Несколько лет спустя «Немецкий банк» чуть было не провёл через рейхстаг такой закон, но крупные германские банки снова передрались из-за дележа добычи. К тому же в имперском кабинете трезво оценивали финансовые возможности нефтяных магнатов Америки, основных поставщиков керосина рейху. «Стандард ойл» снова вышла победителем.
Неудача с нефтью была компенсирована успешной экспансией в электротехнику – процветающую отрасль экономики. Экспорт электротехнических изделий занял первое место во внешней торговле рейха. В 1913 г. он составил 331 млн марок. В этом отношении кайзеровская империя опередила таких экспортёров, как Америка, Англия, Франция и Швейцария. Наиболее перспективной фирмой среди германских электротехнических концернов была «Сименс унд Гальске».
Своим появлением на свет «Сименс унд Гальске» обязана отцу первого директора «Немецкого банка» Георга Сименса – Иоганну Сименсу, который, как уже говорилось, ссудил деньгами своего двоюродного брата Вернера Сименса, лейтенанта прусской артиллерии. На эти деньги – 6843 талера – Вернер Сименс и механик Иоганн Гальске открыли механическую мастерскую с тремя рабочими. Через два года здесь уже было 25 человек. К 1882 г. компаньоны стали владельцами фабрики, где трудилось 750 человек. В 1897 г. электротехническая фирма преобразуется под эгидой «Немецкого банка» в акционерное общество «Сименс унд Гальске АГ» с капиталом в 35 млн марок. По тогдашним понятиям это была очень большая сумма. Скоро «Сименс унд Гальске» становится уже одним из десятка других обществ концерна «Сименс». Изобретательный и предприимчивый Вернер Сименс стремился к тому, чтобы его наследники могли единолично заправлять делами фирмы. Поэтому он бесцеремонно распрощался со своим компаньоном Гальске. Однако фамилия Гальске осталась в названии фирмы.
После смерти Вернера Сименса в 1892 г. новые хозяева – Вильгельм фон Сименс, тайный государственный советник, и его брат Арнольд фон Сименс получили контрольный пакет акций. Семья Сименсов выходит на авансцену большого бизнеса. Уже в 90-х годах прошлого века Сименсы занимают монопольное положение в области электротехники. Концерн выпускает весьма обширный ассортимент продукции: телефонные и телеграфные установки, электростанции и различную электротехническую аппаратуру, предназначавшуюся главным образом для армии и флота. Вместе с другим гигантом электропромышленности – АЕГ («Всеобщее общество электричества») Сименсы делят между собой германский рынок. За спиной обоих концернов стоят мощные банковские монополии. Сименсов с момента появления на свет опекает «Немецкий банк».
Кризис 1900 г. чрезвычайно убыстрил процесс концентрации в германской экономике. «Сименс» вступает в картельное соглашение с АЕГ. Но, как указывал В. И. Ленин,
«внутренний рынок при капитализме неизбежно связан с внешним. Капитализм давно создал всемирный рынок. И по мере того, как рос вывоз капитала и расширялись всячески заграничные и колониальные связи и „сферы влияния“ крупнейших монополистических союзов, дело „естественно“ подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей»[9].
Так что нет ничего удивительного, что «Сименс» и АЕГ вступили в соглашение о разделе «сфер влияния» с американской монополией «Дженерал электрик компани», господствовавшей на рынке США. В 1907 г. между двумя электрическими державами был заключён договор, устранявший конкуренцию на внешних рынках. Немцам досталась почти вся Европа, «Дженерал электрик» получила Соединённые Штаты и Канаду.
Но в «Немецком банке» считали, что контроль над Европой будет неполным, если не завоевать решающие позиции в самом рейхе. Банк врывается в промышленную кузницу Германии – в Рурскую область и устанавливает диктат над 20 рудниками с 72 594 рабочими. Эта экспансия облегчается давними связями банка с крупнейшими рурскими концернами – «Маннесманом», «Клекнером», «Хешем», «Ганиэлем» и др.
Наиболее известный из них – горнопромышленный концерн «Маннесман», основанный в 1890 г. Рейнгардом Маннесманом с помощью «Немецкого банка». «Маннесман» относился к числу тех германских фирм, которые с необыкновенной резвостью устремлялись в чужие страны. Правда, они имели основание торопиться, ибо «свободные» территории уже почти целиком были захвачены старыми колониальными державами – Англией, Францией, Бельгией, Португалией.
Накануне первой мировой войны «Маннесман» владел угольными шахтами, железными рудниками, доменными и сталелитейными печами, металлообрабатывающими и машиностроительными заводами и множеством предприятий, производивших боеприпасы и вооружение. Вместе с «Круппом» и некоторыми другими рурскими концернами «Маннесман» сражается с французским монополистическим капиталом за марокканскую железную руду. В 1908 г. за крупную взятку султану Марокко он получает право грабить недра этой страны. В руках братьев Маннесман оказывается свыше 2 тыс. месторождений железной руды и других полезных ископаемых. Их добыча сопровождается беспощадной эксплуатацией местного населения.
Захват Германией экономических позиций в Марокко приводит к опасному осложнению отношений в Европе. Но для Маннесмана, равно как и для «Немецкого банка», чьим крупнейшим акционером он является, это праздник. Как и пушечный король Крупп, Маннесман заинтересован в провоцировании военных конфликтов. Ведь это сулило гонку вооружений, а следовательно, расширение рынка сбыта военной продукции.
«Немецкий банк» и концерн «Маннесман» активно готовятся к войне в Европе. Военный бум, последовавший после знаменитого «прыжка» «Пантеры» – провокационного появления германской канонерской лодки в марокканских водах, – приносит огромные барыши. «Немецкий банк» вступает в международный картель по использованию американского способа производства брони из никелевой стали. Этот картель, просуществовавший до начала первой мировой войны, вёл дела с любыми клиентами. Любая сторона – агрессивная или подвергшаяся нападению – могла рассчитывать на услуги международных торговцев смертью. Раскрывая эту хитроумную механику, В. И. Ленин писал:
«Вооружения считаются национальным делом, патриотическим делом; предполагается, что все строго оберегают тайну. А судостроительные и пушечные, динамитные и ружейные фабрики и заводы представляют из себя международные предприятия, в которых капиталисты разных стран дружно надувают и обдирают, как липку, „публику“ разных стран, строя суда или пушки одинаково для Англии против Италии, для Италии против Англии»[10].
Процветающие военные монополии, входившие в сферу влияния «Немецкого банка», стремились к обострению империалистических противоречий, им тоже нужна была «жирная» война. Группа «Немецкого банка» всячески подталкивала имперский кабинет к развязыванию такой войны. Для этой цели «Немецкий банк» имел в правительстве кайзеровской Германии могущественных ходатаев.
Первым среди них был Карл Хельфферих. Реакционер, пруссак до мозга костей, Хельфферих прошёл путь от чиновника колониального отдела министерства иностранных дел рейха до директора «Немецкого банка», а затем и министра. Став министром финансов в имперском кабинете, Хельфферих, как свидетельствует немецкий экономист Г. Бауманн, «взял ответственность по финансированию первой мировой войны». В этой должности он действовал столь «успешно», что в 1916 г. уже стал вице-канцлером Германии. Хельфферих непосредственно участвовал во всех аферах грабительской империалистической политики. Наряду с ограблением государственной кассы рейха во время войны к его самым «блестящим» достижениям можно отнести аферу с инфляцией, проведённую крупными концернами Германии в начале 20-х годов.
В кровавом 1914 году капиталы «Немецкого банка» увеличились на 50 млн марок, достигнув внушительной цифры в 250 млн марок. Характеризуя тогдашнюю мощь банка, В. И. Ленин писал:
«„Группа“ „Немецкого банка“ – одна из самых крупных, если не самая крупная, из всех групп больших банков… Всего в группу „Немецкого банка“ входит, прямо и косвенно, целиком и отчасти, 87 банков, а общая сумма капитала, своего и чужого, которым распоряжается группа, определяется в 2–3 миллиарда марок»[11].
В суматохе военных будней «Немецкий банк» незаметно расширял «сферу влияния». Так, например, он организовал своё «слияние» с «Бергиш-Меркише банк», иными словами осуществил захват этого банка.
Всё большее число стран втягивалось в мясорубку войны. Всё больше прибылей получали германские концерны. В 1915–1916 гг. чистый доход 416 акционерных обществ Германии возрос более чем в полтора раза по сравнению с 1913–1914 гг. Особо крупные дивиденды наблюдались в автомобильной промышленности («Даймлер – Бенц АГ») и у фирм, производивших взрывчатые вещества («Байер АГ» – также группа «Немецкого банка»). Германские монополии жирели на военных поставках.
