Поначалу Ксензов придерживался официальной линии: они чиновники и всего лишь выполняют закон. Он даже пытался объяснять взволнованным интернет-провайдерам методы фильтрации и терпеливо отвечал на вопросы аудитории на разных веб-платформах.
Но вскоре Жаров и Ксензов поняли, насколько мощное оружие оказалось у них в руках.
Когда Роскомнадзор, еще до решения суда, обратился к операторам с просьбой закрыть доступ к противоречивому фильму «Невинность мусульман», три самых крупных российских оператора связи – «Вымпелком», «Мегафон» и МТС – заблокировали видео на YouTube на Северном Кавказе. Только МТС смогла заблокировать сам ролик, «Вымпелком» и «Мегафон» просто отключили доступ ко всему сервису в целом регионе{189}.
Это заставило поспешить в Роскомнадзор за разъяснениями не только российских провайдеров, но и глобальные платформы вроде Google. Примитивная система блокировки, которая отключала целые сервисы, угрожала их бизнесу. 24 ноября, через три дня после интервью Жарова «Дождю», в черном списке Роскомнадзора оказался IP-адрес платформы Google Blogspot. И, хотя его очень быстро убрали из списка, пользователи стали жаловаться, что работа других сервисов – Gmail, Google Drive и Google Play – нарушилась.
Каким бы ни был примитивным черный список, стало очевидно, что это мощный инструмент давления.
Но пока многие крупнейшие компании на рынке еще чувствовали себя достаточно независимыми, чтобы не бояться оказывать поддержку оппозиционным изданиям.
Евгений Касперский, который во время протестов не сразу поверил в DDoS-атаки на оппозиционные сайты, в похожей ситуации в марте 2013 года повел себя иначе. Когда оппозиционная «Новая газета», явно не самый крупный клиент «Лаборатории Касперского», вдруг стала жертвой гигантской хакерской атаки, он пришел ей на помощь.
«Новая газета» как раз готовилась к празднованию своего двадцатилетия. Редакция подозревала, что кто-нибудь захочет испортить им праздник, и обратилась за помощью к Алексею Афанасьеву, руководителю проекта DDoS Prevention «Лаборатории Касперского»{190}.
«Новая газета» никогда не была для «Лаборатории» легким клиентом, но Афанасьев, выросший во время перестройки, любил это издание, одним из акционеров которого был Михаил Горбачев. Афанасьев восхищался смелыми репортерами газеты и был всегда готов помочь им.
Поздним вечером 31 марта Афанасьев возвращался домой, когда ему позвонил коллега и сообщил, что «Новую газету» атакуют. В течение следующих нескольких часов DDoS усиливался, но сайт оставался доступен читателям газеты благодаря Афанасьеву и его команде, отсекавшей трафик атакующих.
На следующий день ситуация ухудшилась. Объем мусорного трафика резко вырос, а хакеры сменили тактику. Они запустили новый тип атаки – DNS Amplification (популярная форма DDoS, при которой атаке мусорными запросами подвергается DNS cервис). Следующие два дня трафик, атаковавший сайт «Новой газеты», в тысячу раз превосходил обычный объем{191}. «Атака положила два ЦОДа с нашим оборудованием для фильтрации входящего трафика», – вспоминал Алексей.
Очередной звонок от коллеги застал Афанасьева в компьютерном магазине, где он покупал какую-то железку. Новости были тревожные – атака становилась настолько мощной, что могла обрушить весь интернет в Москве. Тогда Афанасьев решил отрубить часть трафика, чтобы лишь московские пользователи имели доступ к сайту «Новой газеты».
К 3 апреля атака достигла неслыханных до сих пор объемов – в 60 гигабит в секунду.
«Лаборатория Касперского» обратилась за помощью к двум крупным операторам, попросив выделить cпециальный маршрут для трафика «Новой газеты» внутри московской сети. Те согласились, и это помогло изолировать сайт от атаки. В результате, несмотря на беспрецедентную армию ботов, которые производили гигантский объем мусорного трафика и во время атаки несколько раз меняли тактику, сайт «Новой газеты» был недоступен всего в течение трех часов на пике атаки{192}.
В марте 2013 года Роскомнадзор впервые атаковал социальные сети: Twitter получил требование заблокировать пять твитов и удалить один аккаунт за пропаганду наркотиков и самоубийства. 15 марта Twitter сообщил, что все выполнил{193}. По этому поводу Роскомнадзор выпустил заявление, где отметил, что удовлетворен «конструктивной позицией» Twitter{194}. Через две недели Роскомнадзор уведомил Facebook, что, если они не удалят страницу «Школы суицида» с шутками на тему самоубийства и карикатурами, сервис заблокируют. Сервис появился в российском черном списке, и Facebook поспешил закрыть «Школу суицида»{195}.
Постепенно Кремль расширял контроль над интернетом, и это была хорошо скоординированная операция. Роскомнадзор во главе с Жаровым и Ксензовым выпускал новые и новые предупреждения. В то же время Администрация президента проводила кулуарные встречи с интернет-компаний, вроде той, на которую пригласили Ирину Левову. Туда приходили и депутаты Госдумы, ответственные за разработку репрессивных законов.
15 мая 2013 года Ксензов представил Роскомнадзору отчет за прошедший год. По тону доклада было очевидно, что Ксензов уверен в успешности выбранной тактики. Сопротивление интернет-провайдеров и пользователей было слабым. Лишь одна мысль беспокоила Ксензова: а что, если люди научаться обходить цензуру и смогут обманывать систему фильтрации. Ведь для этого существует целый ряд способов, «которые относительно просты в применении…» Впрочем, он успокаивал себя: «Тот факт, что для операторов веб-сайтов и конечных пользователей технически возможно обойти блокирование, не означает, что на практике они будут это делать повсеместно»{196}.
Жаров был еще более оптимистичен. «Несмотря на громкие и подчас эпатажные выпады в отношении этих законодательных актов, в целом и законы, и работа с ними могут быть оценены положительно», – сказал он. И отметил, что «среди тысяч владельцев этих ресурсов нашлись единицы» тех, кто публично выступал против попадания в черный список. «Зафиксирован всего один случай обращения в суд», – похвастался он, а потом привел данные опроса общественного мнения, согласно которым 82 % опрошенных россиян поддержали закон о черных списках сайтов{197}.
Жаров и Ксензов нашли эффективный способ давления на интернет-компании, а те не смогли организовать достойное сопротивление. Интернет-компании не были готовы выступить против политики властей, как и много лет назад, когда государство внедряло СОРМ. То, с чем впервые столкнулся Левенчук, повторилось. Тогда провайдеры смирились с появлением черных ящиков на своих линиях, теперь – с установлением государственной цензуры.
Впрочем, у государственных цензоров вскоре появились помощники-добровольцы. С 2012 года кибердружины в составе «Лиги безопасного интернета» начали «патрулировать» Сеть, выискивая ресурсы с запрещенной информацией. «Лига безопасного интернета» была основана несколькими православными бизнесменами, считавшими цензуру необходимой для защиты детей от вредоносного контента. Начинание одобрил Щеголев, тогда министр связи и массовых коммуникаций{198}. В 2014 году лидер «Лиги» с гордостью сообщил, что они рассмотрели 37 400 жалоб на вредоносный контент{199}.
К цензурированию интернета привлекли и прокремлевские молодежные организации, которые были так полезны в качестве рекрутинговой базы для патриотических хакеров и троллей. В феврале 2013 года «Молодая гвардия» – молодежное крыло путинской «Единой России» – запустила специальный проект под названием «МедиаГвардия»{200}. К марту 2015 года армия добровольцев состояла уже из 3699 человек, искавших сайты с запрещенным контентом. И с их помощью были заблокированы 2475 веб-страниц. Сайт «МедиаГвардии» даже организовал специальный конкурс: кто найдет больше сайтов для черного списка Роскомнадзора. Правда, здесь главной целью стала не защита детей, а поиск сайтов с экстремистским контентом, к которому часто относят любую информацию, неугодную Кремлю.
Пока Путин «закручивал гайки» в интернете, в России произошло нечто, что никто не мог предвидеть.
23 июня 2013 года в московском аэропорту Шереметьево приземлился самолет, на борту которого находился Эдвард Сноуден. Бывший контрактник Агентства национальной безопасности (АНБ), до этого сотрудник ЦРУ, Сноуден организовал самую масштабную в истории утечку о секретных и незаконных программах американских спецслужб по массовой слежке за миллионами американцев и граждан других государств. Как утверждал Сноуден, он решил предать гласности секретные данные, так как увидел, что правительство США собирало эти сведения «без какого-либо ордера искать, перехватывать и читать вашу переписку. Любую переписку в любое время. Это дало им власть менять судьбы людей»{201}.
Разоблачения Сноудена получили огромный резонанс во всем мире. В наши дни интернет используется везде, будь то знакомства, покупки или информация личного характера, и вопрос, существует ли по-прежнему такая вещь, как частная жизнь, остается открытым. Правозащитные организации поддержали Сноудена как человека, который противостоит массовой слежке. Его разоблачения могли помочь пользователям вернуть тайну частной жизни и свободный обмен информацией.
