"ООН, — указывается в докладе, — не готова обеспечить принуждение к миру, она обнаружила отсутствие опыта операций по его поддержанию". И далее: "Страны не готовы нести многочисленные жертвы во имя целей, не имеющих ничего общего с их национальными интересами. Этот факт служит серьезным ограничением для операций по принуждению к миру". Мандат, который получили силы ЮНОСОМ — II "был, по всей видимости, слишком амбициозным с точки зрения средства реализации и желания его осуществить".
В докладе сформулирована весьма ценная, по нашему мнению, рекомендация о том, что "ООН следует воздерживаться от дальнейшего применения мер по принуждению к миру в условиях внутригосударственных конфликтов.
К концу ноября 1994 года операция в Сомали, по сообщению газеты "Лос-Анджелес Таймс", стоила свыше 300 млн. долларов. При этом лишь мизерная часть средств, выделенных ООН для оказания гуманитарной помощи, пошла на осуществление проектов, которые принесли сомалийцам хоть какую-то пользу. Значительные средства, писала газета, были вложены в дорогостоящие коммерческие контракты. Так, 6,5 млн. долларов были потрачены на оборудование пиццерий, 16 млн., - на оборудование штаб-квартиры ООН в Могадишо. Существенных затрат потребовала исключительно высокая стоимость переброски и содержания 29 тысяч "голубых касок" из различных регионов мира а стране с неразвитой инфраструктурой. Кстати, для восстановления разрушенных системы водоснабжения, телефонной связи или освещения городских улиц сделано ничего не было.
"Лос-Анджелес Таймс" констатировала по этому поводу: "Акция ООН в Сомали представляет собой классический пример того, как связанные с ООН подрядчики извлекают доходы из гуманитарных миссий". Она, по мнению газеты, "практически продемонстрировала, как международная миротворческая операция постепенно трансформировалась в прибыльное дело. Что же касается первоначальных целей по наведению порядка, обеспечению безопасности гуманитарных поставок и распределению помощи, то они оказались невыполнимыми".
"Провал операций ООН по поддержанию мира в Сомали и Руанде, — справедливо заметил министр иностранных дел Великобритании Д. Хэрд, — требует совершенствования всей системы миротворчества". Это мнение — еще один довод в пользу принятия Протокола об операциях по поддержанию мира.
(С.П. ХАНТИНГТОН, директор Гарвардского института стратегических исследований.)
Различия между цивилизациями будут приобретать все большее значение.
Основные конфликты уже происходят вдоль границ, их разделяющих, и следующая мировая война, если ей суждено случиться, станет войной между цивилизациями. "Люди Запада привыкли думать о национальных государствах как главных действующих лицах в мировых делах. Но так обстоит дело только нескольких последних столетий. В более широких временных пределах история выступает как история цивилизаций. К этому возвращается мир. Цивилизационная идентификация будет приобретать все большее значение, и мир в значительной степени будет формироваться в результате взаимодействия семи или восьми главных цивилизации. Это: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, славянско-православная, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации.
Основные и наиболее кровавые столкновения будут происходить вдоль границ, разделяющих эти культуры. Линии разлома между цивилизациями станут линиями фронта будущего. Почему? Во-первых, различия между цивилизациями глубинны, они проявляются в истории, языке, культуре, традиции и, что наиболее важно, в религии. В разных цивилизациях существуют разные взгляды на отношения между Богом и человеком, гражданином и государством, родителями и детьми, свободой и властью, равенством и подчинением. Эти различия — продукт столетий. Они не скоро исчезнут.
Во-вторых, мир становится меньше [теснее]. Усиливается взаимодействие между людьми различных цивилизаций. Эти взаимодействия усиливают цивилизационное самосознание; обостряется понимание различий между цивилизациями и сообществами внутри них. К примеру, американцы негативнее относятся к японским капиталовложениями, чем к более крупным капиталовложениям Канады и европейских стран.
В-третьих, экономические и социальные перемены разделяют людей, принадлежащих к давно сложившимся местным сообществам В большей части мира эти бреши заполняет религия, зачастую в форме таких движений, которые мы называем фундаменталистскими. Такие движения возникли в западном христианстве, иудаизме, буддизме, индуизме и исламе. "Десекуляризация мира" стала, по выражению социолога Георга Вигеля, "одним из доминирующих социальных явлений жизни в конце XX столетия".
В-четвертых, рост цивилизационного самосознания усиливается в настоящий момент тем обстоятельством, что когда Запад находится в зените своего могущества, явление, которое можно назвать "возвращением к корням", наблюдается среди незападных цивилизаций — «азианизация» в Японии, исчерпание наследия Неру и «индуизация» в Индии, крах западных социалистических и националистических идей и отсюда «реисламизация» Ближнего Востока, а также сегодняшние дебаты между западничеством и русофильством в России. Еще более важно то, что усилия Запада утвердить свои демократические ценности и либерализм в качестве ценностей универсальных, а также сохранить свое военное превосходство и расширить сферу экономических интересов, порождает ответную реакцию других цивилизаций. Центральная ось мировой политики, вероятно, выразится в конфликте между "Западом и прочим миром", в противостоянии незападных цивилизаций мощи и ценностям Запада. Наиболее выразительный пример антизападного союза — совместный вызов западной мощи и ценностям со стороны конфуцианских и исламских стран.
В-пятых, культурные характеристики и различия менее изменчивы и потому труднее примиримы и разрешимы, чем политические и экономические. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые — бедными, бедные — богатыми, но русские не могут стать эстонцами Человек может быть наполовину французом и наполовину арабом и даже гражданином двух государств. Труднее, если вообще это возможно, быть наполовину католиком и наполовину мусульманином.
И, наконец, усиливается экономический регионализм. Успешный экономический регионализм будет усиливать цивилизационное самосознание. С другой стороны, экономический регионализм может быть успешным, только если он ускорен общей цивилизацией. Европейское сообщество покоится на общем фундаменте европейской культуры и западного христианства. Напротив, Япония сталкивается с трудностями в попытке создать сравнимое экономическое сообщество в Восточной Азии, поскольку японское общество и цивилизация уникальны. По мере исчезновения идеологического разделения Европы вновь возникает ее культурное разделение на западное христианство, православное христианство и ислам.
Конфликт, происходящий вдоль линии разлома между западной и исламской цивилизациями, насчитывает 1300 лет. Многовековое военное противостояние вряд ли будет ослабевать. Другое великое антагонистическое взаимодействие арабской исламской цивилизации в истории имело место с языческими, анимистическими чернокожими народами Юга. На северной границе ислама все чаще вспыхивают конфликты между православными и мусульманскими народами. К их числу относится и кровавая резня в Боснии и Сараеве, насилие между сербами и албанцами, напряженность между болгарами и турецким меньшинством, между осетинами и ингушами, непрекращающаяся резня между армянами и азербайджанцами, напряженные отношения между мусульманами и русскими в Средней Азии.
Исторический конфликт между мусульманами и индусами на субконтиненте проявляется не только во вражде между Индией и Пакистаном, но во все более возрастающей религиозной борьбе в Индии между все более воинственными группами индусов и довольно значительным мусульманским меньшинством. Группы стран, принадлежащих к одной цивилизации, вовлеченные в войну с народами другой цивилизации, естественно, ищут поддержку других членов своей цивилизации. Не имея возможности получать поддержку и образовывать коалиции по принципу идеологии, страны и сообщества все чаще будут искать помощи, взывая к религиозной общности и принадлежности к одной цивилизации.
По мере развития конфликтов в Персидском заливе, на Кавказе и в Боснии позиции стран и расхождения между ними определялись по цивилизационным границам. Политики-популисты, религиозные лидеры и средства массовой информации нашли в них мощное орудие пробуждения массовой поддержки и давления на колеблющиеся правительства. В грядущие годы имеют наибольшие шансы вылиться в крупные войны те местные конфликты, которые развиваются вдоль линий разлома между цивилизациями, как это имеет место в Боснии и на Кавказе. Следующая война, если ей суждено быть, станет войной между цивилизациями.
