А вот на Украине – степь. Куда денешься? Помню однокурсник, Андрей, родом из Полтавы, еще в восьмидесятые годы мне рассказывал, что голод был страшный. Умирали целыми семьями.
Я рассмеялся – «врешь! Всегда можно пойти в город, в ту же Полтаву и купить хлеба! Ведь кругом Советская власть!» А он: «Вокруг крупных городов войска стояли с пулеметами! И самых настойчивых «голодоморцев» расстреливали». Что тут скажешь.
Вообще история с «голодомором» 1932–1933 годов не имеет так же, как и аборт, никаких оправданий.
Позволю себе стать на позицию коммуниста.
Дикие и по числу, и по изощренности жертвы революционного времени можно было бы оправдать, например, так. Что большевику – красноармейцу делать? Спереди атакуют «белые». Из-за угла стреляют «зеленые». С тылу «свои» – эсеры вместе с Каплан что-то замышляют. Глядишь и серо-буро-малиновые подойдут непонятно с какими намереньями. Вот и палить, понимаешь, приходится на все четыре стороны. Кто не спрятался – я не виноват.
И репрессии против «кулаков» в начале коллективизации можно было бы оправдать такими словами: «Мы тут строим коммунизм, а они в колхозы не хотят. Из обрезов местами, иногда, может быть, отстреливаются! В Сибирь, что еще цацкаться!»
И даже репрессии 1937 года имеют какое-то «оправдание». Кругом почти уже совсем социализм. СССР развивается потрясающими темпами. Успехи везде и во всем. А тут, понимаешь, некоторые еще сомневаются в прогрессивности социализма! Анекдоты про самого товарища Сталина, про героя революции Чапаева рассказывают. Это же – подрыв всех идеалов коммунизма. Ну если не расстрел, то уж лет 25 изволь получить.
А о невинных, попавших под топор репрессий, сказ простой. Лес рубят – щепки летят.
Иное дело «голодомор». Ведь тут заморили голодом не «кулаков», не помещиков, не капиталистов, не белогвардейцев… А своих же – СОВЕТСКИХ людей! Простых колхозников, вчерашних «бедняков» и «середняков», ради которых (официально) и революцию-то делали. «Кулаки» к этому времени были уже в Сибири или на том свете. Заморили целыми семьями. И женщин, и детей, и стариков. Людей разных национальностей, разных взглядов. Многие из заморенных были до этого не просто лояльны к Советской власти, а даже ее поддерживали.
Можно было бы списать на некую «случайность», на недосмотр местных властей. Но заморенных – миллионы. И в разных районах СССР.
Про коллективизацию писать не буду. Уже написаны горы, сняты фильмы, всем известно. Однако, кратко и словами дедушек и бабушек.
Одних, самых трудолюбивых и умных выселили в Сибирь, репрессировали, все отняв. А других – согнали в колхоз. Все кругом – ничейное. За чужой скотиной пригляд плохой. Как следствие – плохо доится, часто болеет. Умирает. Полевые работы ведутся из-под палки, как итог – плохой урожай.
И так везде, все и всюду. А поэтому жизнь в деревне крайне была плохая, впроголодь. Все, кто мог, бежали в города. А в городе свои трудности. Переполненные коммуналки, непонятно как сколоченные бараки тоже переполненные.
Стройки зачастую велись в нечеловеческих условиях. Помню на уроках истории, еще в советское время даже подчеркивалось, как по пояс в ледяной воде трудились на строительстве всяких днепрогэсов и магниток. Как комсомольцы заготавливали хвою с деревьев и, заварив, пили отвар, чтобы избавиться от цинги, чтобы зубы не повыпадали! Ведь кроме голой «пшенки» и хлеба даже на «комсомольских» стройках часто есть было нечего. А такие «ударные» стройки, как Беломор канал, канал имени Москвы, вообще построены на «костях» каналоармейцев.
Плюс репрессии! Страх, что ночью постучатся люди в кованых сапогах в твою дверь. «Собирайтесь!» В общем, Совдепия, мрачное царство.
Даже в архитектуре. Как не пыжились. При всех потугах на новый стиль. Типа конструктивизм. В итоге строились те же «хрущевки», только не блочные.
Но принят НЕЗАМЕТНЫЙ для многих и многих историков закон о запрете абортов от 27 июня 1936 года. И где постепенно, а где как бы и «вдруг» все изменилось.
Урожаи улучшились. Дела в колхозах пошли на поправку. Все мои бабушки и дедушки говорили, что перед войной в деревне просто «вздохнули». Впервые за десятилетие перестали голодать. Кому-то даже на велосипед накопить удавалось.
В городе и подавно «жить стало лучше, стало веселей». Росли зарплаты, выплаты. Строились не только заводы и фабрики. Жизнь и быт простых людей начали налаживаться. Да и как-то общий настрой в обществе стал меняться. Образно говоря, страна запела.
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля!
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней,
С добрым утром, МИЛЫЙ город, —
Сердце родины моей!
Между тем на дворе 1937 год! Массовые репрессии. НКВД не шутит. В лагерях, конечно, не до песен. И на тебе, все начинают петь (по воспоминаниям многие и искренне) про милый город! Сердце родины моей! Как можно любить, называть милой столицу «мрачного царства»? Значит, царство переставало быть мрачным и как-то просветлялось.
Что же так сильно, именно сильно, изменилось в жизни простого человека, что он стал радоваться. Радоваться, хотя подвижки к лучшему были еще невелики.
Любимый конек коммунистической пропаганды – это песня о лучшем будущем. Да, сейчас все плохо, зато потом. У будущих поколений…
А какое дело человеку до будущих поколений, если его СОБСТВЕННЫЕ дети в помойном ведре абортария? И вот человека от песни о лучшем будущем уже тошнит (как перед развалом Советского Союза). Совсем другое дело, если его дети живы. Теперь «песни» пропагандистов коммунизма приобретают реальный смысл.
«За работу товарищи!» Ну, за работу, так за работу.
И вот уже расцветает в стране стахановское движение. Да, появилось оно чуть раньше, но именно перед войной стало массовым. Вера в лучшее будущее, уверенность в том, что социалистический строй действительно правильный толкали тысячи простых людей на перевыполнение планов, норм на производстве в разы!
Учась еще в советское время в Ленинграде, я волею жизненных обстоятельств познакомился с одной из довоенных стахановок – ударниц. Эта бабушка много повидала на своем веку. Пережила блокаду во время войны.
Так вот по свидетельству Марии Ивановны, так ее зовут, стахановское перевыполнение плана было как бы личным порывом. Житейские рассуждения: «А что мне за это будет?» Стояли как бы на втором плане. Хотя бывали и незабываемые сюрпризы. Так однажды ее вместе с другими девчатами – ударницами-ленинградками – отправили на неделю, на экскурсию в Москву. Каждый день их водили по музеям, выставкам, театрам.
Неделя запомнилась на всю жизнь.
Но не ради экскурсий люди работали с полной отдачей сил. А потому, что искренне начинали верить в прогрессивность социализма.
Человек ведь – существо еще и подсознательное. И если на душе грех, если совесть мучает за убитого абортом ребенка, какое счастье? Разве что на дне стакана.
А если ты чист, почему не радоваться? Просто потому, что новый день пришел, что весенний дождь прошел, что солнышко светит, что небо голубое, что на работе успехи, что дома мир и так далее…
Для меня лично впечатление о советской довоенной действительности. О том, какой она была до и после отмены абортов, почему-то образно выразилось в архитектуре.
Станция московского метро «Красные ворота». 1935 год. Проект был удостоен гран-при на Всемирной выставке в Париже. Однако сама станция производит мрачноватое, угрюмое впечатление. Как сказал бы святой равноапостольный князь Владимир, который крестил Русь в свое время: «Радости-то нет»!
И станция «Маяковская». 1938 год. Шедевр архитектуры. Изящное воплощение мечты. С мрачным осенним настроением вышел из вагона на станцию, пять минут прогулялся, и уже улыбаешься.
Но время идет.
Это отдельный разговор, о сути, истинных причинах ее. Об этом мало кто знает. Но кто хочет знать правду, она от него не скроется.
Впрочем, сейчас о другом. При всех ужасах и ударах, постигших Советский Союз и его население в годы Великой Отечественной войны, мало кто не согласится, что это славная страница в истории нашей Родины.
Была бы не славная, не снимали бы столько фильмов о ней, не писали бы столько книг, стихов, не сочиняли бы столько песен.
Бой идет святой и правый,
Смертный бой не ради славы —
Ради жизни на земле!
Итог, победное знамя над рейхстагом. Враг подписал не мирный договор, а безоговорочную капитуляцию. Церкви открылись по всей стране.
Не буду писать о героях, подвиги которых всем известны. О сражениях и битвах, в которых личные подвиги многих людей сливались в общий успех.
Путем великих испытаний советский народ пришел к великой победе.
