, в Кремле, в синагоге, в мечети, на съезде любой партии, в обществе филателистов, в сумасшедшем доме и в клубе сбежавших оттуда Наполеонов. Человек, нарушающий правила, принятые в данном собрании, может быть выведен из помещения. Но никто не имеет права преследовать его за нарушения этих, пусть даже трижды сакральных для собравшихся правил: ни административно, ни уголовно.
За религиозными учреждениями нельзя признавать некое особые права на обиду и преследование обидчиков. Сегодня православные оскорблены артистами, поющими панк-рок в храме, мусульмане — карикатурами на Мухаммеда, а ортодоксальные иудеи в Израиле — теми, кто работает в субботу. Завтра они объявят кощунницами, например, тех, кто не ходит по субботам в синагогу или в церковь по воскресеньям, введут православный или мусульманский дресс-код на улицах и т. д. Признать их право привлекать «обидчиков» к ответственности — значит попасть к религиозным фанатикам в рабство.
На Западе вольтеровская гадина-церковь оскоплена, труслива и хитра как старый беззубый евнух в гареме. У нас, как и в мусульманских странах, — агрессивна и жестока. Если бы на месте нашего Гундяева был бы какой-нибудь западный хитрый лис типа покойного Кароля Войтылы, он бы уже давно лично вывел под руки участников Pussy Riot из тюрьмы. Слащаво улыбаясь, посадил бы девочек в собственный папа-мобиль и развез по домам. В результате популярность его выросла бы многократно, а кризис в отношениях между церковью и обществом был бы преодолен. Но Гундяеву и его приспешникам нужна кровь «кощунниц». Злоба патриарха и его защитника-президента сильнее любых разумных доводов, она толкает их на иррациональные, бессмысленно жестокие действия. А обезумевшая гадина вдвойне опасна для окружающих.
Не надо заигрывать с церковью и религией, как это делают некоторые лицемерные «защитники» Pussy Riot. Свободомыслящим людям естественно выступать против любого религиозного мракобесия, угрожающего современному образованию, творческому развитию общества, свободе. Надо понять, что эту угрозу несут не только и не столько персонально Гундяев и Компания, но любые религиозные организации как институт — архаичный, реакционный, авторитарный. Необходимо честно и открыто противостоять усилению роли религии в обществе, не стесняясь и не боясь негативной реакции одурманенных людей. Только в случае успеха этой борьбы мы добьемся не просто освобождения, но оправдания Pussy Riot и, главное, не допустим рецидивов государственно-религиозного террора в будущем.
