Как признается сам писатель, начало его литературного творчества, "более или менее серьезной работы над стихами", падает на 1936 год. Первая поэтическая книга, изданная совместно с В. На-фиковым, называлась "Отряд тронулся" (1938). Вторая - "Весенние голоса" издана в 1941 году, перед самым началом войны. В 1940 году была написана первая поэма - и, думается мне, первая большая удача во всем разножанровом творческом богатстве поэта - "Незнакомый гость". Герой поэмы Ильгизар- это герой гражданской войны, сын бедного охотника Мергена, убитого белогвардейцами, прозревающий строитель социалистического строя.
Башкирская поэзия 30-х годов так же, как и поэзия многих народов нашей страны, заряжена героикой красноармейских походов и побед, она словно бы готовилась к новому трагически-величавому этапу в жизни советского народа - к навязанной фашистами войне. "Незнакомый гость", поэма о войне, была для автора хорошей школой именно перед тем, как еудьба поставила его самого в воинские ряды, послав на защиту Отчизны.
"Я ухожу на фронт" - одно из первых стихотворений военной лирики поэта, стихотворений, быть может, в чем-то несовершенных, но поражающих откровенностью, искренностью, импровизационной непосредственностью, простотой выражения. Если проследить по датам и местам написания фронтовых стихов Мустая Карима, то во времени и пространстве перед нами явилась бы героическая дорога советского воина через дни и ночи 1941-1945 годов, от Москвы до Вены. Тоскуя по своей Башкирии, по Уральским горам, в блиндажах и окопах, вырытых на украинской земле, Мустай Карим создает образ родного края, который выковывает для победы оружие, и образ дорогой, окровавленной, опаленной войной Украины.
О Украина! Ветки наклопя,
Вся в яблонях плывет твоя долина.
Сапер отрыл траншею для меня,
Твои цветы засыпав, Украина!..
И чудится, что яблоня ко мне
Метнулась от пылающего тына,
К траншее руки протянув в огне,
Как девушка, чье имя Катерина...
Довольно слез! Меня послал Урал,
Чтобы утерла слезы Катерина.
Я под Уфою землю целовал,
Чтобы цвела, как прежде, Украина!..
(Перевод М. Максимова)
Катерина пришла сюда из одноименной поэмы Тараса Григорьевича Шевченко, и какой же воистину новый смысл открылся в ввуках трагического имени поруганной украинской девушки! Знакомство с поэзией Т. Шевченко, с украинской песней, с любовью украинца к выращиванию садов ("вся в яблонях плывет твоя долина") началось для Мустая Карима еще в детстве, когда он мальчишкой посещал соседнее с Кляшем украинское село Боголюбовку. Иначе и не объяснить невероятной точности в выборе метафор, которые рисуют Украину так, как это мог бы сделать разве лишь М. Рыльский или В. Сосюра.
Хотя военное лихолетье давно прошло, высокая радуга чувств поэта, соединившая советские земли над Агиделью и над Днестром, не угасла. Это радуга вечного братства, переброшенного от Урала до Карпат; в ней не только кровь, пролитая за освобождение Украины, но и многоцветное сияние души поэта, способного творить нетленные связи между народами.
Поэзия Мустая Карима военных лет, его патриотическая любовь свидетельствуют прежде всего о том, что арка интернациональных чувств должна иметь, по крайней мере, две опоры, в данном случае - башкирскую и украинскую; что любить другой народ можно только с такой же нежностью, как и свой. "Я под Уфою землю целовал, чтоб ты цвела, как прежде, Украина!" Только так вырастает) "ар-кодугое перевисание к народам" (П. Тычина) - из родной земли до другой, далекой, которая может стать родной и станет таковой, если ты войдешь в нее радугой доброты, жаждой познания, воинской готовностью пожертвовать собою во имя ее свободы.
К Мустаю Кариму на фронте пришло ощущение того, что он - поэт, священное ощущение моральной ответственности за честь и будущее своей Отчизны. Он имел право написать "Ответное письмо башкирскому народу", где от имени бойцов-башкир заявляет: "Мы выполним присягу, мы возвратимся домой с победой". Сегодня "письмо..." может показаться кое-кому нескромной позой начинающего поэта, но на самом деле это была его идейная позиция, выкованная в боях за Родину.
Наверное, со времен войны Мустай Карим вынашивал немало замыслов, которые могли воплотиться в слове лишь тогда, когда временная дистанция, как фильтр, очистила их от пыли и призем-ленности, установила связь между тем, что происходит на поле боя, и тем, что постоянно происходит в человеческом сердце, которое тоже является полем битвы.
Одно из самых значимых произведений о войне в советской литературе - "Черные воды" (1961); без сомнения, замысел поэмы возник еще в огненные годы, но родиться она могла лишь в мирные дни, что усилило ее драматический накал.
Не выдержал тяжких испытаний солдат Якуп. Сломался. Решил сдаться в плен фашистам, бросив раненого товарища, выбежал на шоссе и встал на колени перед немецким танком, который и раздавил его, точно червя. Ото сюжет, а в нем и смысл поэмы.
Любовь к Башкирии - одно из главных чувств Мустая Карима. Сильное, неувядающее, а все более укрепляющееся и расцветающее с годами чувство. Но оно никогда не было самодовлеющим или ослепляющим. Только острое зрение могло помочь поэту в создании образа отчего края в виде березового листка. "Береза - это Россия. Листве ее нет числа". От России идут в листик живительные соки, от нее - высота, непокоренность бурям и грозам.
"О березовом листе" - стихотворение из известного цикла "Европа Азия" (1951-1954), посвященного раскрытию сути интернационального в национальном существе человеческой души. Тематические циклы характерны для творчества Мустая Карима. Уже в годы войны он создавал их, когда "товарищ его рейдов и боев", крылатый конь Акбузат, герой башкирского народного эпоса, являлся ему в госпитальную палату и напоминал, что пора выздоравливать, жив еще враг. Акбузат, а может, Тулпар (тоже крылатый конь из башкирских сказок) - это образ, как основа национального сознания поэта: уральский огнекрылый конь несет батыраосвободителя над задымленными, пылающими европейскими нивами - и уже здесь прослеживается идея единства мира, основная идея не только цикла "Европа - Азия", по и всего поэтического творчества Мустая Карима.
Кстати, образ коня, "главного тотема башкирского народа" (А. Хакимов), выполняет различные функции, находя удивительное воплощение в поэзии Мустая Карима. Десятки разнообразных ассоциативных линий начинаются именно с него. Можно проследить спад романтических и усиление реалистических тенденций поэта, когда с крылатого скакуна лирический герой пересаживается на колхозного коня. И в то же время нигде не нарушена святость этого образа, нигде не уменьшено уважение к коню, которого так возвеличил и облагородил башкирский народ.
Переосмысливая традиционные для башкирской и шире - для тюркской поэзии образы, поэт, как правило, идет не по пути полярного противопоставления, а по пути открытия в старых, возвышенных, романтических метафорах их земного, бытового содержания. "Пусть звезды отдохнут от глаз моих",- говорит его лирический герои, встретившись с возлюбленной, и в этой строке есть все: молитва к звездам, которую бы произнес древний поэт, ироничное отношение к омертвелым святыням, отличающее современный разум.
Над поэзией каждого настоящего творца, будто над огнем костра, дышит незримое, но ощутимое тепло, присущее каждому его слову, какаято аура, которая возникает, как бы сказал психолог, из определенного биополя. Что же излучает "биополе" поэзии Мустая Ка-рима? Свет совести.
Большинство его стихов, как бы далеки они не были в тематическом отношении от проблем совести, они отражают "муку чистоты", сомнения, драмы противоречивых мыслей и чувств. Это можно ощутить, читая книгу "Четыре времени любви" (1980), где собрана его любовная лирика. Еще более сконденсированной световой полосой совести полыхает его книга "Берега остаются" (1966), в которой находим блестящие образцы философского проникновения в тайны человеческой души.
Как выгодно отличается Мустай Карим от тех проповедников, поучающих "смертных" и "грешных" правдами своей, по сути, лживой правдивости! Поэт доверительно говорит о борьбе, которую приходится вести с самим собой, но не кичится этим; он хотел бы, как море, иметь скалу, о которую можно разбить свои сомнения, а при необходимости и опереться на нее.
Нам с совестью никак не сговориться.
Настроены мы с ней на разный лад:
Когда отважен я - она боится,
Встревожена - когда чему-то рад.
(Перевод Е. Николаевской)
Финал стихотворения полон сомнений. "Как отвечать мне по счетам придется?//Испить какую чашу суждено?" Часто можно встретить в стихах поэта строки со знаками вопроса в конце. Однако, сомневаясь, казнясь, его лирический герой не обезоружен внутренне, он отнюдь не бессильный "раб чести", он - человек сильный духом, последовательный и принципиальный в решениях. Поэт не кидается, подобно мотыльку, с цветка на цветок, а спокойно, точно беркут, знает, что достойно его внимания, от чего должно отвернуться с отвращением.
