При этом, естественно, должна обеспечиваться языковая общность сторон «А» и «Б». Также предполагается, что инициатором всех информационных потоков в прямом и ответном информационном воздействии в случае адекватного обмена информацией является воля субъектов «А» и «Б» (соответственно) в ранее определённом смысле слова «воля»: способность индивида подчинять достижению ставших достоянием его внимания осознаваемых им целей, разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность его разного рода способностей). И соответственно смысл информации во всех информационных потоках должен быть в согласии с со смыслом потоков, исходящих из сознания «А» и «Б» и дополнять его, а алгоритмика психики человека нормально должна быть ориентирована на самонастройку в режим её функционирования, обеспечивающий наиболее полный и адекватный обмен информацией при вступлении в общение и поддержание его в процессе общения.
Смысл термина «адекватность донесения информации» в настоящем контексте поясним следующим примером: если «А» осуществляет своею волей намерение довести до осознания «Б» сообщение о том, что 2?2=4, то в ответ придёт уведомление о том, что «Б» понял, что с точки зрения «А» 2?2=4, и «Б» не будет пребывать в искренней убеждённости, что «А» рассказывал ему о том, что «вода мокрая» или 2?2=3?5 в зависимости от потребностей и желания “арифметика”. При этом, зная мнение «А» по вопросу о «2?2=…», «Б» может в силу разных причин придерживаться по этому вопросу иных мнений, точно так же, как и в случае, если бы «А» довёл до его сведения своё мнение о том, что 2?2=5 или 2?2=3?5 в зависимости от потребностей и желания “арифметика”.
Т.е. речь не идёт об истинности или ложности той или иной информации, которая передаётся от «А» к «Б» и в обратном направлении в процессе общения. Вопрос об истинности или ложности той или иной определённой информации — это вопрос, относящийся к предметной области, которая стала темой общения, и вопрос культуры непосредственного и опосредованного (через других людей, артефакты и тексты) восприятия Жизни и осмысления воспринятого, а не вопрос, относящийся к культуре общения как таковой [7]. И речь не идёт о попытках управлять чужим поведением, предпринимаемых какой-то одной или обеими сторонами, путём программирования психики или за счёт подавления или искажения воли другой стороны. Такого рода умышленные попытки не соответствуют идеалам КОБ и противоречат её нравственно-этическим принципам.
Тем не менее вопрос об управлении поведением другой стороны за счёт подавления или искажения её воли входит в проблематику рассмотрения культуры общения и выработки культуры общения, выражающей КОБ. И он является одним из частных случаев среди множества возможных вариантов общения. Его рассмотрение по отношению к жизни людей на основе актуально, поскольку кроме умышленных попыток управлять поведением других людей, выражающих чью-то осознанную волю [8], в общении людей могут активизироваться такого же характера алгоритмы, полностью или какими-то своими фрагментами принадлежащие безсознательно-эгрегориальным составляющим психики участвующих в общении сторон.
Поскольку в символике матрицы вариантов информационных потоков в общении двух людей (таблица 2) эта проблематика не отражена, то обратимся к ней. Начнём её рассмотрение с того, что повторим ещё раз:
«… самые тяжёлые для решения задачи воплощения КОБ в жизнь относятся не к сфере жизни общества (как целостности, обладающей той или иной внутренней структурой и организацией), не к его политической идеологизированности или “деидеологизированности”, не к экономике, искусствам и т.п., а к духовной жизни каждой личности, являющейся частью этого общества, — к её жизни в своём “внутреннем мире”. Это так, поскольку именно жизнь “внутреннего мира” человека представляет собой непосредственное и наиболее полное выражение организации его психики, а организация психики множества личностей однозначно обуславливает внутреннюю структуру и организацию жизни общества как целостности, алгоритмику порождаемых обществом разного рода эгрегоров и характер их взаимовложенности.
Пока же распространение информации КОБ в обществе носит большей частью характер “прививки” (в смысле этого слова, близком к садоводческому) , на не соответствующую этому Знанию нравственно-психологическую подоплёку тех, кто знакомится с материалами КОБ.
И в этом взаимном несоответствии одного (Знания) другому (нравственно-психологической подоплёке) нет принципиальной разницы между теми, кто относит себя к сторонникам воплощения идеалов КОБ в жизнь; и теми, кто является противниками КОБ потому, что расценивает КОБ как бред или злой умысел с целью дальнейшего порабощения человечества.
Личностная духовность и тех, и других во всех её аспектах (биополевом энергетическом и информационно-алгоритмическом, включающем в себя и нравственные мерила личности) — во многом порождение толпо-“элитарной” культуры. И она более соответствует безсознательно-автоматическому воспроизведению толпо-“элитаризма” в преемственности поколений, нежели осознаваемой многими людьми целесообразности порождения в исторически короткие сроки некоего другого образа жизни глобальной цивилизации, в котором среди людей царила бы Любовь от Бога и устойчиво поддерживался бы лад во взаимоотношениях человечества и биосферы, идейным выражением устремлённости к какому идеалу является КОБ» (ВП СССР, “От корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии”).
Поэтому воспринятая в процессе личностного становления на основе культуры, унаследованной от прошлого, безсознательно-эгрегориальная склонность к воспроизводству толпо-“элитарных” взаимоотношений свойственна и искренним сторонникам [9] КОБ и неизбежно выражается через алгоритмику безсознательно-эгрегориального марева в их общении как с другими сторонниками КОБ, так и с людьми, не имевшими до вступления в общение с ними никакого представления о КОБ. И поскольку это происходит под покровом КОБ, то во всех случаях не несёт ничего хорошего ни самим сторонникам КОБ, ни остальному обществу, поскольку:
· объективно является имитацией жизни на основе КОБ;
· при выявлении такого рода толпо-“элитарных” проявлений другими людьми и при их неумении общаться в русле качественно иной алгоритмики:
O вызывает разлады и конфликты в среде искренних сторонников КОБ, разрушая их коллективную деятельность в общем всем внешнем мире, что создаёт иллюзию неэффективности КОБ и её жизненной несостоятельности;
O вызывает отрицательное отношение к КОБ как таковой со стороны тех людей, кто получил первые впечатления о ней из общения с кем-либо из её сторонников, так или иначе выказавших в общении свою подневольность толпо-“элитаризму”. Вследствие неумения разграничить что именно в общении было от КОБ, а что от унаследованного её сторонником толпо-“элитарного” поведения такие люди, расценивают всех без исключения сторонников КОБ в качестве одной из наиболее опасных тоталитарных сект.
И в такой оценке они будут правы, если сторонники КОБ — каждый сам и помогая в этом другим — не выработают и не освоят личностную культуру общения, в которой нет места восприятию проявлений толпо-“элитаризма” с их стороны теми, с кем в общение они вступают: холопства и заискивания перед теми, кто расценивается как нужный человек, начальник, вышестоящий иерарх; пренебрежения и высокомерия в отношении как им видится ничем непримечательных людей, которые предпринимают усилия к тому, чтобы вступить в общение с кем-либо из сторонников КОБ, а тем более из числа тех, кто на её основе стал «авторитетом»; психологического давления и давления обстоятельствами (их стечением, управляемым структурно или эгрегориально), порождающими личную, возможно безысходную, зависимость другого человека, с целью подчинить его корпоративной деятельности, поскольку он является носителем определённых качеств или прав доступа к тем или иным ресурсам и управления ими; вкрадчивого проникновения в алгоритмику чужой психики, подменяющего своею волей волю другого человека или извращающего её [10] и т.п.
Обратим особо внимание на то, что в предыдущем абзаце речь идёт не о намерениях сторонника КОБ перед его вступлением в общение с кем-либо, не о его собственных оценках общения по его завершении, а о том впечатлении, которое он производит в процессе общения в другом человеке, о том, как эти впечатления будут осмыслены этим другим человеком или прокомментированы теми людьми, которым он доверяет. И вариантов осмысления впечатления от общения (и в особенности первого общения) со сторонником КОБ в общем-то не много:
