Нельзя сказать, что эти машинки, сделанные по французской лицензии по технологии начала 60-х, представляли для советской стороны сколько-нибудь значительный интерес. Но отказать кубинцам было невозможно. Поэтому подарки запихнули в попутный Ил-76, который перед этим привез в Анголу гораздо большее количество техники гораздо лучшего качества, и отправили прямо на аэродром в Кубинке, рядом с которым находится знаменитый бронетанковый музей. Трофеям предстояло стать его экспонатами.
Перед переправкой экспонатов в музей необходимо было оприходовать содержимое машин. На это задание были отправлены прапорщик и двое рядовых, служивших на Кубинке. Один из рядовых залез в первый бронеавтомобиль и начал передавать товарищам через люк разные мелочи типа боекомплекта и бортпайка.
А потом вдруг перестал передавать и только говорил: «Сейчас. Сейчас, подождите». «Да чего у тебя там?» - спрашивали боевые товарищи. «Сейчас», - отвечал боец изнутри. Причем чем дальше, тем невнятнее. А потом перестал отвечать. Встревоженные товарищи полезли в люк, решив, что бойцу плохо.
А ему было хорошо. В бортпаек машины входила фляжка с французским коньяком. Она была рассчитана на весь экипаж (3 человека). Молодой советский воин потребил ее целиком в одиночку. И ничего плохого (в смысле состояния здоровья) с ним не случилось, только два товарища очень обиделись, ведь делиться же надо.
Второй бронеавтомобиль оприходовали уже не прапор с рядовыми, а старшие офицеры. Внутрь машины отправили майора.
В самой же Анголе с французским коньяком было не очень хорошо. Точнее, с ним было очень плохо. Его заменял пальмовый самогон, мощный напиток даже для мощных организмов военнослужащих несокрушимой и легендарной.
На юге Анголы дислоцировался отряд спецназа ГРУ Генштаба ВС СССР. Однажды группа офицеров из его состава пошла в гости к соседям-зенитчикам (тоже, естественно, нашим). Те, разумеется, проявили положенное в таких случаях гостеприимство. После двух часов встречи боевых товарищей, сопровождавшейся активным потреблением пальмового самогона, капитан, командовавший зенитчиками, решил дать в честь гостей салют из «Шилок». Эти 23-миллиметровые 4-ствольные самоходные установки имели исключительно высокую скорострельность - 850 выстр./мин. на ствол, то есть 3400 на установку. Даже несколько секунд их стрельбы были очень эффектны.
По команде капитана четыре «Шилки» задрали стволы вверх и дали короткий залп. Именно в эту секунду из-за верхушек деревьев вылетел юаровский транспортный самолет «Дакота», везший унитовцам очередную порцию боеприпасов. Весь салют пришелся ему в брюхо. Для него это было более чем достаточно. А груз самолета обеспечил салюту эффект, превзошедший самые смелые ожидания. С оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой «Дакота» разлетелась на атомы.
Советские воины мгновенно стали трезвыми как стеклышки. И зенитный капитан полез за пистолетом, чтобы застрелиться. Он решил, что сбил своего.
Старший ГРУшник (тоже капитан) пальмовки потребил не меньше коллеги, но, благодаря спецподготовке, соображал лучше. Он понял, что с юга свой прилететь не мог. Более того, по силе взрыва он понял, кого сбили зенитчики. Еще более того, он понял, что если бы не салют, «Дакота», шедшая на малой высоте, за несколько секунд проскочила бы над головами и затерялась в небе. За это время бойцы не то что прицелиться и выстрелить - добежать до установок не успели бы.
Поэтому ГРУшный капитан вырвал пистолет у зенитного капитана со словами: «Дурак, дырку для ордена коли». И не ошибся - зенитчики за этот боевой успех получили ордена, причем и наши, и ангольские. А про ГРУшников никто и не вспомнил.
* МЕЩАНСТВО *
Эдуард Дорожкин
Белоснежная Мэри
Горькая для высшего света
Сейчас, на излете ресторанного и продуктового бума, стало понятно: за страшные годы соблазнов водка не только сохранила статус главного национального напитка, но и укрепила свои позиции. Она - настоящая царица «Налей!»
Этому, как ни странно, во многом способствовал крупный бизнес, превративший водку в такой же заслуженный источник добычи, как нефть, редкоземельные металлы или газ. Производить и экспортировать водку - занятие безоговорочно достойное, и попробуй кто только фыркнуть. Для многих, вовлеченных в водочный бизнес, водка стала дополнительным способом подчеркнуть свою невероятную мужчинистость. Она стоит в одном ряду с бесконечными блондинками за углом, Bentley и сигарами, с которыми никто так и не научился обращаться. Забавно, что маркетинг новых «элитных» водок обычно навешивают на женщин: даме, предлагающей выпить, сложнее отказать. Это они не мытьем, так катаньем заставляют несчастных европейских отельеров брать в «винные карты» все новые и новые наши «платинум», «премиум», «экстра лайтс» и так далее.
Было бы и в самом деле странно, если бы рядом с такими феноменами, как «элитный дом в Большом Свинорье», «элитный автосервис» или «элитный парень из провинции для вас» не появилась бы элитная водка. Что это означает в практическом смысле? Элитная водка пьянит больше или меньше? Ее можно не закусывать? Печень не прирастает соединительной тканью, когда сосешь этот нектар? От нее не болит голова? Но тогда зачем пить? И каков вообще смысл водкопития? С точки зрения производителей элитных сортов? И с нашей?
Ответа на этот вопрос мы, впрочем, не найдем - как не нашли его и наши великие предшественники. Думается, даже кинокритик Лидия Маслова не знает его. Другое дело - в какой момент, почему мы обращаемся к водке? Вот замечательный актер Виктор Сухоруков рассказывает о работе над ролью императора Павла Первого. Роль была настолько сложной и настолько мучительно прекрасной, что он запил - «на съемки привозили из-под капельницы». Пьют те, кто может сказать своему времени больше, чем оно готово услышать, - так считает актер. Но это не единственная точка зрения на питие. И. А. Бунин вспоминал, как некий начинающий писатель жаловался Чехову на то, что его «тоска заела». «А вы водки меньше пейте», - отвечал непреклонный доктор.
Больше- меньше -зависит от темперамента, здоровья и привычки. Я помню свою первую встречу с Ней. «Дорожкин, ну что же вы ее во рту-то мусолите», - говорил мой вождь и учитель. И показывал, как надо. В его блестящем исполнении водка пролетала вообще мимо вкусовых рецепторов: из рюмки сразу ложилась в желудок. Алексей Толстой осуждающе писал о миллиардере Роллинге - тот, видите ли, тварь буржуазная, «оглушил водкой вкусовые пупырышки». Это, конечно, совсем не дело - так распоряжаться национальной гордостью.
Но вот, однако, новые времена. Рейс «Аэрофлота» из Гонконга. Бизнес-класс заполнен людьми, на две трети состоящими из хамона, рукколы и сибасса от Аркадия Новикова. Оставшаяся треть - вода, кровь, необходимая жидкость. И что же? Еще задолго до застегивания привязных ремней на каждом столике образуется один и тот же натюрморт - водка, томатный сок и черный хлеб. Разумеется, «Кровавая Мэри» - международный специалитет. Но кто из нас, уж если положить руку на сердце, неровно дышит к этой Мэри? Нет-нет, «горько плачет Мэри», когда на подиум выходит классический дуэт ледяной водки и чуть теплого, припорошенного солью крупного помола томатного сока.
Несколько лет тому назад было модно употреблять водку как бы в противовес богаческому, новорусскому винопитию. Тогда «господа с видимым удовольствием пили вино, единственное достоинство которого заключалось в его цене» - и самым простым способом как-то дистанцироваться от мрачного ада было, действительно, хранить верность корням. Некоторые настолько заигрались в эту анти-новорусскость, что не замечают, как изменилось все вокруг. А изменилось все радикально: водка вернулась на банкеты, фуршеты, ее подают на званых вечерах, лучшие вечеринки, о которых не пишут журналы OK и Hello, проходят при ее нежном и дружественном участии. Вместе с водкой в наш быт вернулся и традиционный русский стол, на годы испарившийся с прилавков, - нарез рыбный, нарез мясной, свежие овощи, малосольный огурец, заливное из судака, борщ с пампушкой, сельдь вымоченная, лучок, бастурмичка, хренок и черемшица. В течение довольно продолжительного времени этот пантеон можно было отведать в заведениях, которые раньше назвали бы «маргинальными», - типа ресторана Дома кино или какого-нибудь грузино-армянско-азербайджанского шалмана. Удивительное - рядом: именно безбрежно волосатые дети гор, многими воспринимаемые как враги рода человеческого, показали себя самыми стойкими хранителями русских народных традиций. Могу со всей ответственностью заявить: в каких-нибудь «Московских зорях», словно в силу божественного Провидения соседствующих с офисом Н. С. Михалкова, водка и отварной язык не заканчивались ни на секунду.
