И в каждом случае бандиты выдвигают как бы весомые, а на самом деле косвенные причины для своих злодеяний: отмену выборов, прекращение оккупации, американский империализм, превосходство ислама, независимость Чечни. Прямая же причина заключается в исполненном ненависти, а потому совершенно бессмысленном вопле «Аллах акбар!», который дает индульгенцию на любое преступление ради уничтожения того современного мира, в котором мы все — и они в том числе — живем.
Давайте дадим Чечне эту ее вожделенную независимость. Отберем последние аргументы у «Вашингтон пост». Проведем всечеченский референдум и, если большинство выскажется против дальнейшего пребывания в Федерации, приподнимем шляпу: «Скатертью дорога, господа чеченцы! Была без радости любовь, разлука будет без печали!»
Мне, впрочем, кажется, что, если провести такой референдум не под прицелом бандитских стволов, результаты его сильно разочаруют господина Масхадова. Клика, царившая здесь в те три года, достала всех, даже единоплеменников.
В ночь с пятницы на субботу я без конца смотрел выпуски CNN и EURONEWS. Мелькали кадры залитых дождем московских улиц, зловеще освещенное железобетонное здание ДК (при взрыве оно задавит всех), медленно передвигающиеся броневики, фигуры омоновцев, ошеломляющие моменты нескольких побегов (запомнилась девочка в комбинезоне, бросившаяся в объятия огромного солдата — спаси! спаси!), кадры, сделанные внутри корреспондентами НТВ, бандиты в масках, черные мойры динамита, группа замерших, будто в клетке с волками, заложников (среди них почему-то немало привлекательных женщин), толпа на улице (у многих на лицах уже проскальзывает что-то похожее на отчаяние) — все это напоминало августовскую ночь 1991 года возле Белого дома. Тогда я (так же, как и сейчас, я был тогда во Франции) молился Богородице, просил не допустить штурма, молил сделать так, чтобы «Альфа» не выдвинулась. Сейчас я молился Богородице и просил сделать так, чтобы «Альфа» выдвинулась.
Звонил сын из Москвы, звонили другие друзья оттуда же и из других мест, я звонил им, мы обсуждали, что можно было бы сделать, чтобы избежать национальной катастрофы. В пятистах метрах от дома, как бесконечный товарный состав, грохотала Атлантика. Один опытный друг из Израиля сказал: «Боюсь, что все будет очень страшно». Мы говорили, неужели у них нет какого-нибудь газа, чтобы всех усыпить? Под эту тему я и уснул, если это можно назвать сном.
Едва продрав глаза, я узнал, что все кончилось. Газ нашелся. «Альфа» выдвинулась. Банда уничтожена. Семьсот человек освобождены!
Что касается «Альфы», то об этом полумифическом соединении, очевидно, можно составить много разных мнений. Трудно сказать, чего у нее в анналах больше, жестокости или героизма, и как при подобном спецназначении одно смешивается с другим; ясно, однако, что за последние одиннадцать лет она совершила два настоящих подвига: один в августе 1991-го, когда она не выдвинулась, а второй вчера, когда она выдвинулась.
Страна потеряла много людей. Однако спасено в несколько раз больше. Конечно, размеры человеческого горя такой арифметикой не измеришь, однако в параметрах той войны, о которой идет речь, сопоставление потерь и спасений имеет особое значение. В конце восьмидесятых годов произошла одна подобная драма, о которой сейчас многие забыли. Группа исламских активистов захватила в Алжире большой, набитый пассажирами самолет. Они сели в Марселе на дозаправку и собирались продолжить полет. Французские службы из радиоперехвата поняли, что они собираются обрушить самолет на центр Парижа. В таких обстоятельствах французским спецназовцам пришлось штурмовать самолет без всякой подготовки. Треть пассажиров погибла под перекрестным огнем, но банда была уничтожена. Таковы реалии этой войны. Не могу без боли вспомнить лицо своего старого друга Марка Розовского позавчера на Васильевском спуске. Его дочь оказалась среди заложников, и он был вынужден обратиться к президенту с просьбой принять ультиматум, как он все-таки выразился, «этих бандитов и террористов». Такое насилие над человеческими личностями вполне в контексте работорговли.
Бесконечное число вопросов вызовет эта битва, и прежде всего люди будут спрашивать себя и свое правительство: как они оказались в Москве, в пяти километрах от Кремля, в таком количестве, с таким оружием, с таким количеством фугасов, в камуфляже и на джипах? Где были наши «правоохранительные органы» и «силовые структуры»? Может ли так быть, что рядом с таким дееспособным спецназом функционирует огромное число ротозеев, взяточников и тупиц? Замминистра Васильев, похоже, толковый человек, и он сказал о террористах: «Сейчас мы зачистим всю нашу Россию от этой мрази». Однако, прежде чем начать такое большое дело, надо произвести зачистку от бездарей в своих собственных рядах.
Теперь, когда драма завершилась, готовьтесь к вакханалии вранья. В демократическом обществе, к которому мы так или иначе, а иногда даже и больше, чем другие, относимся, со свободными СМИ и сетью Интернета, нынче нелегко устоять на глыбе факта под волнами мнений. Доходит до того, что во Франции выходит книга о том, что американцы сами подстроили катастрофу Мирового торгового центра. Что касается удуговского сайта «Кавказ», то по причинам самого примитивного характера «Вашингтон пост» доверяет ему больше, чем российским источникам.
Гораздо, впрочем, важнее то, что мы будем думать и говорить сами. Вчера, завершая спецвыпуск НТВ-интернэшнл, ведущий, вдумчивый и серьезный Андрей Норкин, грустно сказал: «Не исключено, что начинается время большого раскола». Конечно, не исключено, думаю я, но и на фоне раскола нужно понимать, что мы должны выстоять в этой не-номерной мировой войне ублюдочного типа.
29 октября 2002
Все очень сложно
То, что мы видим в Ираке, волей-неволей выглядит как поход некой «расы господ» в страну «униженных и оскорбленных». С другой стороны, мы начинаем понимать, что «слабый» — это не обязательно «хороший».
Во всем мире, и особенно в России, нынешнюю вопиющую войну в Ираке по старинке объясняют одним словом — «нефть». Самый распространенный лозунг в демонстрациях на Западе читается просто: NO BLOOD FOR OIL[3]. В России большинство ни о чем другом и слышать не хочет; от социалистического примитива публика качнулась к капиталистическому примитиву, и они оказались неразличимы. Объяснения просты до чрезвычайности. Американцы жадны до нефти. При однозначном, от населения Земли, проценте своего населения США потребляют двузначный процент нефтедобычи (кажется, сорок пять, что ли). У них огромный бизнес, гигантские деньги, поэтому им до зарезу нужна нефть Ирака, поэтому они и придумывают всякую чепуху про оружие массового поражения, якобы накопленное тамошним Джугашвили, вполне нормальным, с прагматической точки зрения, крутым мужиком. Заявление о том, что нефть является далеко не первостепенным фактором этой войны, считается нормальной американской пропагандой, то есть «пиаром». Словом, все нормально, точка.
Между тем Америка и в самом деле не очень-то торчит на вавилонских источниках «черного золота». У нее есть и другие: саудовские, эмиратские, венесуэльские, нигерийские, норвежские, не в последнюю очередь российские, свои, в конце концов, — в Техасе, Оклахоме, на Аляске. Что касается отдаленной, то есть стратегической, или, так скажем, исторической перспективы, нефть как источник энергии может в недалеком будущем вообще оказаться второстепенностью, как каменный уголь. Значит, есть все-таки какие-то другие реальные причины войны?
Одной из причин, то есть, собственно, второй после «оружия массового поражения», официально заявленной президентом Бушем, является страстное и не очень-то адекватное в своей страстности желание устранить диктаторский режим и помочь иракскому народу построить процветающее демократическое общество. Если первая часть этого благородного желания вполне выполнима, то вторая кажется полной утопией. Три десятилетия омерзительной диктатуры вызывают очень серьезную деструкцию человеческого материала. Сомнительно, что все эти мелькающие сейчас на телеэкранах люди сразу после изгнания своего любимого халифа начнут весело процветать в лоне демократии.
