Аварийное государстводержание и политика не противоречат друг другу. И все же главным, что нас объединяет или разъединяет вопреки всему остальному, должно быть сопротивление мародерству, преодоление послебитвенного ночного кошмара. Какой бы ни виделась нормальная человеческая жизнь тем или иным политикам если они отвергают мародерство, им есть о чем говорить друг с другом. Как узнают в таких ситуациях друг друга люди из разных лагерей? Это знает каждый, кто бывал в зоне бедствия. Узнают по глазам, по типу поведения, по многим трудно поддающимся словесному описанию приметам. Узнавшие друг друга начинают действовать. И тут уже ничего не перепутаешь. И мародеров тоже ни с кем не спутаешь.
Добавлю, что мародерство и политика вещи несовместные. Мародеры не могут вести честную политическую борьбу. Рано или поздно эта борьба превращается в сочетание крикливых демонстративных жестов и циничных сговоров. Очень хочется, чтобы в ближайшие дни российская политика, оппозиционная в первую очередь, могла скинуть с себя мародерский морок. Хочется верить в лучшее. Но реальность не позволяет предаваться этой оптимистической вере.
По описанным причинам события собственно политические для меня во многом отходят на второй план. Это не значит, что они не существуют вовсе. Они существуют, они важны. Но при всей их важности меня неизмеримо более беспокоит другое. Выступления высокопоставленных отставников в США… Подхват этих выступлений господином Фри… Цепь маневров НАТО от Балтики до Центральной Азии… Явное наличие у этой дуги маневров украинского фокуса… Фактическая беззащитность Юга России… Полное отсутствие реакций нашего капитала на убийственные для него выступления отставников и при- мкнувшего к ним Фри… Странное поведение президента России и его окружения… Смутное, но не беспочвенное предчувствие странных политических союзов, отдающих тем же мародерством… Все это требует тщательного рассмотрения с позиций аварийного альтернативного государстводержания. Чем я и попытаюсь заняться.
4. ОППОЗИЦИЯ
И “ЗАПАДНЫЙ ЦК”
Итак, налицо полное отсутствие реакций нашего так называемого “крупного капитала” на официальные обвинения в том, что этот капитал представляет собой “банду паханов”. Отсутствует и реакция нашего президента. Подчеркну — не “Бориса-Кровавого”, не “оборзевшего пьяницы” а законного президента моей страны. То есть моего президента, которого я могу оценивать сколь угодно негативно, но который, как только речь идет о штуках в духе Фри, не может меня не интересовать как носитель российской политической легитимности. Легитимность эта является в той же мере моей “собственностью” гражданина России, как и “собственностью” самого президента. И обокрасть себя я не позволю. Вот почему мне так важно понять, почему президент России не реагирует на официальное обвинение официальных лиц другой страны в том, что некий “совет крупного капитала”, о создании которого он сам заявил после встречи с банкирами, является “сходняком” воровских авторитетов. То, что Ястржембский с простительной в его “непервичной” роли вялостью на это отреагировал, не означает адекватности господина Ельцина по отношению к беспрецедентному удару извне и по нему самому, и по его опоре, его элите, его властным техноструктурам. Меня тут же могут спросить: “А что плохого, что бьют по этому негодяю и по его опорам? Почему это нас должно беспокоить?”
Отвечаю: во-первых, мы работаем в общественной аварийке, в группе “домозащиты”. И понимаем, что бьют-то в данном случае по самому дому. Во-вторых, нанесенный удар это “проба на вшивость”, на способность или неспособность политической элиты страны преодолеть мародерство в своей среде. Или, иначе говоря, выступать в неколониальном качестве. Что имеется в виду под подобным качеством? спросят меня. Отвечаю: умение установить рамки общегосударственного консенсуса, в пределах которых происходит политическая борьба. Умение налаживать уровень понимания между враждующими силами. Умение в рамках этого понимания сплачиваться там, где речь идет о стратегии. Еще точнее о “консенсуальных вопросах” (территориальная целостность, общественная дееспособность, независимость, политическая легитимность власти, статус элиты одной из влиятельных стран мира и пр.) Умение сочетать лояльность в этих вопросах с политической жесткостью в том, что касается борьбы за декларируемые цели, отстаиваемую форму существования общества и государства.
Все это вместе показатель реальной неколониальности общества и страны. Если происходит путаница, если в декларирующей антизападность оппозиции в момент военных маневров на сопредельных территориях вдруг слышатся голоса об обращении к Западу за помощью в борьбе со своей собственной властью, то это уже сущес- твенный показатель не только колониального поведения. В колониальном поведении еще есть своя логика. А тут порой начинается царство такого иррационализма, который возвращает нас к уже затронутому вопросу о мародерстве, хватательных политических рефлексах и прочих последствиях переживаемой беды. Последствиях, превращающихся в причины, воспроизводящих замкнутый круг нынешнего политического блеска и нищеты. Хотелось бы все дело свести к властному хулиганству. Но объективность требует начать с другого.
В уважаемой газете “Советская Россия” Василий Сафрончук пишет, что поскольку в Совете Европы есть Европейская комиссия по правам человека и Европейский суд по правам человека, то (цитата) “хотелось бы надеяться, что российские граждане коллективно, через свои организации и индивидуально, путем петиций, обратят внимание комиссии и суда на то, что режим Ельцина грубо попирает их права граждан, и потребуют привлечения его к ответственности. Это могут сделать и члены российской делегации на Ассамблее Совета Европы, которая, как известно, в своем большинстве состоит из представителей народно-патриотической оппозиции”.
То есть предлагается жаловаться Западу (который, по мнению патриотических журналистов, разрушил Россию) на правительство Ельцина (которое, по мнению тех же лиц, разрушает Россию по указке Запада) на то, что… разрушается российское государство и российское общество! Когда-то, в “благословенный застой”, бытовала диссидентская песенка: “До чего же плохо все у нас пока, и куда же смотрит наш родной ЦК…” А им отвечали: “Да что вы говорите? Так искренне, причем! Пишите нам, пишите! А мы прочтем, прочтем!” Диссиденты подобным образом пародировали интеллигенцию, верящую “родному ЦК”. А потом сами превратились в пародию на пародируемое: стали писать письма, доносы, холуйские рекомендации но в другой “ЦК”, в вашингтонский. И жаловаться ему на свой Кремль.
Жалобы диссидентов западному ЦК на Кремль в эпоху застоя были все-таки объяснимы, поскольку они честно заявляли, что Запад их бог, Вашингтон их святое место, их высшая инстанция. Здесь было колониальное поведение, но не было бреда, расщепления личности и сознания. А приведенная цитата из “Советской России” пример одновременно диссидентства (жалуемся Западу на своих) и неадекватности (жалуемся ненавидимому Западу на своих, которые поставлены Западом). Западный ЦК читает такие жалобы с интересом! Ибо в его понимании они означают, что так называемая патриотическая оппозиция признала власть Запада над страной. Что она согласна стать проводником подобной колониальности, но обижена, что в этой роли Западу милее не она, а какие-то “чубайсы”. Что она готова выполнять работу “чубайсов” лучше самих “чубайсов”, и сигнализирует об этом западному хозяину… А тот: “пишите нам, пишите, а мы прочтем, прочтем…” Читают они, читают, перечитывают… А время идет… Бабки делятся… Дачи, посты… Обидно!
5. “ПРОБА
НА ВШИВОСТЬ”
Только не надо говорить о том, что “некоторые” делают из мухи слона и высказывание не слишком значимого журналиста превращают во всеобъемлющую черту оппозиционной политики. Могу привести много примеров подобного поведения гораздо более значимых лиц. А знаю больше, чем могу привести в печати. Данный пример взят потому, что он показателен, типичен, узнаваем, характерен. Мародерский соблазн трудно преодолевается в нашей больной действительности. И прекрасно сочетается с рефлексами жалобщиков, со знаменитым “надо же куда-то пойти”, которое герой Достоевского от нашего имени прокричал на весь мир. Раньше “куда-то” ассоциировалось со всемогущим ЦК КПСС. Теперь кто-то еще пишет в Кремль, но это становится все более экзотичным. Писать надо туда, где полнота власти. Гражданам внушают, что она не в Кремле.
Сам же Кремль и внушает, глотая хамские ультиматумы, что писать нужно на Запад, что даже суд окончательный теперь там, и можно аж решение Верховного Суда обжаловать! Соблазн-то какой в море разливанном бандитизма, горя и хамства! И нет грани между растоптанным бедолагой и озлобленным политиком патриотической ориентации. А если она еще есть, то все более размытая. Исчезающая. Не воспротивимся этому, не прижжем каленым железом общественного суда — завтра Россию можно будет брать голыми руками, сначала ссылаясь на криминальность государства, а потом и вовсе без ссылок. Воюют с теми, кто оказывает сопротивление. А не с жалобщиками.
