Вскоре из подъезда вышла первоклашка, увидела под ногами надпись, прочитала, достала из ранца набор мелков и поставила после слова "Добродеева" фиолетовую запятую. Осмотрела ещё раз, осталась довольна.
Виктор ШАШКИН
ДЕНЬГИ
- Говорят, считать деньги в чужом кармане - нехорошо. Ну это как посмотреть. Сейчас свобода: хочу - считаю, хочу - нет. Давай вот, Михалыч, вместе посчитаем! - сказал мой друг Иван Петрович. - Сколько весит одна стодолларовая купюра? 0,1грамма. А десять? 1грамм. То есть тысяча долларов в стодолларовых купюрах весят один грамм. Правильно? Правильно!
Идём дальше. А сколько тогда будет весить миллион? Один грамм умножаем на тысячу. Получается килограмм!
А миллиард? Умножаем опять на тысячу. Получается тонна! А если в рублях, то тридцать тонн. А кто наво[?] тьфу, заработал два миллиарда, у того две тонны денег! А если в рублях, то шестьдесят тонн! А если четыре, то четыре тонны! В рублях - сто двадцать тонн! Сдуреть можно!
Это ж какие надо вилы, чтобы ими ворочать! Или грабли, чтоб грести! Адская работа! Такое и рабам на плантациях не снилось! Фуфайка не только изнутри, но и снаружи потом пропитается.
- Упаси бог так вкалывать! - подытожил мой друг, и я полностью с ним согласился.
Достав из своих карманов по лёгкой сторублёвке, мы пошли в магазин. Купили по бутылке пива да солёных орешков. Потом вернулись на лавочку и продолжили свои рассуждения о смысле жизни.
Тёплый осенний вечер старательно внимал нашим словам. И ничто нам не мешало. Ничто нас не отвлекало. Красота - да и только.
А тоннами денег пусть другие ворочают. Кто подурнее нас будет!
Виктор СУМИН
МОРСКИЕ ПРОСТОРЫ «КЛУБА ДС»
МОРСКИЕ ПРОСТОРЫ «КЛУБА ДС»
РОГА и КОПЫТА
УЧЕНЬЕ - СВЕТ
Пятиклассник Коля Мулявин в сентябре поступил в школу, где всё обучение ведётся на английском языке. Теперь он, как настоящий британец, отличается молчаливостью.
СНАБЖЕНЦЫ ПОДВЕЛИ
Строители элитного жилого дома в микрорайоне Лизановка подвели к зданию вместо электрического шнура бикфордов.
ПРАВИЛА ХОРОШЕГО ТОНА
Если кто-либо из гостей за столом нечаянно разбил бокал, хозяин должен сделать вид, что ничего не заметил, и по-прежнему наливать в него вино.
Роман ПОХОЖИН
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Избирательная комиссия отказала в регистрации кандидату на выборах в областную Думу безработному А. Берегову. В поданной декларации о доходах он указал, что не имеет в собственности квартиры, дачи, автомашины, яхты и самолёта. Однако утаил, что получал пособие по безработице.
НОВЫЕ ТОВАРЫ
На Плешивинском мясокомбинате выпущен новый сорт колбасы - "Съедобная".
СПОРТ
Футболисты 10-й лиги образовали партию игроков, выступающих за честные игры и против договорных матчей, - "Чистые ноги".
Валентин ЧЕРВЯКОВ
ПИСТИМЕЯ
Драмы клуба "ДС"
Жили-были мальчик и девочка; потом они подросли и стали юношей и девушкой; затем они ещё чуть-чуть подросли и - тили-тили тесто - стали женихом и невестой; а вскоре после этого они поженились и превратились в мужа и жену. Ну а вслед за этим жена сходила в роддом и принесла оттуда ма-а-а-а-ленькую такую девочку. Так что муж с женой вдобавок ещё сделались и папой с мамой.
- Утю-тю-тю-тю-тю-тю, - сказал папа своей дочурке, покрутив у неё под носом своим указательным пальцем.
А дочка - ам! - и укусила его за палец.
- Ой-ой-ой!.. - заверещал папа от боли. - Она меня за палец укусила!
- Ну что ты глупости-то говоришь, - говорит мама. - У неё же зубиков нет.
- Да ты погляди, погляди! - тычет укушенным пальцем папа теперь уже под нос маме.
Но мама глядеть не стала. А назвала дочку Оленькой.
И Оленька стала расти-расти-расти, как это обычно с детьми и бывает.
И вот как-то раз, за обедом, Оленька чуть было не выколола папе глаз вилкой.
- Ой-ой-ой!.. - заверещал папа. - Она мне чуть глаз вилкой не выколола!
- А ты не суйся своим глазом к вилке, - говорит мама.
В другой раз Оленька чуть было не проткнула папе ухо карандашом.
- Ой-ой-ой!.. - опять верещит папа. - Она мне чуть ухо карандашом не проткнула!
- А ты не суйся своим ухом к карандашу, - говорит мама.
Вскоре у Оленьки выросли прямые чёрные волосы. А ещё вскоре она сказала своё первое слово. Точнее, несколько слов.
- Хватит меня называть этим дурацким именем - Оленька! - сказала Оленька.
- А как же тебя тогда называть? - растерялся папа.
- Зовите меня Пистимеей.
- А что, очень хорошее имя - Пистимея, - покладисто согласилась мама.
С тех пор Оленька стала Пистимеей. И больше уже ничего никому не говорила. Молчит и растёт, молчит и растёт. И всё чего-то себе под нос нашёптывает.
- Слушай, - в свою очередь шепчет папа маме украдкой, чтобы Пистимея не услышала, - по-моему, она самая настоящая ведьма.
- Да что ты ерунду-то городишь! - раздражается мама.
- А почему у тебя тогда всё время молоко убегает? - спрашивает папа.
- Ой, ну подумаешь, молоко убежало.
- А почему тогда в квартире всё время лампочки перегорают? - не унимается папа.
- Ой, ну подумаешь, лампочка перегорела.
- А почему тогда, - приводит папа свой самый главный аргумент, - у меня в супе всё время живые муравьи плавают?
- Ой, ну подумаешь, муравьишка иногда в суп попадёт, - непоколебимо отвечает мама.
А вскоре наступило первое сентября, и Пистимея пошла первый раз в первый класс. И принесла оттуда первую двойку.
- Это ещё что такое?! - строго говорит папа. - Чтобы я никаких двоек больше не видел. А то накажу.
А Пистимея ему в ответ:
- Зря ты это сказал.
И при этом так смо-о-о-о-трит на папу пристально своими чёрными как воронье крыло глазами. Папа даже струхнул маленько.
- Просто я хочу, доченька, чтобы ты хорошо училась.
- Много хочешь - мало получишь, - отвечает ему Пистимея.
И действительно, в следующем месяце папа получил мало, а ещё через месяц ему и вовсе зарплату не заплатили.
Папа, конечно, сразу же в рот воды и набрал на все те годы, что Пистимея в школе училась. Зато Пистимея стала очень даже разговорчивой. Пришла как-то раз из своей маленькой комнаты в большую и говорит:
- Что-то больно много народа у нас в квартире живёт. Прямо не протолкнуться.
- Да где много-то? - возражает мама. - Ты, я да наш папочка. Всего-то три человека.
А Пистимея, поправив свои чёрные волосы, заявляет зловеще:
- Третий явно лишний.
У папы от этих слов всё внутри - у-у-у-у-ух - и оборвалось от страха. "Ой-ой-ой, - обречённо думает он. - Мне конец пришёл".
И в этот самый момент - дзинь-дзинь-дзинь, тринь-тринь-тринь - телефон зазвонил.
Мама взяла трубку.
- Это Настасья Андреевна? - спрашивает трубка.
- Да, - отвечает мама.
- С вами говорит роддом. Вы шестнадцать лет назад девочку у нас взяли. Так вот, верните её обратно. Мы по ошибке вам не того ребёнка выдали.
Короче, мама вернула Пистимею в роддом, а вместо неё привела другую шестнадцатилетнюю девочку. Красивенькую-прекрасивенькую, светленькую-пресветленькую, по имени Оленька.
- Папочка, мамочка, - воскликнула Оленька, сияя как солнышко, - я вас очень-очень люблю!..
А Пистимею с тех пор папа и мама больше не видели. Правда, один раз папе не спалось, он сидел у окна и смотрел на ночное небо. А по небу летел самолёт. И вдруг папа видит, что это вовсе никакой не самолёт, а - Пистимея верхом на метле. Впрочем, может быть, это ему просто почудилось.
Валерий РОНЬШИН,
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
«За кадром»
ФИКСАЖ
