Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6540 ( № 5 2016)

МГНОВЕНИЕ

Песни прежних времён, без имён и названий,

Где они обитают, в какой стороне?

Кто хранит их – клочки моих воспоминаний?

Это тайна, увы, недоступная мне…

Кто оставил нам эхо и что означало

Тех бродячих, разбросанных слов колдовство?

Нет у этих напевов конца и начала,

Но они продолжают звучать – для кого?

Кто так бережно память мою сохраняет,

Что она до сих пор неразлучна со мной?

Кто в ладони мне пригоршни света роняет

В этой бренной и скорбной юдоли земной?..

Кем же были они, песнопевцы-предтечи,

Что живут в наших душах и наших умах?

И мы ищем слова их – горящие свечи,

Чтоб в холодной ночи не скитаться впотьмах.

ЖАЖДА

Немного теплоты – и больше ничего,

И больше ничего на свете нам не надо,

Улыбка мир зальёт – потом, в конце всего –

Последний наш приют, последняя отрада,

И прежде чем сполна изведать, мы должны

Ту жизнь, что пряталась от нас за далью мглистой,

Ту, для которой мы и были рождены –

Столь недоступной, столь желанно-близкой,

Что жажду утолит дыханьем своего

Добросердечия, как высшая награда,

Немного теплоты – и больше ничего,

И больше ничего на свете нам не надо…

САМОЦВЕТЫ

Я руку чужеземцу протянул –

Он улыбнулся, не сказав ни слова,

В холодном взгляде огонёк сверкнул,

И сразу же из времени былого

На миг, всего на миг, созвездья глаз

Вдруг вспыхнули, как россыпь самоцветов.

В них теплота сердечная зажглась,

В них нет тоски, в них пламя всех рассветов.

Теперь собрать в одно осталось мне

Безвременно почившие мгновенья,

Чтоб в каждом слове, в самой глубине,

Они мерцали светом вдохновенья…

Перевод Альберта Налбандяна

Гагик ДАВТЯН

Поэт, переводчик. Родился в 1947 году. Окончил Ереванский политехнический институт. Автор около десятка поэтических сборников, лауреат нескольких отечественных и международных литературных премий.

ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ

Бог даёт одному череп,

другому – голову,

а третьему – ни того, ни другого,

и все безропотно принимают

то, что дано свыше…

И значит

нечему удивляться,

когда всадник – без головы:

на то воля Божья…

Господи, помилуй своих детей,

и впрямь становится жутко,

когда война закипает,

когда смерть по горам и долам гуляет,

выкашивая всё подряд,

и всадник без головы возглавляет

кавалерийский отряд…

ВТОРАЯ ОШИБКА АЛЬПИНИСТА

Два раза в жизни ошибается альпинист:

В первый раз –

вольно или невольно, –

когда выбирает профессию,

с помощью которой будет

зарабатывать хлеб насущный

для себя и своих детей…

А во второй раз…

А во второй раз он бы не ошибся,

если б не ошибся в первый раз…

ТРАГИКОМЕДИЯ

Жизнь – спектакль,

воистину спектакль –

одноактный спектакль

одного актёра,

который мы сами пишем и ставим;

это трагедия,

когда наша игра – от сердца,

и странная комедия,

когда игра – от ума…

Блаженны те немногие,

названные избранными,

чьи сердца

стучат в их умах,

они настолько спокойны,

настолько гармоничны,

что нет у них причин

заниматься самобичеванием,

бросаться гнилыми яйцами,

с обидой отворачиваться друг от друга

или устраивать очную ставку…

От пелёнок до савана,

от церкви до могилы –

жизнь воистину представление…

Если хотим начать заново –

значит, плохо сыграли, увы,

и… провалили своё становление…

Перевод Каринэ ЛАЗАРЕВОЙ

Сурен МУРАДЯН

Родился в 1930 году. Окончил Ереванский педагогический институт имени Х. Абовяна. Автор более 100 книг, лауреат многих литературных премий. Композиторами нескольких поколений на его слова создано более 250 песен – как детских, так и эстрадных. Удостоен ряда правительственных наград.

* * *

Сегодня под покровом темноты

Я оглянулся и спросил впервые:

Куда исчезли вешние цветы,

И песни, и девчата огневые,

Куда девались гордые мечты,

Пожар страстей, безумные порывы?

И почему друзья так молчаливы

Под гнётом повседневной маеты?

О нет, мечты живут – им вечно жить,

Пока удача будет ворожить

В других сердцах во времена иные,

И нечего былое ворошить,

И каждым мигом надо дорожить…

Но вот сегодня руки ледяные

Ко мне простёрла старость в час ночной,

Как верба над излучиной речной…

Сегодня под покровом темноты

Я оглянулся и спросил впервые:

Куда исчезли жаркие цветы,

И песни, и девчата огневые?

Перевод Глана Онаняна

ЧАЙКИ

Морские волны нас качают,

прозрачны и легки.

И всюду чайки, чайки, чайки –

белы, как гребешки.

Не сосчитать и не измерить

дорог их голубых…

А мы плывём.

Всё ближе берег.

И птичий гомон стих.

Нас волны к пристани уносят

и к катерам пустым…

– Поймай мне чайку! – дочка просит.

А их и след простыл.

Летят на солнечном просторе

средь синевы и брызг.

Их счастье – море.

Гордость – море.

И в море – вся их жизнь.

КОРОЛЬ-САПОЖНИК

Случилось так,

Что был на трон

Сапожник некий возведён.

Красуясь бархатной обновой,

Он, утверждают не шутя,

При виде роскоши дворцовой

В ладоши хлопал, как дитя;

Дивился он

Несчётным слугам

И лошадям в упряжке цугом.

В его покоях, меж ветвей,

Заморский щёлкал соловей;

На серебре,

На злате даже

Владыке кушанья несли

И три полка пузатой стражи

Его персону стерегли…

Но сколько править ни пытался

Сапожник в подданстве своём –

Он лишь сапожником остался,

Хоть и считался королём.

И, уважая шило с дратвой,

Он близ дороги

Все деньки

Работе посвящал отрадной –

Чинил прохожим башмаки.

«Король-то наш

не без привета», –

Хихикать начал двор тайком.

Но старый шут сказал на это,

Звеня дурацким колпаком:

– Цена – полушка

вам, вельможи,

И в смысле пользы, ей же ей,

Король сапожников дороже

Сапожника

средь королей.

Перевод Бориса ГАЙКОВИЧА

Нерсес АТАБЕКЯН

Родился в 1960 году в Ереване. Окончил филологический факультет Ереванского госуниверситета. Автор нескольких стихотворных сборников. Переводит на армянский язык как прозу (М. Булгаков, С. Довлатов), так и поэзию (И. Бродский и др.).

ОПЕЧАТКА

Боль – тупая и ненасытная,

Радость – щупленькая и маленькая.

Творец поспешил:

Он собирался из глины

Изготовить что-то другое,

Но в итоге получился я –

Неправильный,

Снедаемый сомненьями,

Как Егише Чаренц…

ЖИЗНЬ БАБОЧКИ

Большая и светлая,

словно «доброе утро»,

она внезапно

увидела Начало и Конец, –

смерть на полпути

не останавливается,

жизнь никогда не содержит в себе

ту самую обещанную Жизнь, –

и когда пыльца с её крылышек

остаётся на последних пальцах,

что с любовью коснулись её,

то в возвышенном хоре

космических катаклизмов

дирижёрскою палочкой машет

Великий Вздох…

МОЯ ДУША

Пустота, очерченная нервами,

в которой боги

из ничего выплавляют

желания по образу людей;

Затем, вслед за последним дождём,

приходит первый снег,

чтоб созданные образы остыли,

друг другу не протягивали руки,

чтобы пространство даже не мечтало

о юной, выпуклой груди эпохи,

не тосковало о её сосках;

чёрное солнце прячется

в чёрной пещере,

и завыванье ветров –

многокрылое и безвозвратное,

всё остальное – всего лишь

мёртвый покой,

чтоб якобы было слышно,

как растут ростки,

и в смертельно белой бесконечности

чернеют

развалины заброшенного замка…

Перевод Гургена БАРЕНЦА