Очень показательным в этом плане является обнародованный протокол общего собрания одной из сотен этого же Черемушнянского сельсовета от 2 августа 1932 г. Вот один из пунктов решения (опять-таки на языке оригинала, без редактуры): «Встановити контроль сусід над сосідом, дісяток над дісятком аби непопав під вплив куркуля і нерозбозарив хліба». И ведь устанавливали, и ведь стучал сосед на соседа, о чем тоже имеется немало документов.
Как власти спасали население от «геноцида»
Но помимо этих жутких рассказов о том страшном времени творцы «Книги памяти жертв Голодомора», особо не задумываясь над содержанием публикуемых ими материалов, привели массу документов, доказывающих один несомненный факт: советские власти – как в центре, так и на местах – предпринимали отчаянные меры для спасения местного населения от голода и болезней. Сразу хочу заметить: я вовсе не собираюсь снимать ответственность с этих самых властей, со Сталина, с советских чиновников разного уровня, непрофессиональные действия которых в период неурожая усугубили природные проблемы. Но факт помощи украинскому населению полностью опровергает теорию о сознательном убийстве и уж тем более о «геноциде». Как верно заметил американский исследователь Марк Таугер, зачем спасать от голода население, если целью ставится его истребление?
Данный тезис профессора из США имеет массу документальных доказательств теперь – после того как Ющенко и его команда проделали титаническую работу над тем, чтобы доказать обратное. Вот только несколько документов из тех, которые харьковские архивисты привели как доказательства «геноцида».
Вот, к примеру, цитата из письма украинского наркома охраны здоровья Канторовича в Харьковский облисполком от 1 июня 1933 г.: «По постановлению СНК УСРР специально на нужды госпитализации истощенных по Харьковской области ассигновано на май, июнь и июль месяцы 300 тыс. руб. и предложено Харьковскому облисполкому дополнительно отпустить для той же цели 150 тыс. руб.». В этом письме нарком пишет о недостаточности выделенных средств и просит дополнительные ассигнования, отчитываясь, сколько коек для больных развернуто по Харькову. Согласитесь, довольно странные действия властей, решивших изморить местный народ голодом.
В телеграмме Харьковского облисполкома от 3 июля 1933 г. говорится: «Выделить Балаклеевскому району июль месяц 4300 пудов продссуды». Тут же приводится список выдачи ржи колхозам данного района для питания детям.
Секретный протокол Изюмского райпарткома КП(б)У от 23 марта 1933 года свидетельствует о том, что по личному указанию П. Постышева, которого сейчас пытаются причислить к «главным вдохновителем геноцида», был организован сбор яиц и молока для нуждающихся крестьян и детей. Во исполнение требований Постышева Изюмская власть постановила, в частности, послать в колхозы «25 бригад обувщиков для ремонта обуви», снабдив их необходимым материалом, распределить по колхозам ветеринарных врачей и 6 передвижных медпунктов, отправить в сельские ясли кондитерские изделия, выделить для сел район 5 вагонов соли, организовать при каждом селе выездные ларьки и фургоны и т.д. Подчеркиваю, этот документ, как и все приведенные тут, нынешние харьковские власти пытаются представить как доказательство «геноцида украинского народа». Если это геноцид, то, согласитесь, какой-то странный, особенный, выделяющийся из всех доселе известных случаев геноцида или этноцида.
Вот пункт из постановления бюро Дзержинского райпарткома КП(б)У г. Харькова «О состоянии овощезаготовок по району» от 19 августа 1933 г.: «Тов. Кисельгофу (Райробкооп) и Райснабу обеспечить развертывание торговой сети овощами по Райробкоопу на 100 единиц, Райснабу – по всем остальным ЗРК, по Обловощу и Хаторгу – 325 единиц. Торговлю развернуть по ЖК, в развоз и особенно на колхозных базарах». Так и хочется спросить составителей «Книги памяти»: так этот документ свидетельствует о том, что треклятые коммунисты и «москали» пытались истребить колхозников, организовывая на колхозных базарах торговлю овощами или наоборот? Тот же райпартком в протоколе от 26 марта 1933 г. фиксирует о том, что в районе организована хлеботорговая сеть, обслуживавшая 98 тыс. человек и снабжавшая их 39 тоннам хлеба в день. При этом проблема, которую вынесли на заседание комитета, заключалась не в нехватке этого хлеба, а в некачественном обслуживании и хамстве со стороны хлеборезчиков, что и решено было пресекать на корню.
А вот вполне типичный документ тех лет – постановление Харьковского обкома КП(б)У от 1 декабря 1932 г., которое гласит: «Предложить Облснабу выдать муку за счет резерва Лебединскому району – 10 тонн, Сумы – 4 тонны, Облагролесу – 2 тонны, бумажным фабрикам – 2 тонны. Подпись – секретарь обкома Голуб». Еще одно постановление того же обкома 7 сентября 1932 года: «Ввиду гибели овса, а также вследствие градобития, что значительно уменьшило урожайность против цифры, зафиксированной комиссией при определении плана, бюро обкома считает необходимым снизить план по Лозовскому району на 2000 тонн».
Ну, как объяснить данные документы с точки зрения теории о сознательном стремлении добить местных жителей голодом?
Как украинское население авансами и яслями «истребляли»
Для подтверждения фактов Голодомора в Харькове приводится масса фотографий. Есть, действительно, фото, свидетельствующие о том, что на улицах Харькова в те дни можно было увидеть мертвых людей (в основном это – несколько фотографий из архива австрийского инженера А. Винербергера). Но львиную долю фотодокументов, которые якобы должны подтверждать факт «геноцида», составляют снимки совершенно иного содержания. Достаточно взглянуть только на подписи под ними: «Выдача аванса лучшим колхозникам-ударникам в артели с. Павловка Богодуховского района Харьковской области. 1932 год», «Проверка исправности молотилки перед началом жатвы в колхозе им. М.И. Калинина Лозовского района Харьковской области. 1933 г.», «Прополка помидоров в колхозе, с . Покотиловка Харьковской области. До 1935 г.», «Строительство зернохранилища в с. Краснопавловка Харьковской области. До 1935 г.» Смотришь на эти фотографии – и невольно задаешься вопросами: зачем власть, стремящаяся «под корень истребить украинство», выдает украинским крестьянам авансы, снабжает их молотилками, строит зернохранилища и т.д.?
А вот еще фотография с характерной подписью: «Воспитательница детских яслей с. Золочева принимает детей. 1933 г». Почему-то власти различных регионов (не только Харьковского) посчитали нужным включить в «Книги памяти жертв Голодомора» различные документы, которые свидетельствовали об усилиях властей организовать в голодные годы детские сады и ясли. Вот, к примеру, выдержка из письма секретаря Балаклейского райпарткома КП(б)У секретарям партячеек и председателям сельсоветов от 12 мая 1933 г.: «На протяжении 2-дневного срока принять конкретные меры по улучшению дела помощи детям (выделить часть с продссуды и с имеющего продзерно-хлеба для детей, организовать горячие завтраки в школе… При организации помощи нуждающимся детям устраните деление детей колхозных и единоличных». Но ведь речь идет о помощи украинским детям! А как же геноцид?
Докладная записка заведующего отделом охраны здоровья Харьковского горисполкома от 14 мая 1933 г. свидетельствует, что за апрель 1933 г. в Харькове были развернуты дополнительные два детских дома на сто с лишним детей, с апреля были дополнительно введены несколько детдомов на 355 коек, в мае – еще 3 детдома на 350 коек. И всего к моменту составления записки в городе действовали дома на 2155 детишек, а также детские больницы на более чем 600 коек. Да, авторы записки жалуются на нехватку мест и плохое снабжение этих заведений. Но факт остается фактом: представители советской власти зачем-то предпринимали массу усилий для спасения больных и голодающих детей в период, когда, согласно современным официальным трактовкам истории Украины, «геноцид» достиг апогея.
В постановлении Харьковского обкома КП(б)У от 13 июля 1932 г. сказано: «Предложить Харьковскому Облснаботделу выделить для снабжения детских интернатов г. Харькова 6 (шесть) тонн муки за счет неприкасаемых резервов». Еще раньше, 19 марта 1932 года, тот же обком постановил: «Бюро считает необходимым в порядке помощи Оболонскому району организацию детских ясель и садков. Бюро обязывает Облоргкомитет в тех районах, где имеется острый недостаток продовольственных ресурсов, немедленно приступить к организации детских ясель, садков и в случае необходимости общественного питания для школьников и женщин, имеющих грудных детей». Как видите, подобные документы в который раз свидетельствуют о том, что, без сомнения, голод в 1932-33 гг. на Украине был. Но они же наглядно опровергают теорию «этно-геноцида», которую нам так старательно навязывают составители «Книг памяти».
