существенные коррективы. К тому же, много значит то, что Анатолий Михайлович Быстров называл «печатью на попке». Он на основе своего жизненного опыта придерживался того, что при рождении ребёнка ему ставится «печать на попку», которая определяет всю его дальнейшую судьбу. Можно принимать этот постулат, можно не принимать, но анализируя мою жизнь уже по прошествии многих лет, я убеждаюсь, что много раз что-то заставляло меня делать так, что моя жизнь изменялась коренным образом. Можно назвать это Что-то – Высшей Силой, Богом, Судьбой с большой буквы, но это прослеживалось довольно открыто и очевидно. Покажу на одном примере.
Особой тяги к учёбе в школе у меня не наблюдалось, хотя мама уже в старших классах часто мне говорила, что без знаний человеку трудно найти своё место в жизни. Образование у мамы было всего пять классов, что определялось необходимостью с ранних лет работать, чтобы помогать обеспечению семьи жизненными средствами. Поэтому мама уже после моего четвёртого класса сказала: «Теперь я тебе в учёбе не помощник. Давай, сынок, сам старайся». А вот бабушка, которая жила с нами, была совершенно неграмотная, потому что приехала в Иваново с Вятки, где в её деревне не имели возможности дать ей образование, или не придавали этому значения, учитывая роль женщины в сельской семье. Однако этот недостаток не помешал ей, работая в госпитале во время войны, получить в результате медаль «За доблестный труд». Поэтому помогать мне в освоении знаний было некому, к тому же отец с войны не вернулся.
Два фактора, которые определили моё отношение к учёбе на начальном её этапе, были связаны с отношением учитель – ученик. И первый случай, когда мы научились ровно писать палочки и перешли к написанию букв, связан с моим желанием получить похвалу от учителя. Мама говорила, что мне повезло, т. к. наша учительница Вера Осиповна была Заслуженным учителем Российской Федерации. И вот мы пишем прописную букву в, и все ребята, написав строчку, подходят к учительнице и показывают написанное. Она хвалит и советует продолжать так же. Решил и я получить похвалу. Подошёл, показал. И вот Вера Осиповна подняла мою тетрадь над головой и сказала: «Смотрите, вот так писать не надо». Теперь-то я знаю, что моя буква в была похожа на яхту с маленьким корпусом – колечком внизу и с большим широким во всю клеточку парусом вверху. Но тогда-то я был посрамлён перед всем классом. Стыд охватил меня, я весь сжался внутри. И с тех пор ни разу я не подходил к учителю с вопросом во время уроков, да и после – тоже.
Конечно же, это повлияло на всё отношение к учёбе. Исчезло особое старание, которое так необходимо, чтобы учение было впрок. И вот на одном из родительских собраний Вера Осиповна сказала маме, что я плохо читаю, и меня надо больше заставлять читать. Я очень любил маму, она сильно отличалась от всех наших соседок по дому своей какой-то внутренней интеллигентностью. Она никогда не сидела на скамейке после работы во дворе с семечками, как это делали все остальные, и не «перемывала всем косточки». Но вот тот совет учительницы «заставить меня читать» она поняла совершенно прямолинейно. Возможно, это было связано с пониманием того, что учитель знает лучше, как учить. И вот мама стала заставлять меня брать книжку и читать мне её вслух. А «заставлять» – это принуждать. И я исполнял это буквально со слезами. Вскоре «пытки» с чтением закончились, но я надолго возненавидел его. Надо сознаться, что после этого я не читал ни одного художественного произведения, рекомендованного по учебной программе. Для ответов на уроках хватало того, что рассказывал учитель, и что разъяснялось в учебниках.
Мама – Королёва Антонина Викуловна
Так вот формировалось моё отношение к учёбе. Поэтому в школе пятёрок у меня не было. Правда, и двойки были редкостью, ими я очень боялся огорчить маму. И когда так случалось – это было трагедией для меня. Помню, что как-то я даже не хотел идти домой, ходил после уроков по улицам, пока не стало темнеть, и я понял, что идти всё равно придётся.
Исправляться отношение к учёбе стало в пятом классе, где учителем по математике был настоящий профессионал Лев Васильевич Локтев. Он был участником войны, где потерял ногу и ходил на протезе. Его отношение к нам можно показать хотя бы тем, что кроме математики он организовал хоровой кружок, в котором участвовали даже самые разгильдяистые его ученики. При этом он сам аккомпанировал на гитаре. Репертуар, конечно же, был солдатским, не всегда понятным для нашего возраста. Теперь я вспоминаю, как мы пели строевые песни, и удивляюсь, что нам это нравилось.
По завершении учёбы в седьмом классе, мама как опытный по жизни человек сказала: «Знаешь, сынок, неизвестно что будет дальше. Закончишь ты десять классов, а сможем ли мы обеспечить твою учёбу в институте? Давай-ка, поступай в техникум. Получишь то же среднее образование, но в его конце ты будешь иметь специальность». И я пошёл в знаменитый тогда Индустриальный техникум, который подчинялся министерству судостроительной промышленности. В связи с такой подчинённостью техникума распределение на работу после его окончания было только в портовые города, что во многом определяло судьбу выпускников, да и мою тоже.
Распределился я в Одессу, но проработал недолго, поскольку достиг возраста призыва в армию. Служба в течение трёх лет сначала в школе радистов в Одессе, а потом в Закарпатье – это особый разворот в моей судьбе, полностью изменивший меня и определивший мою дальнейшую жизнь. Событий в этот период было столько, что описать их кратко невозможно. Одними из главных было то, что министром обороны в это время стал маршал Георгий Константинович Жуков, предъявлявший особо высокие требования в подготовке военнослужащих. И нас «гоняли» так, что я скоро забыл обо всех своих детских болячках. Например, только зарядка утром длилась час, и даже зимой только в гимнастёрках. Вторая особенность этого периода – интенсивно развернул своё руководство страной Никита Сергеевич Хрущёв.
В последнее время руководство Н. С. Хрущёвым вспоминает в основном интеллигентский слой общества тем, что он хотел определять все стороны жизни страны, включая культуру, а также те, кто хочет показать его «некомпетентность» как руководителя, рекомендовавшего в нашей стране по образцу США, где он побывал, заменить многие сельскохозяйственные культуры кукурузой. Что касается культуры, то он, посетив выставку современного искусства наших скульпторов и художников, разнёс модернистское и абстрактное направление
