4 марта в Стокгольме произошел военный переворот. Гвардейские полки свергли короля Густава IV, новым королем стал его дядя, вступивший на престол как Карл XIII. Первым делом новое руководство Швеции стало просить мира с русскими, в корпус Багратиона в качестве парламентера отправился генерал Дебельн. Увы, русские, в полном соответствии с традициями, повелись. Они предъявили шведам жесткие условия мира (сдача Финляндии и Аландских островов, выход из союза с Англией), но при этом решили проявить добрую волю. Наступление корпуса Багратиона было почти остановлено, до шведского берега добралась лишь конница (менее 1 тыс. чел.) под командованием Кульнева. Его отряд в ходе наступления захватил больше пленных, чем имел собственного личного состава. Выход немногочисленных казаков и гусар на шведский берег вызвал панику в Стокгольме, до которого русским оставалось всего 70 км. К сожалению, даже и этот успех развит не был, более того, всем трем корпусам было приказано вернуться в Финляндию (только Багратиону разрешили остаться на Аландских островах). В частности, на следующий день после взятия Умео соответствующий приказ получил Барклай де Толли. Весь его героический переход через Ботнический залив и практически бескровный захват города оказались бесполезными, не было даже возможности вывезти трофеи, оказавшиеся очень значительными. Воспользоваться удалось только теплой одеждой со шведских складов и подводами для перевозки больных и раненых.
К началу апреля все три русских корпуса вернулись туда, откуда начали наступление. К этому времени льды в Ботническом заливе и на Балтике как раз начали быстро таять, после чего в Стокгольме начали выдвигать совершенно неприемлемые для России условия мира. Таким образом, мы опять, трудно сказать который раз в своей истории, продемонстрировали глупейшее благородство, лишив себя почти завоеванного триумфа.
Александр I, обиженный таким поведением шведов, отдал приказ вновь начать наступление, но теперь положение русских было гораздо хуже, чем месяцем раньше. Преимущество на море было у противника, поскольку большая часть Балтийского флота была потеряна на Средиземном море в ходе войны с Англией. А ходить по льду больше было нельзя в виду почти полного отсутствия такового.
Активной силой оставался только пятитысячный корпус Шувалова, который двигался по суше. 18 апреля он возобновил наступление из финского города Торнео на территорию собственно Швеции. Русские войска двигались по берегу Ботнического залива на юг. 5 мая был взят город Шеллефтео (при этом часть шуваловского корпуса умудрилась совершить обходной маневр по уже почти полностью растаявшему льду залива), захвачено 5 тыс. пленных. После чего к Шувалову прибыл все тот же Дебельн и вновь предложил перемирие. Шувалов вновь согласился. Благодаря этому шведы вывезли из Умео большую часть припасов. 17 мая город вновь был занят русскими (через 2 месяца после того, как это сделал Барклай де Толли). Тем не менее успех был относителен, поскольку шведы успели вывезти из города продовольствие, а местность вокруг города плодородием вообще не отличалась, к тому же была истощена войной.
Из- за этого продвинуться дальше на юг русским так и не удалось, развернулись упорные бои в районе Умео, продолжавшиеся 3 месяца. Более того, в начале августа шведы предприняли попытку разгромить русский корпус, во главе которого Шувалова сменил граф Николай Каменский. Пользуясь превосходством на море, они высадили восьмитысячный десант (из состава тех сил, которые предназначались для обороны Стокгольма) в тылу у русских у городка Ратан. Одновременно шведы начали наступление на русских с юга, взяв их, таким образом, в клещи. Однако Каменский, умело маневрируя и вводя противника в заблуждение, сначала разгромил десант, заставив его сесть на суда (потери десанта составили 2 тыс. чел.) и убраться, откуда пришел, а затем отбил наступление противника на Умео с юга.
Летом 1809 г. в Финском заливе появился английский флот. Он блокировал действия русских по подвозу припасов и подкреплений войскам, действовавшим на севере Швеции, но ни в какие серьезные бои с Балтийским флотом и береговыми укреплениями вступить так и не рискнул, произошло лишь несколько мелких стычек между гребными судами. Кроме того, английские корабли совершили несколько набегов на русский север, грабя безоружных купцов.
5 сентября 1809 г. в городе Фридрихсгаме между Россией и Швецией был заключен мирный договор. Он был подписан практически на тех условиях, которые русские выдвигали в марте. Швеция отдавала всю Финляндию и Аландские острова и разрывала союз с Англией. То есть из-за ошибки, допущенной после переворота в Стокгольме (прекращения наступления на Швецию и отзыва войск обратно в Финляндию) война продлилась на пять месяцев дольше. Сколько сотен или тысяч человек потеряли русские за эти месяцы, сейчас уже точно не известно. Общие потери России в этой войне составили 7 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными.
Несмотря на указанную ошибку, по соотношению потерь и достигнутых результатов война эта стала для России одной из лучших в ее истории. Особенно учитывая тот факт, что противником была первоклассная европейская армия. Причем, если бы не глупое благородство, проявленное русскими в марте 1809 г., то пожелание Наполеона о полном захвате Россией Швеции могло бы сбыться. Впрочем, другое его пожелание сбылось - прекрасные питерские дамы больше никогда не слышали грохота шведских пушек. Швеция вообще больше никогда ни с кем не воевала. Точнее, в 1813 г. она присоединилась к антифранцузской коалиции (когда Наполеон уже был разгромлен в России и война перенесена в Европу), но это было чистейшей формальностью, в боях шведы не участвовали. Во время Крымской войны 1854-1856 гг. Англия и Франция очень активно соблазняли Стокгольм объявить войну России и вернуть Финляндию, но шведы не соблазнились. С них хватило четырех войн. Видимо, они понимали, что реванш может не получиться. Или, того хуже, если реванш поначалу получится, через несколько лет русские все отыграют, может быть, даже с процентами.
И в последующие годы, обладая достаточно мощной и хорошо подготовленной армией, шведы умудрились не втянуться ни в одну из мировых войн, а потом не вступить в НАТО. Возможно, сейчас их затянут в строительство армии Евросоюза (сегодня ВС Швеции, вместе с ВС Великобритании, Франции, Германии и Италии входят в большую пятерку армий ЕС), но это будет совсем особая история.
Русская армия в войне 1808-1809 гг. провела много очень успешных сражений (чего стоит одна только оборона Каменским Умео), а уж ледяные походы Барклая и Багратиона должны быть прославлены и канонизированы историками. Особенно учитывая, что эти генералы прославились тремя годами позже в России. Но почему-то не сложилось. Кроме причин, указанных в начале статьи, есть, может быть, еще одна: у нас не любят побед, одержанных не числом, а умением, малой кровью, могучим ударом. Все это только лозунги, а ценятся победы наиболее кровавые и тяжелые.
Со стратегической точки зрения захват Финляндии стал выдающимся успехом русских, столица страны, в начале 1808 г. находившаяся рядом с границей, в конце 1809 г. оказалась вдали от нее, в почти полной безопасности. Правда, всерьез воспользоваться этим успехом русским не удалось. Более того, Финляндия, сохранившая почти полную внутреннюю автономию (вплоть до собственных валюты и армии) и не подвергшаяся русификации, стала серьезной головной болью для руководства страны. А в 1917 г. была не просто потеряна, но сразу превратилась в опасного противника (в «незнаменитой войне», а потом и в ходе Великой Отечественной финны продемонстрировали великолепные боевые качества). Правда, в 1944 г. нейтрализовали и его. Видимо, тоже навсегда.
* СЕМЕЙСТВО *
Евгения Пищикова
Похитители младенцев
Неравный брак: мужская и женская версии
Особенно часто к теме неравного брака, межвозрастного любовного союза обращаются женские журналы.
Сначала (лет десять тому назад) писали только о мужчинах - те как раз приноровились в массовом порядке бросать старых жен и заводить себе новых, молодых. Очень несправедливо! Оставлять равных, чтобы жениться на неравных, - мыслимое ли дело? Однако в самом скором времени возмущенная интонация как-то сбилась, поблекла - во-первых, стало ясно, что особенно склонны к несправедливости мужчины более или менее состоятельные, а значит - рекламоемкие.
Потом решительно омолодились редакционные коллективы (сорокалетнюю сотрудницу глянца днем с огнем не сыщешь); построились лесные рублевские версали, и стало заметно, что ни один богач не заехал в новые апартаменты со старой женой (им оставили московские трешки и воспоминания о совместно проведенном студенчестве), весь артистический бомонд переженился по новой, и как-то само собой вспомнилось, что некоторая возрастная разница между мужем и женой - пожалуй, норма, освященная традициями и здравым смыслом, и чем эта разница больше, тем больше может быть уверена молодая супруга в незыблемости своего счастья. Наши богачи - с их юношескими, быстрыми, горячими деньгами в карманах и в головах - просто еще не начали стариться по-настоящему, всерьез, целым поколением. Так, чтобы мерзнуть в кальсонах, чтобы под крыльцом умирали любимые старые собаки, чтобы начать с тоски разговаривать со стариками-слугами и ненавидеть стук каблуков бодрой подтянутой, молодой, бесконечно равнодушной пятидесятилетней жены. Так, чтобы даже деньги старели и переставали работать.
