Юрий Ковченко, инструктор учебного центра имени Миттлайдера, проводит меня сквозь арку с надписью «Наши цветы сделают вашу жизнь ярче, а овощи - намного дольше!» в огуречную теплицу. «Год хорошо начался, с теплого апреля, надеюсь, тонн пятнадцать в этот год соберем. Ангелы нас не забывают!» - он запускает руки в опилки, словно именно оттуда, снизу, а не сверху, идет благодать, позволяющая бить огородные рекорды. В прошлом году с 450 квадратных метров теплицы адвентисты сняли «всего» 11 тысяч 260 килограммов огурцов, то есть по 25 килограммов с квадратного метра, хотя Миттлайдер у себя в Америке с той же площади получал по 50 килограммов. У Ковченко есть объяснение российскому отставанию в таком огородном соревновании: «Конечно, доктор Миттлайдер молился больше моего, да даже всех нас в Заокском вместе взятых! Но ведь еще у него на экспериментальной ферме была чистая, почти стерильная почва! А в России нужно 50 лет, не меньше, землю исправлять!»
Стерильный грунт для овощей - краеугольный камень методики Миттлайдера. Правильнее даже называть его не грунтом, а инертным субстратом - он состоит из опилок и песка в равной пропорции, растения получают питательные вещества из специальной смеси минеральных удобрений, концентрация которых такова, что убивает все всходы сорняков. А чтобы не убить само огородное растение, его высаживают в субстрат только рассадой, когда корни уже не восприимчивы к такой химической атаке. Еще один прием - это узкие, всего в 35-40 сантиметров шириной, грядки, а проходы между ними - в один метр. Ковченко объясняет, что это делается для лучшей освещенности растений, и окрестные «традиционные русские крестьяне» (как он их называет) сначала удивлялись такому транжирству земли. «Но когда увидели кочаны капусты весом полпуда минимум или дыни в пять килограммов, то стали прилежно копировать наш метод. Правда, все у них ограничилось узкими грядами и широкими проходами, а вот землю продолжают портить навозом», - вздыхает инструктор миттлайдеровского центра.
У Ковченко (и вообще у верных миттлайдеровцев) есть простое объяснение, почему в России сельское хозяйство уже почти умерло, да и вообще жизнь никак не наладится. Оказывается, виноваты не две старые российские беды - дураки и дороги, а сорняки и навоз. Навоз провинился не только тем, что содержит в себе семена сорняков, но и тем, что является вместилищем яиц гельминтов и прочих опасных микроорганизмов, а также питательной средой для различных грибков. «Отчего, думаете, в России так популярно брожение умов? Да потому что всю жизнь ели хлеб со спорыньей! С сильнейшим грибком-галлюциногеном!» - говорит Ковченко, густо засыпая грядки смесью минеральных удобрений, словно вытравливая этим актом не только спорынью, но и - символически - брожение умов.
Однако не одними овощами живет добропорядочный крестьянин. С десяток теплиц в Заокском заполнены рассадой цветов. Ее адвентисты сдают московским оптовикам (в том числе и муниципальным организациям, озеленяющим Москву), что приносит сотни тысяч долларов дохода ежегодно. Цветы идут не только на продажу - в теплицах с огурцами или помидорами горшки с цветущими петуниями и геранями висят под потолком («радуют глаз и душу», как говорят местные адвентисты), розарии разбиты вокруг административных корпусов, ими украшают молельный зал и другие помещения.
Юрий Ковченко ведет меня, лавируя между ящиками с рассадой и саженцами роз, приготовленными к отправке в Москву, к одной из девушек, приехавших учиться на добропорядочного крестьянина в Заокский. «Татьяна Киселева, из Рузы», - представляется она, и объясняет свой приезд желанием не только научиться правильно работать с землей (точнее, с субстратом), но и «стать человеком». «Муж у меня массажист в одной спортивной команде России, я домохозяйка. Скучно мне дома одной, а тут, как объяснила мне соседка по подъезду, адвентистка, можно духовно развиться», - говорит она, не отвлекаясь от полива высаженной в грунт рассады капусты. Трудится она пять часов в день, бесплатно, еще два часа занимают теоретические занятия. Насильно в адвентисты никто не тащит (Татьяна называет себя православной), живет, как и все слушатели курсов, в бочке.
Татьяна и Юрий испрашивают разрешение у инструктора отвлечься на какое-то время, чтобы показать мне эти самые бочки. В Заокском из 48 железнодорожных цистерн сделана целая улица - имени Гарвина МакНила, американского пастора и бизнесмена, который и дал деньги на эти «дома»
Ирина, жена Юрия, с гордостью показывает свое жилье. Площадь бочки - пятнадцать квадратных метров, на них умещаются прихожая, душ, туалет, кухня и спальня. «Пусть и маленький дом, зато бесплатно! - говорит Ирина, лучась от счастья. - Да и почти весь день нас нет дома - то на работе, то в храме». Она тоже выращивает овощи и цветы, ее четырехлетняя дочка каждый день до обеда проводит на грядках вместе с родителями, а потом до вечера слушает библейские истории в детском саду. А Татьяна Киселева, поскольку для нее молиться или изучать Библию не обязательно, свободное время тратит в спортзале.
В Заокском адвентисты живут не только в цистернах: студенты - в общежитиях, преподаватели и пасторы - в огромных кирпичных коттеджах ( в основном трехэтажных) со спутниковыми тарелками. Огороды с узкими грядками и стерильным субстратом есть у каждого дома, как и обязательные туи, газоны и подстриженные живые изгороди: на земле тут положено трудиться всем.
Дома адвентистов в Заокском, кстати, можно без ошибки определить именно по спутниковым тарелкам. У местных жителей их нет, зато у большинства есть железные ажурные (нередко кованые) заборы - дар адвентистов, которые, как говорит Леонтий Гунько, таким образом «осуществляют симбиоз». Полезное сожительство заключается не только в бесплатной установке изгородей, но и, например, в разрешении поселковым детям посещать адвентистскую общеобразовательную школу. Из 160 ее учеников примерно 50 - местные дети из Заокского. Несмотря на ежемесячную плату в 1800 рублей, в школу даже существует очередь. «Все дело в качестве преподавания - у нас отличные учителя, что сейчас большая редкость для глубинки, наши выпускники без проблем поступают в лучшие московские вузы. Кстати, в Туле адвентистская гимназия тоже считается лучшим образовательным учреждением города, куда стремятся устроить детей родители, вне зависимости от того, к какой конфессии они принадлежат», - объясняет Леонтий Гунько.
Устраивают адвентисты для местного населения и общественную жизнь, она тоже трудовая. Например, проводят в округе регулярные субботники: убирают мусор вокруг станции «Тарусская», выкашивают опушки, разбивают клумбы - и сегодня вместе с адвентистами на такие мероприятия выходят по 30-40 человек из поселка. От соседства с адвентистами у местных меняется мировоззрение. Роман Валентинович Карпов, заокский житель лет 60-ти, сидит с удочкой у пруда. На собственном примере он объясняет, как происходит переворот в сознании: «Лет десять назад Семен, который котельщик, пришел на пруд рыбу глушить электроудочкой - это когда провода присоединяют к мощным аккумуляторам, а потом их концы - в воду. Много тогда карася всплыло у Семена, а тут как раз американский пастор идет. По-русски пастор плохо говорит, но Семен разобрал, что за такие дела у него руки должны отсохнуть. И дня через три левую часть тела у него парализовало! Сам потом он вроде оклемался, а левая рука с тех пор плетью висит. Может это, конечно, от водки случилось, но с тех пор мужики на пруду не озоруют». Роман Валентинович, словно ставя жирную точку в повествовании, демонстрирует пять карасей в садке, которым, правда, не легче от того, что их поймали на крючок, а не оглушили электротоком. С тех пор Карпов регулярно ходит вместе с адвентистами чистить пруд, хотя пивных бутылок в нем, по признанию рыболова, сейчас уже почти не встречается.
Но, вполне возможно, отсутствие тары в водоеме связано не только с ростом самосознания местных жителей, но и с тем, что в местном супермаркете запрещено продавать спиртное и сигареты. Почти нет в нем и мясных продуктов (я насчитал только два сорта вареной колбасы - хотя адвентисты и не вегетарианцы, но поедание мяса особо не приветствуют). Зато в супермаркете на тех полках, где должны были бы стоять банки с тушенкой или лежать пакеты с пельменями, красуются книжки «От Адама до Авраама» и «Читай и мастери в деревне» с нарисованным на обложке на фоне креста ковбоем с голубем на плече.
Романа Валентиновича в целом устраивает такая жизнь, но на прощание он ворчит: «Я заметил, что от их химии все пчелы передохли. Уже третий год хозяйка сажает самоопыляющиеся огурцы. А они не хрустят солеными! Вы им при случае скажите, вы городской, вас послушают!»
