при входе в комнату для питания посмотреть, что лежит на тарелках у прибывших раньше меня посетителей. Это было не лишним, так как в предыдущий мой приезд безмолвный официант забыл положить мне фрукты, о чём вспомнил только после того, как я, завершив завтрак, обратил его внимание на то, что на других столах апельсины лежат.
В данном случае апельсинов не было ни у кого. Более того, я не увидел и какой-либо основной еды. У всех лежали булочки и стояли чашки с чаем. Подумалось, что посетители успели поесть главное до моего прихода. Каково же было моё удивление, когда опять-таки безмолвная официантка принесла мне тарелочку с двумя булочками: одна кругленькая маленькая (мне сразу вспомнились школьные годы прошлого века, когда мы любили есть такие булочки по пять копеек за штуку) и вторая, напоминающая рогалик с повидлом. Рядом на тарелочке ломтик сыра и такой же тонкий ломтик ветчины. К ним пристроилась миниатюрная упаковка масла и такого же напёрсточного размера коробочка джема. Полагая, что это только закуска, я немного подождал, но кроме чашки кипятка с упаковкой чая, молчаливая девушка больше ничего не принесла.
Впервые в жизни позавтракав таким странным образом, я прошёл в кухонное отделение и на вопросительный взгляд девушки выразил надежду, что следующим утром завтрак будет нормальным. Ответ не заставил себя ждать: «Будет такой же». Я не поверил своим ушам, когда в дополнение услышал знакомую уже мне фразу «Теперь тут так устроено. Все жалуются, но мы подаём только то, что нам дают».
Тут так устроено. Какое-то магическое выражение, против которого, как говорится, не попрёшь. Но я решил всё же возразить и, извините за грубоватый каламбур, «попёрся» к директору гостиницы. В приёмной никого не оказалось, я ткнулся в приоткрытую дверь, узнать здесь ли сидит директор. И опять не поверил своим глазам: моложавый мужчина, полулёжа в кресле, запрокинув обе ноги на стол, разговаривал с услужливо сидящим рядом сотрудником. Заметив, что я не собираюсь тут же уходить, «косящий», как говорят, под американский образ жизни хозяин кабинета, нехотя, скинул ноги на пол, принял протянутую от меня в подарок книгу (я люблю дарить при знакомстве свои произведения), глянул в удостоверение журналиста (его я тоже ношу всегда с собой на всякий случай) и без тени волнения выслушал мои претензии по поводу скудного завтрака, с которым, как я сказал, впервые встретился за многие годы российских и зарубежных командировок.
Не стану цитировать дословно ответ современного руководителя, суть которого сводилась к тому, что посетители всегда недовольны, что бы вы им ни давали, многие бывают в Европе и хотят есть по европейскому стандарту, подаваемый теперь в гостинице завтрак называется континентальным. Директор даже показал на компьютере фото такого завтрака. Возражая, я напомнил, что мы живём в России, а потому хорошо бы придерживаться российских традиций, одна из которых отражена в высказывании «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». То есть утром надо хорошо поесть, чтобы набраться сил для работы, в обед поддержи себя едой поменьше, а в ужин старайся вовсе не есть, чтобы не нагружать желудок перед сном.
Оппонент мой настаивал на том, что в Англии, например, вообще почти не едят во время завтрака, ограничиваясь чашкой кофе и бутербродом с ветчиной. При этом собеседник забыл, что у тех же англичан существует ещё и второй завтрак – ланч, который далеко не так скромен, традиционный чай в пять часов вечера, затем обед и ужин. Словом, совсем не так, как принято в России. Но мне пришлось напомнить и другое, поскольку самому доводилось бывать и в Европе, и в других странах, что почти везде в гостиницах переходят на питание по принципу «Шведского стола», когда посетители сами себя обслуживают, выбирая с открытых прилавков, кто что хочет и сколько хочет. Такое обслуживание мы встречаем уже и в России.
Директору явно трудно было со мной спорить, поэтому он привёл, как ему, наверное, показалось, совсем убойный аргумент в свою пользу, заявив, что у него бюджетная гостиница, где платят за номера пятьсот-восемьсот рублей, а завтраки даются вовсе бесплатно.
«Неужели? – удивлённо воскликнул я. – За мой номер я плачу две тысячи рублей в сутки, и не говорите мне, что мой завтрак даётся мне бесплатно».
Крыть директору было нечем, и я поспешил завершить бессмысленную беседу, поскольку не собирался снова опаздывать к студентам. Но в любезно предоставленной мне дежурной по этажу анкете оставил свои комментарии относительно завтрака, указав, что те посетители, которым нравится континентальный завтрак, могут спокойно получить его в Европе, а в России даже иностранцы хотят знакомиться с русскими традициями, а уж сами русские к ним не только привыкли, но и любят.
Вот когда мне хотелось бы сказать: «Тут так устроено», да не могу. Нет уж того, что было ране. Когда-то народное вече выбирало себе вождей. От их духа свободы в России родились советы народных депутатов. И колхозники в их работе принимали участие, и рабочие, и доктора, и учителя. В нынешней думе (парламент по-иностранному) был некогда один рабочий человек, как бельмо в глазу, да и тот недолго продержался. И какое теперь народ вообще имеет значение в этом отношении? Все гадают, кто будет новым президентом: тот, что сейчас у руля или тот, что был раньше? Никто при этом не говорит «кого мы выберем?». Так вопрос не стоит. Предполагаемые два претендента заявляют во всеуслышание: «Мы договоримся», то есть причём тут народ со своими желаниями? А ещё говорят, что выборы даже не от них зависят, а оттого, кого выберет Америка. Неужели действительно всё теперь тут так устроено, что куда ни кинь, всюду клин? А доколе – я спрашиваю, – тут так будет устроено?
«Советская Россия», 9.07.2011
Алчность частная – смерть государственная
Грустная реплика
Позвольте, я начну с истории да не нашего государства, а потом разберёмся, почему я это сделал.
Пятого ноября 1962 года в норвежском посёлке Нью-Олесун, находящемся на архипелаге Шпицберген почти в тысяче километрах от самой Норвегии в шахте, где добывали уголь, произошёл взрыв, унёсший жизни двадцати одного шахтёра. Резонанс, вызванный невыполнением условий техники безопасности, что привело к гибели людей, был настолько велик, что премьер-министр страны Эйнар Герхардсен вынужден был подать в отставку вместе со всем кабинетом министров, а шахту закрыли навсегда. Теперь в посёлке много лет работает международный научный центр.
К чему я это вспомнил? В советские времена в стране существовало
