При этом Медведев счел возможным и уместным поправить своего партнера по т. н. «властному тандему», указав на то, что чиновнику не следует комментировать решение суда еще до вынесения приговора (намек на путинское «вор должен сидеть в тюрьме» в адрес Ходорковского, которое прозвучало до оглашения приговора).
Но и здесь, на наш взгляд, проблема в том, что президент, скорее всего, имел в виду то, что столь неосторожное высказывание может быть использовано позже адвокатами Ходорковского и Лебедева, чтобы опротестовать решения суда, хотя все увидели в этом высказывании «камень в огород» премьера.
В результате, основной вопрос, который формулировали журналисты по итогам беседы президента, звучал так: «А услышали ли вы что-либо новое от главы государства?». Причем этот вопрос в качестве сакраментального звучал весь 2011 год практически после всех публичных выступлений президента.
Политическая дуэль премьера и президента продолжилась общением с населением России во время регулярного «Разговора с Владимиром Путиным. Продолжение»: премьер показал, что также чрезвычайно комфортно чувствует себя в качестве участника изнурительного информационного марафона. Здесь он, по уровню количества шуток и блицответов, вполне мог бы составить конкуренцию ушедшему на покой Ларри Кингу.
Интересно, что Путин в этот раз охотно отвечал на социальные и экономические вопросы и, в общем, не сосредотачивался на политических, как бы предоставляя тут «отдуваться» Медведеву. Этим он как бы аккуратно подчеркивал, что считает т. н. «властный тандем» действующим, несмотря на скепсис недоброжелателей и ревность соратников.
Умеренно критикуя местные власти, премьер, в общем, признавал, что они могли бы действовать более профессионально, однако при этом часть ответственности он открыто возложил и на гражданское общество, которое, по его мнению, еще не готово к прямым выборам региональных властей.
Премьер подтвердил практически все тезисы, которые отстаивал раньше (в том числе и по т. н. «делу ЮКОСа»), и сумел их выразить традиционно весьма образным языком. Данное обстоятельство означает то, что он демонстрирует абсолютно полную расслабленность и уверенность в себе, как в лидере, доминирующем в политическом и в экономическом поле.
По сути, премьер усилил психотерапевтический эффект, который давно сопровождает его выступления на большую аудиторию, и продемонстрировал, что по-прежнему берет на себя обязательства снимать социальное напряжение в обществе с помощью диалога с ним.
Но и это не похоже на начало или продолжение президентской кампании, ведь для того, чтобы победить в 2012 году, Путину достаточно пока сказать просто: «Да, я буду баллотироваться!.».
Дмитрий Медведев: возвращение… в юриспруденцию
Поддержание т. н. «властного тандема» в рабочем состоянии до 2012 года — работа Дмитрия Медведева. И он ее, похоже, выполняет. А Путин создает новую систему ротации властных элит: до этого каждый уход с поста главы государства был в России болезненным и, по собственной воле, практически невозможным.
Пример Путина показал, что можно уйти и без серьезных последствий для себя и даже без потери политического влияния.
Скорее всего, Медведев должен закрепить эту важную тенденцию президентского ухода и создать прецедент плановой ротации президентской власти. Принцип перехода при комплектации элит от землячеств, питерского в частности, к «провинциальному призыву» уже демонстрируется: этому пример — карьерный рост Сергея Собянина, Юрия Трутнева и т. д.
В качестве своеобразных «отступных» за невыдвижение на второй президентский срок Медведев, к примеру, может получить:
— судебную вертикаль и продолжить ее реформирование (в качестве дополнения его команда претендует также на прокурорскую вертикаль);
— инновационный проект «Сколково» (курирует и «продвигает» Аркадий Дворкович, помощник президента);
— проект создания «Международного финансового центра» (курирует и «продвигает» Александр Волошин, неофициальный советник президента);
— Суверенный фонд в поддержку модернизации (в процессе создания).
Впрочем, в окружении премьера крайне негативно воспринимали нарастающий вал информации, что у Медведева появляются президентские перспективы в 2012 году.
В этой связи, «путницы», большая часть из которых — сторонники т. н. «партии третьего срока» (для Путина, конечно) выделяют, по меньшей мере, две группы рядом с президентом, которые стимулируют распространение такой информации: «друзья президента» (среди них — Антон Иванов, Николай Винниченко и другие) и упомянутое нами «проамериканское лобби» (Александр Волошин, Аркадий Дворкович [5], Сергей Приходько). Выделяют также внешнюю группу поддержки президентских инициатив Медведева, в частности — Администрацию Обамы, где с 2010 года открыто приветствуют переизбрание «друга Дмитрия».
Помимо команды американского президента, есть также те представители американского истеблишмента (Збигнев Бжезинский и т. д.), кто неоднократно высказывался просто за предпочтительность Медведева по сравнению с Путиным.
Неудивительно, что в окружении самого Путина, как говорят, его пытались уверить, что не нужно доводить ситуацию до крайности, когда придется вступать в открытое противоборство с «медведевцами». И, в принципе 3 как утверждают, премьер слушает этих советников: его последние инициативы направлены как раз на снижение влияния аппарата Президента и лично Медведева.
Видимо, исходя из этого, Медведев, в свою очередь, абстрагировался от политических проектов, предполагающих его непосредственное участие в подготовке президентских выборов, в том числе — ис участием его окружения и, вероятно, предпочитает обсуждать свои перспективы непосредственно с Путиным.
Вместо этого, он сосредоточился на реализации судебной реформы. В частности, своим распоряжением «Об образовании рабочей группы по вопросам финансового обеспечения мероприятий, направленных на совершенствование судебной системы РФ» летом 2010 года Президент еще раз простимулировал своих судебных реформаторов. Распоряжение было призвано спрямить финансовые потоки и подогнать их под одну консолидированную группу, то есть «медведевцев». Согласно этому распоряжению Медведева, группу, что интересно, возглавил руководитель президентской администрации Сергей Нарышкин.
В ее состав были включены руководитель государственного правового Управления Президента Лариса Брычева, заместители председателей Конституционного (КС), Высшего арбитражного (ВАС) и Верховного судов Сергей Маврин, Татьяна Андреева и Петр Серков, а также заместитель главы Минфина Татьяна Нестеренко и директор бюджетного департамента этого министерства Елена Яковлева.
Впрочем, первая группа по реализации судебной реформы была образована сразу после инаугурации Медведева в мае 2008 года и называлась «по вопросам совершенствования законодательства о судебной системе».
Как доложил глава ВАС Антон Иванов, свои задачи группа выполнила (за некоторыми исключениями: например, законопроект о судебных присутствиях «завис» в Гос. Думе), а новые перспективы (например, создание апелляционных инстанций по уголовным и гражданским делам) требует расширения штата судей и аппарата и, следовательно, серьезного финансового обеспечения.
Для этого новая группа и создана. В этом кругу новая структура называется «рабочая группа по спорным финансовым вопросам».
Согласно распоряжению, группа распоряжается средствами, выделяемыми на завершающуюся в 2011 году федеральную целевую программу «Развитие судебной системы на 2007–2011 годы». При этом, вступивший в силу с 1 июля 2010 года Закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» обязывает размещать на судебных сайтах приговоры и решения, что — из-за отсутствия оборудования и необходимых навыков работы — повергло судейских в шок [6].
Примечательно, что Гендиректор судейского департамента при Высшем суде России Александр Гусев не был включен в состав рабочей группы [7].
Это обстоятельство было интерпретировано источниками как ослабление позиций Вячеслава Лебедева: главу Верховного суда последовательно отсекали от участия в реформе довольно давно. Видимо, именно с этим связана его беспрецедентная активность в 2011 году именно в направлении презентации собственного видения реформы.
Медведев же продолжал наращивать свое персональное влияние в судебной вертикали: его совещание с главами всех судебных органов (Высшего, Арбитражного, Конституционного, судьями КС, министром юстиции, Генпрокурором и др.) напоминало перевод управления отраслью в модный теперь ручной режим: президент откровенно признался, что судебная реформа для него — серьезный репутационный момент.
