«Оба хуже».
Так что же делать? Глядя на Киев, ждать оранжевой революции?
Похоже, что у нас часть современных «младших научных сотрудников» видит своё будущее в рамках российского майдана, чтобы затем войти в верхний управленческий уровень. Они считают себя либералами и претендуют на руководство общественными настроениями. Среди них много странных персонажей, но есть и умные люди. Во всяком случае, с этим явлением надо считаться.
Есть в контрэлите и отряд убеждённых консерваторов, готовых на определённых условиях сотрудничать с властью.
При этом экономический блок правительства почти полностью представлен либеральными деятелями, но в политическом ядре власти преобладают консервативные охранители. Выходит, что реальность настолько двойственна, что постоянно порождает противоречивые тенденции.
Скажу больше: новации правительства, нацеленные на ужесточение экономического давления на население и на средний-малый бизнес, автоматически усиливают позиции контрэлиты. Нетрудно представить, что ощущают обыватели, глядя на обвал рубля, рост тарифов, цен на топливо и т.д.
Сравните две разнонаправленные тенденции – падение рейтинга партии «Единая Россия» и создание Владимиром Путиным Общероссийского народного фронта (фактически контрэлитного, левоориентированного) – и вы поймёте нынешнее политическое положение. При определённых условиях не исключается, что ОНФ может занять в правительстве ключевые места, во всяком случае, его давление будет нарастать.
Экономический кризис – вот новый сильный политический игрок не только в России, но и в Европе. Дефляция и падение экономики в 2014 году вынуждают в Европейском союзе создать рабочую группу, цель которой ввести различные дополнительные налоги (5–10 процентов) на богатство для каждого, чьи сбережения превышают сто тысяч евро. Её главной задачей станет уменьшение неравенства. Самые богатые должны будут «поделиться» в пользу малоимущих и создать «подушку безопасности» для спасения банков, а также для компенсации неизбежных госрасходов.
Думаю, что и в России обсуждается нечто похожее. «Верхи» ещё увидят небо в алмазах.
Параллельно внутри правящей элиты осознаются угрозы утраты большинством населения традиционного уважения к государству. Получается, что сегодня есть два образа государства: один – историческое наследие и защитник, второй – расчётливый хладнокровный кулак-финансист.
Соответственно налицо две соперничающие группы в элите, раскол сверху донизу, вопрос о функциональности. Плюс к этому не надо сбрасывать со счетов нарастающее международное напряжение, чреватое даже военными угрозами.
Интересно взглянуть на последний социологический опрос «Левада-центра» о том, как совпадают интересы власти и общества. Оказывается, 67 процентов граждан не верят в их совпадение, а 60 процентов вообще считают, что власть либо обманывает население, либо имеет принципиально иные от общества интересы и цели. Что ж, звонок весьма тревожный.
Каковы же ожидания? 53 процента выступают за патерналистское государство и только 6 процентов – за невмешательство государства в частную и экономическую жизнь граждан. Из всего этого можно сделать вывод, что большинство критически относится к политике правящей элиты и сохраняет ментальность советского периода, когда примерно столько же граждан (60 процентов) выступали за государственный патернализм.
Рано или поздно это радикальное расхождение должно привести к решительным переменам в правящих кругах, так как не приходится уповать на быстрые изменения в настроениях людей.
Что же нам делать?
Думаю, уже в краткосрочной перспективе мы увидим новые кадровые решения, изменения в экономической политике и более ощутимый поворот к традиционным культурным ценностям.
Перефразируя Александра III, скажу: «У России нет друзей, кроме её культуры и литературы». То есть уповать надо на здоровую традицию, на идеологию ответственности и справедливости.
Не ошибаюсь ли я? Вскоре увидим.
Теги: элита , политика
Национальный грех советской элиты
Накануне революции руководство всех социалистических партий России было по преимуществу нерусским. Особенно это касалось большевиков и эсеров. В ходе Гражданской войны были фактически уничтожены элиты большинства народов, населявших Российскую империю. Дальнейшая судьба Советского Союза во многом зависела от процесса восстановления национальных элит.
Рост русских среди членов партии становится особенно заметен со второй половины 1930-х годов. Так обстояло дело в центре. Но совсем противоположная картина складывалась в республиках. Управлять значительными этническими областями, не опираясь на местную этническую же элиту, оказалось совершенно невозможно. Именно к 1980-м годам во всех республиках, кроме РСФСР, выросли национальные элиты, заботливо выпестованные Политбюро КПСС. Инструментом такого ращения были республиканские ЦК партии и комсомола, республиканские академии наук... Так был подписан смертный приговор Советскому Союзу.
Национальные элиты копили силы и энергию протеста, учились управлять и интриговать, готовились к решительной схватке за власть. Им мало было сосредоточить в своих руках власть на местах, они хотели большего.
Неуклонный численный рост национальных политических элит вызвал к жизни диалектические последствия - количество переросло в качество. Однако дряхлеющее Политбюро хотело видеть вокруг себя лишь тишь, гладь и божью благодать. Оно упорно не желало замечать никаких национальных противоречий, прикрывшись от них доктриной "советский народ – новая историческая общность людей". Один-единственный раз академик Ю. Бромлей, возглавлявший Институт этнографии и антропологии АН СССР, набрался смелости и перед очередным партийным съездом подготовил для ЦК КПСС записку о нарастающих национальных проблемах. Но до ЦК эта записка так и не дошла. Слепота в национальном вопросе очень дорого обошлась руководству страны.
Роковые изменения в этническом составе руководства КПСС, накопившись, привели к качественному скачку. В ходе XXVII съезда партии (февраль1986-го) был утверждён принцип федеративной квоты для первых секретарей компартий союзных республик при формировании Политбюро. Отныне избиралось всего не более трети Политбюро, а остальные автоматически входили «по должности». В результате в Политбюро из 24 человек вошли представители аж 16 национальностей, в то время как процедуру выборов прошли только семь русских и один украинец.
По сути, произошёл антирусский националистический переворот мирными средствами. Резкое, революционное изменение национального состава Политбюро ЦК КПСС имело решающее историческое значение: впервые за свою историю высший орган власти в стране приобрёл многонациональный характер. Причём русские оказались на этот раз в меньшинстве. Национальные элиты одержали неожиданную, скорую и сокрушительную победу.
Практически одновременно в результате казахского этнического бунта в Алма-Ате и последующего отзыва с поста первого секретаря компартии Казахстана русского Г. Колбина коммунисты статусных национальностей в республиках обеспечили себе негласное право иметь родного по крови партийного лидера, а Старая площадь, в свою очередь, рассталась с надеждой оказывать какое-либо влияние на решение этого вопроса... Также и среди работников аппарата ЦК КПСС (за исключением Секретариата) в 1980-е годы появилось больше представителей из республик, а также представителей других национальностей из числа русскоязычных москвичей. Особую роль в дальнейших событиях сыграли советники, эксперты ЦК КПСС.
Отныне СССР был обречён. Воссоздание национальных элит, их прорыв к реальному руководству Советским Союзом – всё это привело к бурному росту этноцентристских и сепаратистских настроений в республиках. Произошла настоящая революция национализмов титульных народов республик, нашедшая затем своё завершение в образовании этнократических государств по всему периметру российской границы.
Объективно, по мере формирования национальных элит, дело неминуемо шло к разлому единой страны по национальным граням на отдельные национальные государства. Два встречных процесса: русификация центральной власти и этнизация власти в республиках (при росте местного национализма) вошли между собой в непримиримое, антагонистическое противоречие. Элитам разных национальностей, как и следовало ожидать, стало тесно в едином государстве. Удержать власть и сохранить СССР в условиях активизации этнических элит русские уже не могли и не очень-то хотели, судя по развернувшимся в 1991 году событиям.
