Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

Один из немногих способов получить сотрудничество ФБР по вопросам, связанным с сионизмом, состоял в том, чтобы подчеркивать связи многих выдающихся сионистских деятелей с коммунизмом и Советским Союзом. В МИ-5 полагали, что несколько членов Иргун и «банды Штерна» попали в Палестину с помощью советской разведки. Менахем Бегин и Натан Фридман-Еллин – главарь «банды Штерна» были польского происхождения, и в МИ-5 справедливо подозревали, что Советы помогли им «спастись» в Палестине во время войны. Некоторые сионистские лидеры были за сотрудничество с Советским Союзом, включая начальника безопасности Еврейского агентства в Палестине Моше Снеха, который был в курсе – если не принимал активное участие в осуществлении – взрыва гостиницы «Царь Давид». Подозрения МИ-5 подтвердило последующее расследование, которое показывает, что в некоторых случаях «банда Штерна» обращалась к Москве за помощью59.

Это делает участие Кима Филби в расследованиях SIS случаев сионистского терроризма еще более интересным. Положение Филби на посту начальника отдела 9 в SIS – у Советов это контрразведка – позволяло ему проявлять законный интерес к Ближнему Востоку, который он также, вероятно, унаследовал от своего отца – известного арабиста Гарри Сен-Джона Филби. Во время войны Сен-Джон Филби безуспешно пытался заключить сделку по разделу Палестины – это был так называемый «план Филби». Тайные планы Кима Филби в расследованиях SIS сионистских замыслов трудно определить. 9 июля 1946 г. SIS распространили на Уайтхолле отчет, в котором говорилось, что Иргун планирует предпринять «кровавую акцию» в отношении дипломатической миссии Великобритании в Бейруте. Почти наверняка это было неточное предупреждение о взрыве гостицицы «Царь Давид», который произошел двумя неделями позже. Именно Филби распространил этот отчет. Однако у Филби было меньше мотивов саботировать расследования британских спецслужб в отношении сионистских террористов, чем в других областях. Без сомнения, он втайне приветствовал бы террористическую кампанию, развернувшуюся в рамках британского мандата в Палестине, как подрывающую Британскую империю, но, когда в послевоенные годы он работал по делам сионистов для SIS – ну и для КГБ, – политика Советского Союза в отношении Палестины еще не сложилась. Москва изначально поддерживала создание Государства Израиль в надежде на то, что это будет шип в боку «империалистического» Запада. И Советский Союз был первой страной в мире, который признал Израиль, когда он был создан в мае 1948 г. Но Сталин просчитался: за последующие годы Израиль построил особые отношения с США, а не с Советским Союзом, и в последние годы жизни перед смертью в 1953 г. Сталин был поглощен теориями антисемитского заговора.

К этому времени Филби уже не работал по сионистским делам для SIS, а значит, не работал и на КГБ. При отсутствии материалов из все еще закрытых архивов КГБ точная роль Филби в сионистских делах должна оставаться темой для размышлений. Тем не менее Москве, безусловно, было бы интересно через него узнать, что Лондон подозревал Советы в причастности к сионистскому терроризму60.

Наряду с антитеррористическими операциями в Великобритании в послевоенные годы ее разведывательные службы также давали оценку и противодействовали «нелегальной» иммиграции евреев в Палестину. Фактически МИ-5 и SIS способствовали формированию ответа британского правительства на эту иммиграцию. В 1939 г. была введена система квот, которая ограничивала число еврейских иммигрантов в Палестину до 7500 человек в год. Иммиграцию сверх этого количества британское правительство называло «нелегальной». Тогда, как и теперь, «нелегальная иммиграция» была термином, полным разногласий; и между политиками-сионистами и британским правительством бушевали о ней яростные споры. Роль МИ-5 состояла в том, чтобы не оспаривать нравственный и законный аспекты иммиграции евреев в Палестину, а предоставлять для Уайтхолла объективные оценки ее последствий для безопасности. Несмотря на попытки МИ-5 сформулировать хладнокровные и объективные суждения, насущных гуманитарных аспектов этой проблемы было не избежать – если читать современные отчеты, то дела обстоят по-прежнему. Донесения, приходившие в МИ-5 от SIME, подробно описывали отчаянное положение еврейских беженцев, приезжавших в Палестину, многие из которых пережили холокост. Попытки Великобритании помешать въезду этих беженцев в Палестину приводили к ужасным случаям. Один из самых известных таких случаев произошел в июле 1947 г., когда переоборудованный паром «Президент Варфилд», переименованный в «Исход 1947», который вез еврейских беженцев в Палестину из Франции, был взят на абордаж Королевским ВМФ. Этому яростно сопротивлялись как пассажиры, так и команда, что привело к трем жертвам. Затем британские власти зачем-то пересадили пассажиров на три корабля и отправили многих из них назад в британскую зону оккупации в Германии. Когда они в конечном итоге прибыли в порт Гамбурга, некоторые были настолько слабы, что их пришлось нести на берег. Еврейское агентство быстро увидело, как можно в пропагандистских целях воспользоваться инцидентом с «Исходом», который вскоре стал символом всеобщей борьбы за иммиграцию евреев в Палестину (Aliyah Bet): мировая пресса приклеила к этому судну ярлык «плавучий Освенцим»61.

При составлении оценок «нелегальной» иммиграции евреев в Палестину МИ-5 работала в тесном сотрудничестве с британскими и зарубежными правительственными организациями, включая палестинскую полицию и власти союзников в оккупированных зонах Европы. В сентябре 1946 г. МИ-5 отправила офицера связи в Европу с целью произвести впечатление на местных сотрудников службы безопасности и полицейских, сообщив им о последствиях для безопасности Великобритании, которыми чревата скрытая миграция еврейских беженцев из Европы в Палестину. МИ-5 доказывала, что, пока еврейская миграция из Европы в Палестину остается неконтролируемой и нелегальной, будет существовать риск несчастных случаев или даже смертельных исходов. В 1940 г. произошел ужасающий случай, когда элитный отряд Хаганы Пальмах попытался вывести из строя французский лайнер «Патриа», который вез еврейских беженцев в Палестину, но которых англичане хотели депортировать на Маврикий. Однако они использовали слишком много взрывчатки, в результате чего корабль затонул за пятнадцать минут вместе с 250 пассажирами.

Основываясь на информации, предоставленной властями союзников в Европе, в августе 1946 г. МИ-5 подсчитала, что по всей Европе разбросаны около 350 тысяч еврейских беженцев в качестве «перемещенных лиц» (DP). Многие из тех, кто выжил во время фашистской оккупации и впоследствии столкнулся с насаждением Советским Союзом коммунизма в Восточной Европе, желали отправиться в Палестину. МИ-5 выяснила, что, в то время как «нелегальная» иммиграция организовывалась главным образом через разведывательный отдел Хаганы (Mossad le Aliy ah Bet), агентства союзников по оказанию помощи пострадавшим, такие как Агентство по оказанию гуманитарной помощи и восстановлению при Организации Объединенных Наций, оказывали ей пассивную поддержку, если не активную помощь62.

Общий прогноз МИ-5 сводился к тому, что массовая иммиграция евреев в Палестину почти наверняка вызовет гражданскую войну между евреями и арабами, угроза которой возникала во время Арабского восстания в 1930-х гг. Данные радиотехнической разведки, предоставленные GCHQ, выявили резкое противодействие в соседних арабских государствах, особенно Египте, нарастающей иммиграции евреев в Палестину, а также то, что эти государства были готовы применить силу, чтобы помешать ей. Главной стратегией, разработанной британскими властями с целью предотвратить «нелегальную» иммиграцию, был перехват кораблей с беженцами. На Кипре были организованы центры временного содержания для размещения перехваченных беженцев, которые затем получали разрешение на въезд в Палестину по квоте. Однако это была другая катастрофа в области связей с общественностью для британского правительства, критики которого обвиняли его в организации «концлагерей по типу фашистских». Англичане также депортировали несколько боевиков Иргун и «банды Штерна» в лагеря временного содержания в Эритрее, что опять вызвало заявления, будто они ничуть не лучше фашистов. Такая критика иногда исходила с неожиданной стороны, в частности от заместителя министра по делам колоний Траффорда Смита, который для себя делал в отчаянии заметки: «Очевидная истина, на которую мы столь плотно закрываем глаза, состоит в том, что в этой чрезвычайной ситуации с лагерями временного содержания мы вынимаем страницу из книги нацистов и повторяем знакомую ошибку, что цель оправдывает средства (особенно когда средства служат текущей целесообразности). Мы полны решимости покончить с терроризмом, а раз мы не можем найти лучшие средства, мы принимаем меры, которые по сути своей ошибочны, а так как их последствия очевидны всему миру, то они подвергают нас законной и неоспоримой критике»63.