Творчество одного из крупнейших поэтов своего времени Афзаладдина Хагани Ширвани отличается глубиной образов и научностью. Являясь знатоком большинства наук исламского Востока, поэт преподносил их в своих произведениях образным и ярким языком. В его поэзии основное место занимают философские раздумья о вселенной, мире, человеке, об обществе, о жизни и смерти.
Произведения гениального азербайджанского поэта Низами Гянджеви – вершина эпохи восточного Возрождения. Высокий общечеловеческий гуманизм, неподдельное уважение к величию разума, борьба за справедливое общество определяют силу его творчества. Пять его поэм под общим названием «Хамсе» – «Пятирица» – обогатили художественное наследие общемировой культурной сокровищницы. Интеллектуальная философская глубина и феноменальная художественная мощь, присущие творениям корифея азербайджанской поэзии, снискали ему широчайшую славу не только на Востоке, но и во всём мире. Имя Низами Гянджеви навечно вписано золотыми буквами в историю культуры вместе с самыми выдающимися классиками мировой литературы.
Просвещённая яркая личность и мыслитель Иззаддин Гасаноглы (1272–1348), один из ведущих представителей лирической поэзии, создавал произведения на тюркском и персидском языках и снискал известность среди современников. В своих газелях ему удалось показать поэтическую красоту и богатство родного языка.
Произведения незабвенного поэта-правителя Гази Бурханеддина имели социальное содержание, обогащали художественную мысль мудростью и светским мировоззрением. Его поэтический язык отличается богатством изобразительных форм, самобытным ритмом, гармонией и высокой образностью. Поэт старался избегать арабо-персидских лексических элементов, предпочитая красочную палитру родного азербайджанско-тюркского языка.
Гениальный творец божественной поэзии Имадеддин Насими первым в восточной поэзии поставил человека в один ряд с Всевышним, Творцом, а Всевышнего приблизил к человеку. Это было творческое кредо поэта-мыслителя, поэта-философа и поэта-гуманиста. Поэзия Насими, создававшаяся в духе народно-поэтической традиции, представляет собой неповторимый образец родниковой чистоты языка. Азербайджанский тюркский язык XIV столетия своей законченной художественной огранкой обязан гармоничным, колоритным и ясным стихам великого Насими, одушевлённым живой природой народной речи, написанным в энергичных ритмических метрах «аруза», завораживающим ладом песнопения.
Древняя и средневековая азербайджанская литература является кладом великих идеалов и богатой духовности. Итак, вниманию читателей «ЛГ» предлагаются избранные образцы семи выше охарактеризованных поэтов, вершин первой величины, классиков азербайджанской поэзии.
Иса ГАБИББЕЙЛИ, академик НАНА Абузар БАГИРОВ, писатель, литературовед
Не изменяй народу своемуВыпуск 4
Спецпроекты ЛГ / Азербайджан - жемчужина Турана / Азербайджанская классическая поэзия
Юная тюрчанка
Теги: Азербайджанская классическая поэзия
Гатран ТЕБРИЗИ
(1012–1091)
Яркий представитель первой величины периода азербайджанской персоязычной литературы Гатран Тебризи родился в древнем культурном центре – г. Тебризе. В юности он изучал основы родного фольклора, арабскую и персидскую литературу, астрономию, философию, риторику, дипломатию, с ранних лет начал писать любовно-лирические стихи и впоследствии прославился как мудрый учёный и гениальный поэт.
Гатран Тебризи некоторое время прожил в городе Гяндже, неоднократно бывал в Нахчыване. Снискал известность и славу в дворцовых кругах Гянджи, Тебриза, Нахчывана и немало приложил дипломатических усилий для сближения позиций между правителями этих трёх важных азербайджанских культурных и политических центров.
До нас дошла значительная часть творческого наследия великого поэта: «Диван» – сборник лирических стихотворений, «Толкование» – толковый словарь персидского языка, поэма «Семь стран», четыре эпических произведения и др. Г. Тебризи написал немало лирических стихов и на родном тюркском языке, к сожалению, никаких образцов этих произведений до наших дней не дошло. В его творчестве значительное место занимают газели, мадхийе, касыды, кыты, терджибенды, теркиббенды, рубаи.
Гатран Тебризи – непревзойдённый мастер стиха, поэт с особым лирическим даром и утончённым вкусом, влюблённый в чарующую природу родной земли.
Гошма
ВЕСНА
От роз, раскрытых каплями дождинок,
Земля красна и, как рубин, сверкает.
Деревьев ветви свежими плодами
Весна, как яхонтами, украшает.
Как будто струны арфы с лютней звонкой
Звучат на тополе в душистых ветках.
То горлинку окликнет голубь страстно,
То нежно горлинка к нему взывает.
Как друг с лицом приветливым, открытым
Земле, раскрывшись, улыбнулась роза.
А облако, подобно мне, льёт слёзы
И землю щедро влагой окропляет.
Вот ветер утра взялся за работу –
Стремится сад украсить попышнее.
Деревья стали на невест похожи,
Он бережно фату им поправляет…
Перевод Яны Часовой
Касыда
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ТЕБРИЗЕ
Нет, не сбываются надежды никогда:
Вселенная в своих устоях не тверда.
Меняешься ты сам, несутся дни и ночи,
Не мешкают в пути, спешат вперёд года.
Ты будущего ждёшь, заботишься о мелком –
А рок настороже, и близится беда.
Счастливец, ты решил, что избежишь несчастий,
Что и красавица навеки молода!..
Спокоен был Тебриз, богат и многолюден,
Тускнели рядом с ним другие города.
Слуга или эмир, – согласно распорядку,
Все знали благодать любимого труда.
Служили ближнему и славили Аллаха.
Здесь слава и почёт, там изгнана нужда;
Здесь вина сладкие и звонкие газели,
Там всадники летят, джейранов бьют стада;
А где-то слушают певиц сладкоголосых,
Целуют ветрениц, пока горит звезда.
Никто не клеветал на друга и соседа.
И ругань грубая бывала всем чужда.
И некий день пришёл – земля заколебалась,
Низина вспучилась, как горная гряда,
И почва треснула, и скорчились деревья,
И всюду хлынула свирепая вода.
И те, что выжили, в рыданьях убежали,
В подкову согнуты от страха навсегда.
Аллах вселенную лишил её величья,
Земная красота исчезла без следа.
Перевод Павла Антокольского
Газель
ЛУННЫЙ СВЕТ
В день свиданья о разлуке не могу не думать, нет!
Отощал, как полумесяц, обошедший целый свет.
Я страшусь заката солнца, на закат глядеть боюсь,
Я страшусь луны затменья, не гляжу на лунный свет.
К дорогой стремлюсь, но сердцу я разлуку разрешил,
На свидание с любимой наложил я свой запрет:
Потому что за свиданьем час разлуки настаёт, –
А в разлуке я надеждой на свидание согрет,
Только я её оставлю – вмиг за мной она бежит,
Словно лик луны, прекрасна и стройна, как минарет.
Губы гневно сжав и очи устремивши на меня,
Вся к прыжку она готова, словно барс, нашедший след.
И уйти не позволяет, шепчет мне: «Не уходи!
Что прикажешь – всё исполню! Без тебя мне жизни нет!»
Рубаи
* * *
Тиран, невыносим твой тяжкий гнёт!
Терзаешь ты безжалостно народ!
Смотри, не стало бы наоборот;
Узнает гнёт, кто сам других гнетёт.
* * *
Ровнее след моих морщин, чем кольца кос твоих.
Румянец щёк твоих алей, чем кровь в глазах моих.
Ты хорошеешь с каждым днём, – я с каждым днём слабею.
Ты всё достойней слов любви, – не верю больше в них.
* * *
Ты, стройный кипарис, ушла – с тех пор всё опустело,
Глаза мои покинуть грусть ни разу не хотела.
Имел когда-то душу я, и сердце нежно пело, –
Его за встречу отдал я, а за разлуку – тело.
* * *
Мне без тебя кровавых слёз не осушить,
Огонь терзаний без тебя смогу ль залить?
Ушла – и вот мечты моей порвалась нить!
Приди – скажи, как без тебя могу я жить?
* * *
Хоть часто ты со мной бываешь – ну и что ж?
Ты для меня души дороже – то не ложь!
