«Культура»: Наверное, в Михайловском по сравнению с Большим все кажется таким маленьким…
Осипова: С огромным театром я встречусь в Метрополитен-опера — там пятитысячный зал. В камерности, уюте, домашней атмосфере Михайловского есть своя прелесть. Думаю, если скажу, что в Большом театре я жила обособленной жизнью, это будет правда. Не могу сказать, что с кем-то водила крепкую дружбу, хотя со многими была в добрых отношениях, чувствовала себя вполне комфортно, жила работой и своими спектаклями, гадостей, как мне кажется, никому не делала. Но часто, особенно после возвращения из отпуска или с гастролей, остро ощущала какую-то волну негатива. Вообще там процветает наш родной менталитет — не любить успешных.
«Культура»: Хорошо, когда соседу плохо?
Осипова: Да. К этому можно с юмором относиться, так я и делала. Но постепенно атмосфера начинает давить, и ты думаешь: зачем быть там, где тебе нехорошо? Нас все время спрашивают, почему мы ушли. Причина — не деньги и даже не репертуар. Просто мне стало тяжело там находиться. Вот и все. И обидно, и смешно, когда говорят: ей не дали «Спящую» — и она ушла из театра. Что за глупость! Что за бред! Как можно принимать такие серьезные судьбоносные решения из-за того, что не дали роль? Ведь не такая же я дура, чтобы разменивать на это жизнь! Я танцевала «Спящую» в Нью-Йорке, танцую ее в Мюнхене. Конечно, хотелось бы, чтобы и своя публика это увидела. Но не дали — ничего страшного. Хотя я считаю, если ты прима-балерина театра, один раз тебе должны дать станцевать. Мне, кстати, обещали «Спящую» в январе.
Наталья Осипова и Иван Васильев в балете «Дон Кихот».
Звезды балета Большого неслучайно приняли решение перейти в петербургский Михайловский театр
Васильев: Когда я приезжал в Большой репетировать Спартака, то чувствовал себя счастливым человеком, будто радуга занималась — так мне хорошо. А вокруг все серое, тусклое и грустное. У всех проблемы, словно катастрофа какая-то происходит.
Осипова: У нас тоже есть проблемы.
Васильев: Конечно, но у нас все весело, свободно как-то.
«Культура»: И все-таки — оказался ли ваш переход спонтанным? Большой ведь был заинтересован, чтобы вы остались?
Васильев: Нет, мы долго думали и неоднократно ставили в известность руководство Большого театра, что собираемся уходить. Никаких сюрпризов.
Осипова: Есть те, кто нам говорил: вы не лучшие, не думайте. А мы никогда и не хотели быть лучшими. Мы стремились быть любимыми. И кажется, у нас получается.
«Культура»: Не жалеете о принятом решении?
Васильев: Об этом некогда даже и подумать — сумасшедший режим. Целый сезон живем на чемоданах.
«Культура»: По родным не скучаете?
Осипова: Вчера приехали наши родители на несколько дней. Они были счастливы увидеть нас в новых партиях. Ведь глупо, когда нам говорят: вы ушли из Большого, чтобы танцевать какие-то непонятные спектакли. Хочется ответить: ну и сидите, и танцуйте всю жизнь один и тот же репертуар! В нашей профессии нельзя останавливаться. Здесь нас окружают прекрасные люди, талантливые педагоги…
Васильев: И все мы под крылом Владимира Кехмана, которым я восхищаюсь. Он из тех людей, которые дорожат своим театром, своими артистами и вкладывают в них всю свою энергию.
Осипова: Он абсолютно серьезно озабочен тем, чтобы сделать театр лучше, чтобы появлялись хорошие спектакли, чтобы всем было комфортно. Он смотрит спектакли и реально, искренне переживает.
Из беседы с Еленой Федоренко, Санкт-Петербург
«Культура», 27.01.2012
Война с Цискаридзе и «кислотное дело»
Неизвестный плеснул художественному руководителю балета Большого театра Сергею Филину в лицо серной кислотой. Многолетняя драма вокруг Большого театра переросла в трагедию. Николай Усков встретился с двумя непримиримыми оппонентами, которые уже обменялись обвинениями в причастности к случившемуся, — генеральным директором Большого театра Анатолием Иксановым и народным артистом России Николаем Цискаридзе.
//- Очень большой театр — //
Я никогда не думал, что буду писать что-нибудь о скандалах в Большом театре. Все участники этой многоактной драмы мне хорошо знакомы. Тем не менее я не был вовлечен ни в одну из противоборствующих партий. С директором Большого театра Анатолием Геннадьевичем Иксановым мы виделись обычно у нашего общего друга и члена исполкома попечительского совета Большого театра Константина Ремчукова. С народным артистом России и непримиримым противником Иксанова Николаем Максимовичем Цискаридзе у нас тоже есть общие друзья. И мы не раз болтали с ним обо всем, кроме собственно его профессиональных дел. В последний раз, например, о Тбилиси, куда он, тбилисец по рождению, собирался отправиться в сентябре.
С художественным руководителем балета Большого театра Сергеем Филиным, которого считают человеком Иксанова, мы недавно виделись на приеме в Историческом музее. Кажется, это было в декабре. Может быть, он уже тогда получал угрозы. Лицо его было задумчивым и усталым. Но наш разговор лишь отчасти касался Большого и уж совсем не затрагивал околотеатральных сплетен и интриг. Я в них ничего не понимал, а добрыми отношениями со всеми конкурирующими партиями дорожил больше сомнительной привилегии покопаться в чужом грязном белье. К тому же при всей любви к классической музыке признаюсь, что я равнодушен к балету. Мне так и не удалось с должной страстью проникнуться условным языком классического танца, что, разумеется, не мешало ценить незаурядную артистическую харизму Николая Цискаридзе. В остальном посещение спектаклей Большого для меня было необременительной светской обязанностью, прекрасным ритуалом, заведенным в московском обществе.
Все изменилось в ночь на 18 января 2013 года. Сергей Филин припарковал свою машину на стоянке у дома на Троицкой улице и направился к калитке. Было около одиннадцати вечера. Филина окликнул какой-то мужчина, он обернулся, и в этот момент неизвестный плеснул серной кислотой Сергею в лицо. Он хватал снег руками и тщетно пытался удалить ядовитую жидкость, чем, наверное, только ухудшил свое положение. Известно, что H2O, вступив в соединение с серной кислотой, усиливает ожог.
Я узнал о случившемся той же ночью — меня мучил джетлег в берлинской гостинице, где я остановился на пару дней по делам. Тогда-то со всей очевидностью я понял, что должен разобраться в этой истории хотя бы для себя, коль скоро все участники многолетнего противостояния — мои знакомые, а некоторые даже друзья. То, что казалось сплетнями и интригами, теперь, после трагедии с Филиным, переместилось в пространство нравственного императива. Отмахнуться от произошедшего означало бы проявить равнодушие к людям, которых хорошо знаешь и уважаешь.
Судьба Сергея Филина складывалась более чем успешно и не предвещала никаких трагедий. Все изменилось в ночь на 18 января 2013 года
Несколько дней у меня ушло на то, чтобы восполнить обширные пробелы в моих познаниях о ситуации вокруг Большого театра. Обогащенный самыми разнообразными сплетнями и слухами, я отправился брать интервью у директора Большого театра Анатолия Иксанова, а затем к его оппоненту, Николаю Цискаридзе. Чтобы облегчить понимание сути конфликта, я вынужден предварить записи этих бесед сухим изложением основных событий, сотрясавших Большой в последнее время.
В 2004–2008 годах художественным руководителем балета Большого театра являлся Алексей Ратманский. Николай Цискаридзе неодобрительно отзывался о нем, в частности как о «человеке с улицы». Предполагают, что Николай Максимович надеялся занять должность худрука уже после истечения контракта с Ратманским.
Однако в январе 2009 года на эту должность был назначен Юрий Бурлака, руководивший балетом Большого до марта 2011-го. Его уход в связи с истечением контракта сопровождал громкий скандал. Одним из возможных претендентов на освобождающееся место считался руководитель труппы балета Большого театра Геннадий Янин, который устраивал прежде всего господина Иксанова. Внезапно в Сеть попало портфолио откровенных фотографий господина Янина в самых разнообразных конфигурациях и позициях. 14 марта 2011 года Янин написал заявление об уходе с поста руководителя труппы.
15 марта 2011 года художественным руководителем балета Большого театра был назначен Сергей Филин.
В октябре 2011 года историческое здание Большого театра открылось после масштабной реконструкции, которая длилась с 2005 года. Тогда же Николай Цискаридзе выступил с жесткой критикой результатов реконструкции театра и обвинил руководство Большого в некомпетентности.
9 ноября 2012 года стало известно о письме Владимиру Путину двенадцати деятелей культуры с просьбой отставки Иксанова и назначения на должность генерального директора Большого Николая Цискаридзе. Письмо, в частности, подписали Марк Захаров, Олег Табаков, Талина Волчек, Алиса Фрейндлих, Геннадий Хазанов и другие. Часть из них позднее отозвала свои подписи. По Москве поползли слухи, что за планами Цискаридзе занять директорское кресло в Большом стоят влиятельные представители бизнеса, а именно миллиардер Рашид Сардаров и его жена Марианна, а также приближенный к Путину глава «Ростехнологий» Сергей Чемезов и его жена Екатерина. В правительстве среди сторонников назначения Цискаридзе называли вице-премьера Ольгу Голодец. К продвижению кандидатуры Цискаридзе подключается Тина Канделаки, занимающаяся бизнесом в сфере пиара. Наблюдатели обратили внимание на ее связи с Сергеем Чемезовым. В частности, компания Тины получила контракт на полтора миллиона долларов на ребрендинг «Ростехнологий». Однако в интервью для телеканала «Дождь» Цискаридзе опроверг слухи о поддержке своей кандидатуры Чемезовым и Голодец.
