Изобретя ткацкий станок, женщина выработала также и все те формы, в которых тканье могло оказаться полезным для человека. Она стала делать из ткани одежду, паруса для судов, одеяла, подстилки. Все те современные применения ткацкого и прядильного искусства, которыми занимаются в настоящее время миллионы людей, создали тысячи различных видов производства, от самых изящных и тонких мануфактурных тканей, воздушных и нежных голландских полотен, мягких летних фуляров, простых ситцев, мебельных тканей, ковров, от производства тончайших кружев до фабрикации перевязок, бинтов и разного рода асептических тканей. — И все это обязано своим происхождением изобретательности первобытной женщины, которая грубо выпряла и выткала первое покрывало для своего ребенка. Все, что делает из нашего современного дома уютное и красивое жилище: вышивки, белье, подушки, ковры, занавески — и одеяла — все это, вероятно, не существовало бы, если бы их не изобрела женщина. Кружева, вышивки разных сортов, которые делаются теперь машинным способом, представляют собой только попытки, очень редко приводящие к желанным результатам, воспроизвести те вышивки и кружева, которые впервые были изобретены женщиной.
В той же самой области женщиной найдено было еще одно искусство, родственное ткацкому: окрашивание тканей. Для этой цели она воспользовалась некоторыми сортами земли и соком растений и животных. Индийские женщины окрашивают ткани в черный цвет пользуясь растением Rhus aromatica; желтой охрой, резиной и листьями суммаха (Rhus coriaria) в желтый — и цветами бигелонии, из которых они получают, с прибавлением квасцов, особый декокт, и, наконец, в красный — при помощи кошенили и корней Corcocarpus pannifolius. Гватемальские женщины употребляют индиго для окрашивания тканей в синий цвет, кошениль для составления красной краски и смешанный с лимонным соком индиго для черной.
При всем своем совершенстве и сложности, современное красильное искусство несомненно основывается на этих первоначальных красках, открытых и утилизированных женщиной. В некоторых из наших селений и по сие время секрет этого искусства хранится исключительно в женской среде, которой и принадлежит поэтому монополия в производстве красильной работы.
Точно так же все те питательные продукты: консервы, мармелад, солонина и т. д., которые приготовляются в настоящее время промышленным способом, при помощи крошащих, смешивающих, извлекающих, сгущающих и т. д. машин, являются не более и не менее, как подражанием тем консервам, ветчине и другим припасам, изготовление которых в древние времена целиком находилось в руках женщины.
Но помимо всего этого, женщина может гордиться еще одним изобретением, которое имело в истории человеческой цивилизации не меньшее значение и не меньшую важность, чем изобретение алфавита, которое преобразило лицо земли, изменило характер мужчины, укротило его нрав и из неутомимого воина, каким он был в первоначальную эпоху человеческой жизни, превратило его в мирного земледельца. Это изобретение — обработка земли.
Уже греки увековечили в поэтических образах этот факт, изображая покровительствующее жатве божество в виде женщины, Цереры, которая мановением головы приводила в движение волнистую поверхность колосящейся нивы, и в помощницы которой были даны также две женщины: Флора и Помона. В религиозных воззрениях последующего времени тоже сохранились указания на творческую роль женщины в изобретении земледельческого труда. Так, у мексиканцев божество, покровительствовавшее обработке маиса, олицетворено было опять-таки в образ женщины, богини Коатликуа.
Еще и сейчас, как утверждает Фрэзер, в некоторых внутренних областях Суматры рис засевается только женщинами, которые, производя эту работу, распускают свои волосы, в уверенности, что благодаря этому, рис даст обильный и пышный урожай. В Швеции тоже существует верование, что если женщина перекрутит нитку или уронит веретено, то это имеет дурное влияние на молодые всходы хлебов. Поверья эти представляют значительный интерес, так как они рисуют в мифической или сказочной форме ту выдающуюся роль, которую женщина сыграла в возникновении земледелия.
Первобытные люди, как известно, принадлежали к кочевым племенам, которые постоянно меняли свое местопребывание, переходя из одной области в другую, голодая или питаясь теми случайно разысканными кореньями и лесными плодами, которые им удавалось собрать в течение дня. В эту эпоху женщина, которую ее материнство наделило врожденным чувством предусмотрительности, впервые позаботилась о том, чтобы собрать некоторые из драгоценных питательных растений в определенном огороженном месте, где их можно было бы легко найти при первой же надобности. Такова была первоначальная форма земледелия.
Свободно блуждавшая раньше по лесам и степям семья принуждена была, благодаря новому изобретению женщины, вращаться в области этих новых ценных хранилищ жизненных припасов, польза которых сделалась очевидной для нее с первого же момента. К этим хранилищам ей приходилось возвращаться периодически, каждый раз, как только наступала пора жатвы.
Обычаи некоторых могавских племен (в южн. Калифорнии) сохранивших еще в полной неприкосновенности первобытные традиции своих предков, позволяют восстановить это явление седой старины во всех его деталях. С наступлением весны отряд женщин, снабженных всеми необходимыми орудиями труда, отправляется возделывать поля: расчищать почву, сеять или садить, полоть и т. д. Сопровождающий их отряд мужчин ограничивается лишь тем, что наблюдает, чтобы деятельность женщины ничем не нарушалась. Затем все рабочее население покидает поля и возвращается к ним только с наступлением лета. Никакой предварительной подготовки почвы и никакой заботы о молодых всходах нет и в помине. Земледелие сведено здесь к своим первобытным схематическим чертам: к посеву и жатве.
С течением времени кочующему населению первобытных лесов и степей приходится основывать себе постоянное местожительство в окрестности засеянных им для своих надобностей полей. Еще позже кочевая жизнь уже окончательно переходит в оседлую, и неутомимые номады былых времен навсегда остаются привязанными к своим огородам, полям и фруктовым садам. Но главная доля труда в усовершенствовании и расширении всех этих отраслей земледелия неизменно падает на женщину. На долю женщины выпадает также и изобретение всех земледельческих инструментов, которые позже, как показала действительность, в значительной степени обратились против нее же самой… Так, Ливингстон видел в португальских областях Африки изобретенный женщинами двойной плуг, в который они впряглись при распашке и тащили его своими собственными силами. Точно так же, еще и в настоящее время во многих областях Африки женщины, оказываются буквально прикрепощенными к плугу.
Наряду с изобретением земледельческих орудий, творческому уму женщины принадлежит также изобретение разного рода вспомогательных средств, служащих подспорьем в земледельческом быту, как, например, воспитание и приручение домашних животных. Часто случалось, что мужчина, убив на охоте самку какого-либо дикого животного, приносил домой вместе с убитым зверем и оставшихся в живых детенышей. Женщина, на обязанности которой лежало питание и уход за животными, не замедлила обратить внимание на то, что многие из этих животных могли быть использованы не только в качестве убойного мяса, но и для других целей. Она заметила, что муравьед истреблял муравьев, вторгавшихся в ее жилище, что курица несла яйца, что бык мог оказаться полезным при переноске тяжестей, что корова могла снабжать всю семью молоком, и из этих ее наблюдений выяснилось мало-помалу необходимость устройства курятника, хлева, скотного двора для полезных в домашней жизни животных. Мужчина в это время со своей стороны приручал для своих целей лошадь и охотничью собаку, быка, корову и овцу…
Подтверждение того факта, что функция воспитания домашних животных принадлежала именно женщине, можно найти в языке. В санскритском языке все слова, обозначающие женских членов семьи, имеют тесную связь с хозяйственными обязанностями тех лиц, к которым они относятся: доильщица коз (дочь), сбивальщица масла, пастушка коров и т. д. При этом, обязанность женщины заботиться о приручении домашних животных считалась настолько важной для успешного поддержания домашнего хозяйства, что у некоторых народов, по словам Отиса Мэсона, ей иногда приходилось даже кормить собственной грудью находившихся на ее попечении детенышей животных.
Резюмируя все вышесказанное, можно отметить, что факт обладания врожденной и в высшей степени благотворной способностью защиты своих детей против дурных влияний наследственности и ослабления в них зародышей дегенерации, а также то обстоятельство, что женщина дала начало домашней жизни, кулинарному искусству, ткацкой промышленности, земледелию и приручению животных, выполняя этим непрерывную функцию обогащения семейной жизни новыми полезными элементами, — все это представляет совершенно новую, неисследованную еще сторону женского облика и является одним из тех факторов, которые, будучи положены на весы преимуществ каждого из полов в общественной жизни, должны считаться очень серьезным и всяким аргументом в пользу женщины.
