Несмотря на то, что встреча не состоялась, этот факт имеет огромное значение. Одно из двух: или с ведома К. У. Черненко М. С. Горбачев должен был подключиться к тайному каналу связи между Москвой и Тель-Авивом, или же М. С. Горбачев сам собирался установить неофициальный контакт с правительством Израиля.
Есть основания думать, что тайный канал связи между Москвой и Тель-Авивом продолжал действовать и после того, как М. С. Горбачев был избран генеральным секретарем ЦК КПСС. Из воспоминаний И. Г. Земцова явствует, что в Рейкьявике (октябрь 1986 г.) М. С. Горбачев собирался предложить «американскому президенту сделку — разрешить эмиграцию в обмен на отказ от СОИ», причем в момент самой встречи И. Г. Земцов находился в Рейкьявике[274].
Насколько известно, Политбюро ЦК КПСС готовилось к обсуждению в Рейкьявике только вопроса о сокращении или же ликвидации ядерных вооружений. Между тем М. С. Горбачев вышел за рамки предоставленных им полномочий. Получается, что представитель израильского правительства знал о намерениях советского генсека больше, чем советское руководство. Подобное могло быть, если у И. Г. Земцова был источник информации в ближайшем окружении генсека или же если И. Г. Земцов через посредника принимал участие в предварительном обсуждении поведения М. С. Горбачева в Рейкьявике.
После прихода М. С. Горбачева к власти И. Г. Земцов неоднократно посещал Москву, неоднократно посещали ее и представители еврейских общественных организаций. Так, в марте 1987 г. советскую столицу посетил руководитель Международного еврейского конгресса Эдгар Бронфман. В 1988 г. сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Николай Владимирович Шишлин писал о нем: «Входя, как минимум в первую десятку, если не в пятерку американских миллиардеров, Бронфман обладает большим влиянием как в Израиле, так и в США[275]. Вслед за тем до гибели СССР он побывал в Москве еще, как минимум, четыре раза: в июне и октябре 1988 г.[276], в феврале 1989 г.[277], в январе 1991 г.[278]. Среди лиц, с которыми он встречался здесь, были М. С. Горбачев, Б. Н. Ельцин, Э. А. Шеварднадзе и А. Н. Яковлев.
Не исключено, что в годы перестройки А. Н. Яковлев имел и другие подобные же контакты, причем не только с Э. Бронфманом.
Как вспоминал И. Земцов: «Ответственным за развитие наших [советско-израильских] связей многие годы был и Александр Яковлев, у которого мы нашли полное понимание»[279].
Вероятнее всего, первоначально тайный канал использовался только для обсуждения советско-израильских отношений.
Поэтому во время встреч Ю. В. Андропов и А. Н. Яковлев обсуждали не только кадровые вопросы советской разведки в Канаде, но и советско-израильские отношения. Александр Николаевич сам же, правда, лишь вскользь упоминает, как во время одной из таких встреч Юрий Владимирович сообщил ему об аресте автора книги «Осторожно: «сионизм»!»[280].
Можно с полной уверенностью утверждать, что в данном случае А. Н. Яковлев спутал две совершенно разные книги.
Во-первых, книга Юрия Иванова «Осторожно: «сионизм»!» увидела свет в 1969 г., а Александр Николаевич стал послом в Канаде в 1973 г. Во-вторых, Ю. Иванов был сотрудником Международного отдела ЦК КПСС, и его книга появилась не в Самиздате, а в Политиздате, т. е. прошла цензуру. Причем она неоднократно переиздавалась и не только на русском, но и на других языках (как в СССР, так и за рубежом)[281].
Поэтому можно почти с полной уверенностью утверждать, что в разговоре Александра Николаевича с Юрием Владимировичем речь шла не о книге «Осторожно, «сионизм»!», а о книге «Логика кошмара», в которой утверждалось, что революция 1917 г. была сделана жидомасонами и приводился так называемый «турецкий список», в котором фигурировали некоторые советские политические деятели послевоенного периода, зачисленные в масоны. Автор этой книги тоже имел фамилию Иванов, но звали его не Юрий, а Анатолий. Он действительно был арестован и осужден. Это позволяет датировать данную встречу А. Н. Яковлева и Ю. В. Андропова не ранее августа 1981 г. (арест автора названной книги) — не позднее марта 1982 г. (суд на ним)[282].
Спрашивается, какое же отношение имела эта книга к кадрам советской разведки в Канаде? Никакого. Почему же шеф КГБ счел необходимым познакомить советского посла с фактом ареста автора какой-то самоиздатовской рукописи? По всей видимости, потому, что в ходе беседы А. Н. Яковлева с Ю. В. Андроповым затрагивались те проблемы, которым была посвящена книга А. М. Иванова: сионизм, антисемитизм, масонство. И связано это было с действием тайного канала связи Москва — Тель-Авив, к которому были причастны и Александр Николаевич и Юрий Владимирович.
В связи с этим возникает вопрос о возможности использования данного канала связи не только для неофициального обсуждения вопросов советско-израильских отношений, но и некоторых других проблем.
Несмотря на то, что тайный канал был создан для поддержания советско-израильских отношений, причастные к его функционированию лица обсуждали не только вопросы о взаимоотношении двух государств. Как явствует из воспоминаний И. Г. Земцова, когда летом 1983 г. он в очередной раз посетил Оттаву и здесь имел одну из своих тайных встреч с советским послом, состоявшуюся «в небольшой гостинице на окраине города», А. Н. Яковлев заявил: «Не пришло ли время признать, что марксизм с самого начала оказался ошибочным… Коммунисты пытались создать рай на земле… И выяснилось — его построить невозможно». Исходя из этого, он считал необходимым реформирование советской системы[283].
Причем, ознакомив И. Г. Земцова со своим видением будущих реформ в Советском Союзе, А. Н. Яковлев заявил, что «у них» с М. С. Горбачевым на этот счет «было сходное видение мира»[284].
Если подобные откровения действительно имели место, а у нас нет никаких оснований ставить свидетельство И. Г. Земцова под сомнение, тогда получается, что летом 1983 г. между покидавшим Канаду советским послом и представителем израильского правительства существовали не официальные, а доверительные отношения.
С этой точки зрения заслуживают рассмотрения и переговоры И. Г. Земцова с А. Н. Яковлевым в 1984 г. о встрече с М. С. Горбачевым. Причем показательно, что накануне этой несостоявшейся встречи названные посредники обсуждали положение дел в руководстве КПСС. «Горбачев, — сообщил Александр Николаевич своему собеседнику, — идет во власть», «все решится в ближайшие месяцы»[285]. Как будто бы он уже знал, что К. У. Черненко осталось жить два месяца и что Михаил Сергеевич будет его преемником.
Стоит вспомнить и о подготовке к Рейкьявику, когда представитель израильского правительства знал больше о будущей линии поведения М. С. Горбачева, чем советское руководство[286].
Это дает основание предполагать, что после смерти Л. И. Брежнева тайный канал между Москвой и Тель-Авивом стал выходить за рамки чисто советско-израильских отношений. Поскольку М. С. Горбачев обсуждал свои будущие реформы с В. Кристиансом и Ф. Миттераном, он мог обсуждать их и с представителем израильского правительства.
В таком случае его, разумеется, могло интересовать не столько мнение самого правительства Израиля, сколько мнение стоящей за ним еврейской финансовой олигархии.
С учетом этой гипотезы фигура А. Н. Яковлева приобретает особое значение и особое значение приобретают как руководство им разработкой концепции перестройки, так и причастность его к разработке к реализации всех основных замыслов перестройки[287].
Крючков В. А. Личное дело. Ч.1. М., 1997. С.257. См. также: Там же. С.292.
Яковлев А. Н. Сумерки. С.376. См. также: Яковлев А. Н. «Нам приходилось лгать и лицемерить» // Вечерняя Москва. 2001. 11 июля.
Медведев В. А. В команде Горбачева. Взгляд изнутри. М., 1994. С.29–30.
Арбатов Г. Человек системы. М., 2002. С.418.
Перестройка десять лет спустя (апрель 1985 — апрель 1995). М., 1995. С.19.
Свободное слово. Интеллектуальная характеристика десятилетия. 1985–1995. М., 1996. С. 212.
Островский А. В. Кто поставил Горбачева? М., 2010. С.210–246.
Лигачев Е. К. Рождение и смерть перестройки // Куранты. 1991. 17 января. С.5.
Биккенин Н. Б. Как это было на самом деле. Сцены из общественной и частной жизни. М., 2003. С.29.
