Директор трясся от ярости, стоя напротив Мологина. Вот он, этот мелкий человечишка, олицетворение всех его неприятностей! Смотрит дерзко, осанку имеет до глупости внушительную, словно он здесь хозяин! Ладно бы ещё те прошлые дела, но теперь он сорвал почти готовый контракт, и заводу теперь крышка, и этот дурачок даже не подозревает об этом!
Вскипев ненавистью, директор размахнулся и впечатал длинную деревянную указку в щёку Мологина. Колун от неожиданности упал.
Народ, если до сих пор ещё и имел какие-то сомнения насчёт своего руководства, теперь понял всё. Толпа взъярилась. На голову директора посыпался трёхэтажный мат, люди двинулись вперёд, потрясая кулаками.
Директор испугался, оглянулся назад, ища поддержки. Но свита его уже рассосалась, он был один. Только в руке его была деревянная палочка, вовсе не похожая на благородный японский меч.
Колун, вне себя от благородного негодования, слегка опомнившись, пошарил вокруг и поднял первое, на что наткнулась рука. Резьба зажимного болта весом в пару килограммов привычно легла в ладонь. Колун встал, выпрямился и взглянул в глаза директору.
За его спиной стояли люди и молчали.
– Держите его! – слабо крикнул директор, косясь на стальной болт. Было ясно, кто победит в соревновании болта и указки.
Они молчали, как пустыня молчит перед ураганом. Они молчали, как молчит космос, сквозь который несётся пылающая комета. Они молчали, как молчит камень возле дороги – тысячу лет лежит и молчит. Они не просто молчали – они безмолвствовали.
Колун стоял на острие людского клина и не сводил с директора глаз, а тот всё больше съёживался под его взглядом. И вот он начал отступать – сперва медленно, а потом, бросив указку и закрыв лицо руками, в истерике побежал. И тогда молчание закончилось. Вслед ему захохотала огромная толпа, высказав настолько глубокое презрение, что даже менеджеру высокого класса стало понятно: дальше здесь оставаться нет смысла. И если бы директор в действительности исповедовал самурайские принципы, ему оставался бы лишь один путь… Но он, конечно, не подумал об этом.
Профсоюз вскоре подал на него в суд за рукоприкладство, но Мологин сам отозвал исковое заявление, он простил глупому мальчишке эту выходку. Не дожидаясь нового собрания акционеров, на котором его должны были уволить за плохие экономические показатели, директор ушёл по собственному желанию. Новый директор, третий по счёту за год, ничего не знал обо всех этих перипетиях и просто взялся вытаскивать завод из ямы.
Но самое важное – Мологина приняли на работу. В отделе кадров ему тайно сделали новую трудовую книжку, в которой содержится лишь запись о приёме на работу тридцать пять лет назад да несколько пометок о повышении квалификации. Стаж его, как прежде, девственно непрерывен.
И Николай снова приходит в цех раньше остальных, делает свои генеральные инспекции, передвигает что-то кран-балкой, выносит мусор, ездит на склад помимо своей основной работы… Как прежде, никто не платит ему за это ни копейки.
Но он всё равно счастлив.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Жена-невеста
ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Вечером жене говорю:
– Девушка, где я вас мог видеть?
Это у нас такой условный сигнал, мол, как ты сегодня. Она:
– Сегодня даже не мечтай, сегодня я себя плохо чувствую, очень устала – весь день без воздуха.
И главное – смотрит как-то враждебно. Наверное, чувствует, что неправа – ещё больше раздражается:
– Что ты спрашиваешь, сам мог бы заметить. Но ты же только о себе думаешь. Это у меня к тебе чувства, а у тебя ко мне одни инстинкты. И даже в них ты меры не знаешь!
Какая мера-то? Минздрав ничего не предупреждал.
Ещё сказала, что она забыла, когда я дарил ей цветы и когда последний раз угощал шампанским. Потом знаешь что сказала? «Жена – всю жизнь невеста».
Вот занесло её! Двенадцать лет замужем – и всё невеста. И инстинкт, между прочим, это не прихоть, а приказ космоса. Приказ! Умри, но его выполни.
Я вижу – она в таком состоянии, что ей бесполезно объяснять про космос. Взял незаметно ключи от машины, говорю:
– Пойду прогуляюсь. Что-то тоже воздуха не хватает.
Сел в машину и рванул на улицу. У нас они там стоят, которые космосу помогают. Подъехал к одной, спрашиваю:
– Сколько?
– Четыре тысячи.
– Четыре?!
– Да.
– Абонемент, что ли, на год?
– За час. Деньги вперёд.
«Это если рабочий день восемь часов, – думаю, – если даже с выходными, то получается – восемь на четыре и ещё на двадцать два, получается не хуже, чем у министров. А может, и получше. Неплохо устроились, министры-то. Хотя их тоже каждый день… трясут будь здоров.
Говорю:
– Что значит деньги вперёд? А если товар залежалый?
Она мне:
– Не на рынке.
В смысле – пробовать не даём.
Конечно, я немного растерялся, спросил:
– Четыре тысячи чего?
– Можешь в евро, можешь в рублях.
Ну тут уж я нашёлся, говорю:
– Лучше в рублях. – А потом, когда окончательно прояснило, как заору: – Четыре тысячи?! Да у меня жена за четыре тысячи в неделю пашет без воздуха, без шампанского. Совесть у тебя где?
Она сказала, где у неё совесть, и тут ещё, вижу, бегут ко мне два мордоворота. Я – по газам.
Еду и думаю: «Ничего себе – четыре тысячи. Хамство какое! За что, собственно? Мне деньги даром, что ли, даются?.. Четыре тысячи. Это не напасёшься. Куда правительство смотрит? Чем президент занят? Знают они, по каким ценам народ живёт?! Горе мыкает».
Я плюнул даже. Попал в лобовое стекло – сразу ничего не видно, но зато так ясно стало, что проституция – позорное явление нашей жизни. Позорище! Грязь!.. Это же – грязь. Где грязь стоит четыре тысячи? Если два раза в неделю весь в грязи, это два на четыре и ещё на четыре… Тридцать две тысячи! Совсем они, что ли, с ума сошли? А в семью тогда что? Детям что останется? Дети растут не по дням, а по часам… Что творят, гадюки! А если каждый день в грязи? Это четыре тысячи на тридцать дней. Сколько примерно, сразу даже не сосчитаешь.
Потом успокоился немного, подкатил к супермаркету, взял шампанского, конфет, цветов два букета – и домой.
Вхожу – жена плачет и улыбается:
– А я видела, как ты незаметно ключи взял, ещё подумала: «Может, он за цветами».
Я говорю:
– Интересная ты. А куда ещё я мог поехать?
Тут же всё на стол, а есть-пить не стали. Весь день без воздуха – сразу в постель. Легли, она локтем мне в бок
к-а-а-к даст. Говорит:
– Офицер, сигареткой не угостите?
Это у нас сигнал такой.
– С удовольствием, – отвечаю, – этого добра у меня… Хотя… Минздрав предупреждает: чрезмерное курение вредит вашему здоровью.
Анатолий ТРУШКИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Ироническая поэзия
ЭПИТАФИЯ КОЗЛИКУ
Позарастали стёжки-дорожки
Там, где лежали ножки да рожки.
Где угощались серые волки,
Там разрастались сосны и ёлки.
Тихий очкарик, серенький козлик!
Чьи это чары, чьи это козни?
Козлик учёный, гордость народа,
Стал отлучённый от огорода.
Грядки с капустой, бабкину хату
Всё передали олигархату.
Козлик лишён бюджетной кормушки,
Вот и пошёл он к дальней опушке.
В брюхе бурчащем скучно и пусто.
Может быть, в чаще срубим капусты?
Хищников прорва в тёмном лесочке,
Козлик разорван был на кусочки.
Эта утрата всеми забыта.
Где те рога-то, где те копыта?
Лишь стенгазета в «Литературке»
Память хранит о сером придурке.
Владимир ВОРОНКОВ
