Татьяна Грачева - Мифы патриотов

Сеть представляется ее идеологами как сложная структура, «в которой масса различных факторов взаимодействует без наличия между ними какой-либо иерархии». Здесь можно возразить: ведь, в самом начале главы было сказано, что нетократическое общество состоит из высшего класса (нетократии) и низшего (консьюмериата), что свидетельствует о наличии отношений главенства и подчинения. То есть здесь можно предположить существование некоего подобия иерархии. Но это обманчивое представление. В иерархическом устройстве люди знают, кто стоит во главе учреждения, в котором они работают, кто руководит страной, где они живут и, наконец, они знают Бога, в которого верят, знают Его заповеди и путь к спасению. Иерархия строится на открытости вышестоящих для нижестоящих. Это сознательное, осознанное подчинение. В сетевом устройстве, наоборот, консьюмериат, которому, якобы, предоставлена свобода, не знает, кто на самом деле осуществляет руководство и куда его ведут. В сети все скрыто и анонимно. Она строится на закрытости вышестоящих от нижестоящих, слепо идущих по колее, в которую их загнали нетократы, не осознавая, что в конце ждет погибель. Сеть закабаляет их не только физически, но и психологически и, главное, духовно. Эта анонимность духовной цели, которую реализуют нетократы в отношении консьюмериата в сетевом устройстве, есть не что иное, как главный принцип деятельности тоталитарных сект, которые так активно навязывает нам Вашингтон. Секты как раз имеют в чистом виде сетевое устройство, в которое хотят загнать Россию и наш народ. Анонимность целей и секретность управления в нетократической системе сопряжены с извращением истины и откровенной ложью. Как следует из сетевой доктрины, управленцы делятся на три основные группы: этерналисты, нексиалисты и кураторы. Этерналисты (от англ. eternal - вечный) призваны формулировать новые «вечные истины», по сути, религию сети, которая насаждает и оправдывает нетократическое устройство и объективно направлена на жесткое вытеснение великих восточных цивилизационных традиций: православной, исламской, конфуцианско-буддийской. Создавая иную привлекательную для консьюмериата потребительскую мораль, этерналисты вовлекают людей в сеть, формируют сетевое сознание и сетевую духовность нетократического общества. Все это полностью соответствует ницшеанской философии о переделывании мира под стандарт богоборческих ценностей. Так утверждается особая, доселе неизвестная человечеству формация - духовное рабство, коим фактически является нетократия. Этерналисты, в сущности, ассоциируются с учеными и духовными лицами, вырабатывающими платформу для нетократической системы. Рабов нужно держать в узде, подчинив их хозяевам (рабовладельцам). Их функцию выполняют нексиалисты. Они обеспечивают связи, формируя из тех, кто попал в сеть, связанные группы (от англ. nexus - связь, связанная группа). Эти группы подконтрольны своим хозяевам-нексиалистам, которые, как сказано в сетевой стратегии, «приходят на смену предпринимателям». Поэтому нетократы активно борются против национального предпринимательства как такового - оно мешает утверждению новых рабовладельцев-нексиалистов. Пока есть национальное предпринимательство, объединяющее людей на принципах добросовестного труда и служения Отечеству, сеть не сможет утвердиться. Для нее всегда будет актуальна «опасность» христианской и национальной альтернативы в экономическом укладе государства - люди, даже попав в сеть, могут вернуться на путь Истины и спасения, вырваться из нетократического плена. Нужно четко понимать, что сетевики крайне заинтересованы в том, чтобы не только вбить клин между народом и национальными предпринимателями, но и столкнуть их в разрушительной для государства борьбе. Итогом этой борьбы должен стать отход народа от участия в созидательном труде в союзе с национальными предпринимателями и его вовлечение в сеть. Поэтому одной из главных конфронтационных парадигм нетократизируемого мира следует признать конфронтацию между национальными предпринимателями и их антиподами - нексиалистами. Управляют сетевым обществом кураторы - самая могущественная из трех ключевых групп нетократии. Они «должны занять место политиков», указывать путь и обеспечивать связь между этерналистами-философами, формирующими духовную платформу сетевого мироустройства, и нексиалистами, создающими его материальный (экономический) и социальный фундамент. Кураторы, таким образом, концентрируют в своих руках высшую духовную, политическую и экономическую власть, стирая между ними грани и, по сути, упраздняя традиционную веру, политику и экономику.

От классики никуда не уйти: нетократический строй - это классовое общество, состоящее из правящей нетократии и эксплуатируемого консьюмериата. А. Бард и Я. Зодерквист в своей работе «Нетократия» подробно описывают, что представляет собой низший класс, в чем его особенности и опасности для высшей касты. Эти опасности неизбежны, так как в соответствии с логикой мобилизма каждая сила имеет свою противоположность, каждое действие сталкивается с противодействием. Возможное активное противодействие нужно предвидеть, предупредить и нейтрализовать. То есть консьюмериат следует постоянно держать в подчиненном положении. Нетократия должна быть всегда наготове, чтобы себя защитить. Стратеги нетократии исходят из того, что «основная характеристика крестьян и промышленных рабочих при капитализме состояла в том, что они обеспечивали своих хозяев физической силой», были «физическими» работниками. Определяющей характеристикой нового низшего класса является не то, что и как он производит, а что и как он потребляет. Человека доводят до уровня животного, биологического состояния, превращают в нечто скотоподобное, расчеловечивают. Идеологи сети пишут об этом очень образно: «Это напоминает фотосинтез. Реклама есть солнечный свет, потребитель - растение, преобразующее свет в энергию, необходимую для биологического развития». Вместо цивилизационной идентичности, являющейся стержнем, с которым ассоциирует себя иерархическая личность, всплывает то, что можно назвать потребительская идентичность. Человек перестает отождествлять себя по принципу принадлежности к той или иной цивилизации, народу, стране, а начинает идентифицировать себя по признаку принадлежности к группе, потребляющей те или иные товары. Вот, что написано о том, как формируется эта потребительская идентичность и одновременно с ней консьюмериат: «В мире нетократического телевидения какая-либо ощутимая разница между рекламой и самой телепередачей исчезнет. В каждой детали будет размещен тот или иной товар. Актеры становятся товаром, продающим самого себя в те моменты, когда они не продают другие товары во время рекламных пауз. В свою очередь, товары тоже становятся актерами, продающими и себя и других актеров, участвующих в их рекламе. Результатом становится реклама во имя рекламы чего-то еще. Для консьмериата пассивное принятие установленных свыше правил игры остается единственно возможным практическим выбором. Вы выбираете между разными брэндами стирального порошка. Вас просят реализовать себя и создать индивидуальный стиль жизни путем выбора между порошком Х и порошком У. Вы выбираете порошок Х или порошок У. Выбирайте свою идентичность и получите бесплатный пакет». Материальное производство в нетократическом мироустройстве становится вторичным и несущественным. «В эпоху, когда производство товаров и услуг все больше становится делом автоматизированных заводов или дешевой рабочей силы в далеких странах трудовая деятельность уже не является организующим принципом общества». Трудовая деятельность не случайно попала под прицел нетократов. Она является организующим принципом не только общества, но и государства, и носит иерархический характер. Труд как таковой, с точки зрения иерархического сознания, это не просто зарабатывание денег, а бескорыстное служение Вере, Отчеству, семье- всему тому, где стержнем является Иерархия. Объективно в трудовой деятельности определяющую роль играет именно духовный, а не материальный фактор. Но как раз против этой духовной иерархической, организующей составляющей ожесточенно борется нетократия, стремясь девальвировать высокое значение труда в массовом сознании и свести все к денежным отношениям. Труд сопряжен не только с физическими и умственными усилиями. Это, прежде всего, духовно-нравственная, и не будет преувеличением сказать, религиозная работа. Трудясь, мы думаем не только о своем благополучии и благополучии своих близких, но и о процветании нашего народа и Отечества. Это и составляет сущность того, что мы называем добросовестный труд, то есть труд, который совершается с доброй совестью. «Делайте дело добросовестно», - заповедуют нам старцы. Где обесценивается труд, обесценивается и совесть, рушатся фундаментальные устои жизни. Да и сама жизнь теряет смысл, становится никчемной. Созидание приносит радость достижения. Потребление, которое должно стать, по замыслу нетократов, доминантой консьюмериата, приносит опустошение и отчаяние от невозможности достичь. Жажду потребления нельзя утолить. Инстинкт потребления нельзя удовлетворить. Чем больше потребляешь, тем больше хочется. Страсть к потреблению разрушительна и, прежде всего, саморазрушительна. Эта страсть искушает и культивирует в людях такие пороки, как гордыня, зависть, жадность, эгоизм, жестокость, толкает на преступления. Жизнь, сведенная только к потреблению, превращается в скотское существование. Именно такова участь, уготованная нетократией консьюмериату. Способность к созидательному труду относится к стержневым характеристикам иерархической личности. Формирование этой способности является одной из главных функций церкви. В книге «Православие и духовное возрождение России» (Екатеринбрг 2003 год) написано: «Церковь должна активизировать все добрые силы народа, церковно образовать его, направить на созидательный труд». Иерархия ориентирует людей на активность и созидание, сеть - на бездействие и разрушение. Это отношение к трудовой деятельности представляет собой своего рода индикатор добра и зла. Со словом «труд» в русском языке сочетаются не только определения «добросовестный» и «созидательный», но и «самоотверженный». Труд учит нас отвергаться себя в служении людям и делу. В труде на благо других проявляется в полной мере любовь к Богу и ближнему. Ведь не на словах мы должны соблюдать эти главные заповеди, а на деле. Как сказано в Писании: «Вера без дел мертва». И еще: Царствие Божие обретается через усилия, то есть через привычку трудиться. Поэтому презрение к труду, которое формируют нетократы у консьюмериата, есть презрение ко всему, что с этим сопряжено, включая социальную солидарность, патриотизм, сильную государственность, крепкую семью, надежду на спасение, и Жизнь Вечную. Физическая составляющая человека, как и его физическая жизнь, мало интересует нетократов. Им нужно закабалить умы и сердца людей, потому что только власть над душой есть власть абсолютная. На меньшее они не согласны. Именно тотальная власть, так пьянит и манит нетократов. Ведь душа - это сфера божественного. Претендуя на овладение ею, они бросают дерзкий, исполненный гордыни вызов Богу и Его Иерархии. Они думают, что, покорив много душ, приобретут высшую власть, заменив Бога на земле. Кто-то, когда-то уже такой вызов бросал, их участь известна: это тьма и бездна. Вот истинный смысл отношений нетократии и консьюмериата. Вот истинная сущность этого нового низшего класса, который является не чем иным, как духовными рабами новых рабовладельцев, заманивающих заблудшие души в свои сети. Освободить от этого рабства рвущуюся на свободу душу может только Бог и обращение к Нему. Нетократия вовлекает консьюмериат в процесс глобализации, через которую происходит установление сетевового миропорядка. Его идеологи различают два типа глобализации: глобализацию по-капиталистически и глобализацию по-нетократически Как пишут нетократы, «процесс капиталистической глобализации - это чисто экономическое явление». Основная идея проекта - создать глобальный рынок и освободить его в целях увеличения прибылей от всяких национальных и государственных ограничений, включая законы, всевозможные тарифы, правила поведения, налоги и т.д. «Нетократическая глобализация - совершенно иное дело. Это скорее социальный феномен, базирующийся на новых возможностях коммуникации между различными культурами». Обе формы глобализации определяются как «электронный колониализм». Только для буржуазии - это колониализм экономический, а для нетократии - колониализм культурный. Иными словами, если капиталистические глобалисты стремятся достичь экономической власти над миром, то нетократы хотят захватить контроль над сознанием (ментальным пространством) и душой (пространством духовным). Нетократов интересует все универсальное. Они, например, хотят предложить универсальный язык. Если глобализация капиталистическая строится на отказе от национальных экономических устоев, то нетократическая жаждет намного большего. Она не довольствуется малым, ей нужно все: и разум и душа народов. Ей нужно, чтобы они отказались от национальной государственности, от своих исторических корней и традиционной веры, отдав себя в рабство сети. У нетократов куча планов, и они заведомо считают себя победителями. Но все зависит от нас, от каждого из нас, позволим ли мы осуществиться этим чудовищным планам. Почему так возрастает роль каждого отдельного человека? Да потому что речь идет не о колонизации и оккупации территории и ресурсов страны, защиту которых обязано обеспечивать и организовывать государство. Речь идет о колонизации и оккупации нашего сознания и нашей души, защиту которых обязан обеспечивать и организовывать каждый из нас. Каждый из нас в отдельности не может повлиять на власть, когда мы не согласны с ней в вопросах сдачи национальных позиций в пользу экономической глобализации. С культурной глобализацией все по-другому. Здесь повлиять может каждый, и, прежде всего, на самого себя и на свое окружение своим личным примером. Здесь мы зависим только от себя, мы сами защищаем наши личные и национальные психологические и духовные рубежи. И чем больше людей этой поймут, тем надежнее будет заслон нетократии. Нетократы излагают свои планы цинично и хвастливо. Следующую «победоносную» тираду хочется привести полностью: «нетократический проект глобализации не может провалиться и вознаградит своих участников, самих нетократов еще большей властью. Поздний капитализм страдает шизофренией. Он одержим идеей контроля. Если, к примеру, капитализм откажется от национального государства, это будет не свидетельством нового мышления, в принципе, а просто признанием факта, что наивысший контроль необходимо передать на сверхнациональный уровень. Тотальность расширяется, но стремление к руководству и контролю не ослабевает. Смена парадигмы фундаментально изменила образ мира. История утрачивает предопределенность направления развития (читай, национальный характер). ‘Единственно возможный путь развития‘ - уже не единственный; из любой точки исходит бесконечное число нехоженых дорог (читай, вседозволенность и язычество). Цельность, рационализм и управляемый коллективизм рассыпаются под давлением многообразия виртуального мира. Волоча за собой консьюмериат, нетократия занимает место буржуазии». Вопрос здесь даже не в том, кто, чье место займет. Демократическая буржуазия уже согласна сдать свои позиции, потому что готовила приход нетократии. Надо сказать, у нее это получилось. Разрушить удалось многое. Но разрушение всегда связано с саморазрушением. Нынешняя либеральная буржуазия для нетократов это уже «отработанный материал», «труп», по которому она пройдет. Глубинный смысл приведенной выше цитаты в ином, в притязаниях сети на вожделенный престол, который занимает в сердцах и умах людей Бог и его Иерархия. И пока преданность вере будет жить в нашем народе, никакая сеть с ее непомерными амбициями нам не страшна. Стратеги нетократизации мира признают, что «новый правящий класс по сути своей космополитичен». Нетократическая глобализация ведет к образованию новой вненациональной и внегосударственной идентичности. На практике это будет выражаться в том, что «нетократы в каждой стране будут объединяться на базе тесных контактов и общих интересов». То есть субъекты нетократического общества, к которым относятся нетократия и консьюмериат, не ассоциируют, не привязывают себя к территории какой-то страны или к цивилизации. У них другая антипатриотическая и антинациональная идентификация. Объединяясь на этой основе внутри государства, они захватывают власть и постепенно разрушают его политические, экономические, социальные и духовные устои. И не Россия, а внешне процветающая Америка служит тому ярким примером. Очень важно подчеркнуть, что нетократы характеризуются тем, что они манипулируют информацией, а не управляют собственностью или производят товары, то есть, не связаны с созданием национального богатства. Как следует из нетократической доктрины, «новая элита не отождествляет себя с обществом в целом» и, добавим, в отличие от национальной элиты не несет никакой социальной ответственности и не выполняет никаких обязательств. Идеологи сети пишут, что деятельность нетократов связана с глобальными сетями, а их приверженности носят скорее виртуальный, нежели географический характер». То есть они идентифицируют себя не со страной и народом, а с сетью, с отдельными ее сегментами, к которым относятся все сетевые структуры, образующие единую глобальную сеть. И поэтому нельзя говорить, что международные преступные организации, построенные по сетевому принципу, существуют как бы отдельно и независимо от других сетевых структур. Все эти структуры есть компоненты одной сети, связанные с нею и работающие на формирование сетевого мироустройства. Нетократы считают, что «с развитием глобализации государство станет обузой, а не преимуществом. Когда вопросы безопасности, внешней политики и финансового регулирования будут переданы на наднациональнй уровень, национальным парламентам не о чем будет дискутировать. В то же самое время глобализация элиты и все большая геттоизация низших классов помогут уничтожить национальную идентичность». Отметим в связи с этим, что национальная идентичность это то, на чем держится самосознание и душа народа, а также его государственность. Вот таковы планы и мечты сетевиков. Кто-то мечтает о любви, а они о своем, о нетократическом, точнее сказать о некротическом. Одним из фундаментальных факторов успеха новой системы будет делегирование политической ответственности от национальных государств регионам и городам, которые станут базовой единицей сетевого миропорядка. И нас таким образом «благополучно» возвращают в средневековье, к «городам Ганзейского союза, которые вступают в альянсы друг с другом, исходя из взаимной выгоды» и интересов нетократии. С одной стороны, здесь налицо стремление к архаизации общественных отношений, намеренному возврату их на догосударственный уровень, потому что сеть может установить свое господство, только сломив иерархическую государственность. С другой стороны, возврат к такой системе неизбежно будет означать бесконечные междоусобные войны между городами, которые станут конкурировать между собой за место вблизи нетократии. Формированию нетократического устройства во многом способствуют решения, принимаемые международной элитой в русле идеологии нетократии. Назовем их сетевыми решениями, то есть решениями, имеющими сетевые последствия. Причем власть конкретного государства, которому это решение навязывается, может не понимать, что, идя навстречу требованиям сетевиков, она действует против себя, против государства и против народа. К сетевым решениям относятся решения, направленные на денационализацию и колонизацию государства, уничтожение национальной идентичности, де-иерархизацию общества и религиозного сознания. К ним относятся и меры, следствием которых является непосредственное или косвенное внедрение сетевых организаций на территорию государства. В России это внедрение на ее территорию и территорию постсоветского пространства всякого рода иностранных неправительственных организаций и сект. Особо стоит сказать о международных преступных сетях. Они тоже внедряются в Россию, но опосредовано. Примером служит проблема незаконной миграции. Как следует из сообщений западной прессы, на 16-ой встрече на высшем уровне ЕС-Россия, состоявшейся 4 октября 2005 года в Лондоне, было достигнуто соглашение о реадмиссии, которого ЕС давно добивался, то есть о том, что Россия будет принимать обратно незаконных мигрантов, задержанных на территории Европы. Подробную оценку проблемы реадмиссии дают доктор юридических наук, профессор Аслан Абашидзе и Елена Киселева из Российского Университета Дружбы народов. Они пишут, что сущность соглашений о реадмиссии составляют взаимные обязательства государств принять обратно своих граждан, граждан третьих стран и лиц без гражданства, незаконно прибывших на территорию одной договаривающейся стороны или остающихся там без законных оснований, если данные лица прибыли с территории другой договаривающейся стороны. Договоры о реадмиссии - это дорогостоящее дело для принимающей незаконных мигрантов страны. Эти договоренности предусматривают создание технических возможностей для управления процедурой и операциями по перемещению нелегальных мигрантов, а также установление правил возмещения затрат, защиты данных и соблюдение прочих международных прав и обязательств. Отмечается, что направленность миграционных потоков в Европу от наших южных границ через западные, повлечет необходимость значительных бюджетных расходов РФ на транспортировку нелегальных мигрантов через огромную территорию. Соблюдение прав человека в процессе реализации подобных соглашений также потребует дополнительных организационных и материально-технических расходов. По мнению экспертов, для государств-членов ЕС выгоднее заключить соглашения о реадмиссии с Россией, чем пытаться выслать нелегальных мигрантов на родину. При этом, для того, чтобы соглашение о реадмиссии было выгодным для России необходимо начинать такого рода переговоры не с государствами, которые будут возвращать мигрантов нам (то есть с Европой), а со странами, куда будем возвращать их мы, то есть с государствами Закавказья, Центральной и Восточной Азии. Специалисты убеждены, что существование безвизового режима в рамках СНГ лишает Россию такой перспективы. А значит, подписание соглашения с ЕС о реадмиссии будет означать то, что нелегальные мигранты будут оставаться в РФ. Но, поскольку нелегалы, как правило, связаны с международными сетями, занимающимися незаконной миграцией, то это означает расширение присутствия сети в России, ее дальнейшую криминализацию, и, как следствие этого, дестабилизацию обстановки в нашей стране. В своей первой речи в Гааге Милошевич сказал, что для того, чтобы уничтожить Югославию, западные разведслужбы буквально собрали преступные элементы со всей Европы и бросили их в Косово. Так сети используются в контексте стратегии сетевой войны как средство расправы с неугодными режимами и уничтожения государств. Навязанное России Евросоюзом соглашение о реадмиссии является одним из примеров сетевых решений, действующих в интересах сети и с помощью сети. Сетевыми нужно признать и те решения, которые направлены на фальсификацию национальной истории, решения, очерняющие все, что связано в ней с сильной государственностью и ее символами и атрибутами, включая вооруженные силы. Дискредитация иерархической государственности - это шаг в сторону ее демонтажа, чего так упорно добивается сеть. Главным объектом нападок нетократии стала Россия, народ которой является самым государственническим народом, а, следовательно, носителем иерархического и монархического сознания, архетипически приверженным сильной государственности и способным ради Отечества на большие жертвы. Чтобы вытравить эту иерархичность в российской политике и в политическом сознании, силы сети стремятся извратить нашу победоносную историю, заставить народ стыдиться тех исторических периодов, когда наша государственность была особенно сильной, заставить оправдываться за наши победы, одержанные над агрессором, включая нашествие фашистов. Все эти усилия нетократов направлены на то, чтобы де-иерархизировать наши политические устои, развалить нашу государственность, превратить Россию в ячейку сети, а некогда сильный и свободный народ обратить в рабство. Но эта сетевая мошкара слишком плохо нас знает. Ведь вершина нашей иерархической сильной государственности, нашего царства, нашей Святой Руси уходит в небо, к Богу. И он не даст нас в обиду, если мы сами от него не откажемся. Наша победа над фашизмом была, прежде всего, духовной победой над физически и материально превосходящим нас противником. Это было нападение сил зла на нашу страну, инструментом которых выступили фашистские полчища. Эту духовную сущность той войны увидел и почувствовал Черчилль, которого трудно заподозрить в симпатиях к нашей стране. Как свидетельствуют рассекреченные в январе 2006 года документы Национального архива Великобритании, Черчилль хотел, чтобы Гитлера не предавали суду, поскольку он его не достоин. Британский премьер был убежден, что Гитлера нужно непременно казнить. На одном из заседаний кабинета министров в декабре 1942 года Черчилль сказал: «Полагаю, что, если Гитлер попадет в наши руки, мы должны, вне всяких сомнений, предать его смерти. Этот человек является воплощением зла». Назвав фюрера «воплощением зла», он косвенно признал, что Вторая мировая война была инициирована силами тьмы, и наш народ одержал победу именно над ними. Сейчас, так же, как и в годы Великой Отечественной, на нашу страну и наш народ опять восстали те же духи злобы, но ныне на них личина нетократов, а главное их оружие - сеть. И мы, как в то грозное время, должны принять этот бой, выстоять и победить. В той духовной и физической брани Бог помиловал и спас Россию. Будем верить и надеяться, что и ныне Промысел Божий не оставит нас. Будем стараться заслужить это. В книге «Россия перед вторым пришествием» приведены пророчества о России в годы Великой Отечественной войны. «Перед самым началом Великой Отечественной войны в 1941 году одному старцу Валаамского монастыря было три видения во время службы в храме. В первом он увидел Божию Матерь, Иоанна Крестителя, святителя Николая и сонм святых, которые молили Спасителя о том, чтобы Он не оставил Россию. Спаситель отвечал, что в России так велика мерзость запустения, что невозможно терпеть эти беззакония. Все эти святые с Богородицей продолжали молить Его со слезами, и, наконец, Спаситель сказал: "Я не оставлю Россию". Во втором Матерь Божия и святой Иоанн Креститель стояли перед престолом Спасителя и молили Его о спасении России. Он ответил: "Я не оставлю Россию". В третьем Матерь Божия одна стояла перед Сыном Своим и со слезами молила Его о спасении России. Она сказала: "Вспомни, Сын Мой, как Я стояла у Креста Твоего и хотела встать на колени перед Ним". Спаситель сказал: "Не надо, Я знаю, как Ты любишь Россию, и ради слов Твоих не оставлю ее. Накажу, но сохраню…" Если мы будем пребывать в вере, сможем распознать, разоблачить и должным образом отреагировать на сетевые решения тайных и явных приверженцев нетократии и слуг сети. Примером такого сетевого решения, направленного на фальсификацию нашей истории, служит порочащая СССР оценка итогов Второй мировой войны Западом в связи с 60-летием Победы. Конгресс США и Европарламент потребовали от России признать «оккупацию Прибалтики». Европа выдвинула дополнительное требование передать Японии Южные Курилы. А чего им стесняться. Сеть стирает грань между совестливостью и наглостью. Сетевое сознание и сетевая духовность способны на любое вероломство. Особую ненависть к сильной российской государственности как к историческому феномену проявили США. Президент Буш, выступая в Латвии с речью по случаю 60-й годовщины окончания Второй мировой войны, по сути, отверг ялтинские договоренности 1945 года, заявив: «Для большей части Восточной и Центральной Европы победа стало началом железного правления другой империи. День Победы знаменует конец фашизма, но он не стал концом всяких форм подавления. Соглашения в Ялте продолжили несправедливую традицию Мюнхена и Пакта Молотова-Риббентропа. Угнетение миллионов в Центральной и Восточной Европе останется в памяти как одна из величайших ошибок истории». Таким образом, осуждению подвергся не только СССР, но и лидеры других государств-победителей, что можно расценить как дискредитацию всего мироустройства, построенного на принципах иерархической государственности. Ведь в приведенной выше цитате Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль фактически публично осуждены президентом Бушем как преступники, которые соучаствовали в одной из «величайших ошибок» истории. Объективно оценивающие эти сентенции Буша, американские исследователи, считают, что таким образом американскому народу пытаются навязать впечатление, в соответствии с которым «советская оккупация» восточноевропейских стран грубо растоптала цветущие демократии. Действительность, по мнению этих же исследователей, выглядит совсем иначе. Режимы Восточной Европы были очагами политической реакции. В годы войны режимы в Венгрии, Болгарии и Румынии были частью "Оси", которую возглавляли германские нацисты. Венгрия еще до войны стала союзником Третьего Рейха и вместе с Болгарией участвовала в мае 1941 года в нападении на Югославию, а спустя месяц поддержала Гитлера в его агрессии против СССР. В Латвии, где Буш выступил со своей речью, было уничтожено 75 тысяч евреев и 15 тысяч "политически нежелательных элементов". Во главе этих убийств стояли правые латвийские националисты, подобные "команде Арайса". Они устраивали погромы и помогали нацистам загонять тысячи людей в шахты в лесу Румбула, где проводились массовые убийства. Вполне естественно, что после поражения нацистов СССР не мог позволить заново создать на востоке Европы антисоветские режимы. Кстати, проведенные январе 2006 года в Латвии опросы общественного мнения свидетельствуют, что 70% опрошенных признали, что при советской власти им жилось лучше, чем теперь. В таком случае вопрос о том, кто, на самом деле, оккупант звучит риторически. Американских проводников сетевой стратегии больше всего раздражает тот факт, что Советская армия, как атрибут и щит сильной государственности, была самой могущественной силой европейского континента, что позволило ей одержать победу. Напомним, что идеологией этой войны была та же философия Ницше, философия, которая теперь стала знаменем нетократии. В свете этой идентичности заявление Буша в Латвии не вызывает удивления. В нем он как раз и обнаруживает свои идеологические и политические предпочтения. Как заключают американские эксперты, вывод здесь состоит в том, что, по мнению Буша, Соединенные Штаты должны были продолжать военные действия в Европе и добиться вывода советских сил из Восточной Европы. Чтобы достичь этого в 1945 году, Вашингтон должен был заключить сепаратный мир с Германией и направить все, что осталось от военной машины нацизма, на совместную германо-американскую кампанию против СССР. Известно, что именно этот политический сценарий стремились осуществить такие нацистские лидеры, как, например, глава СС Генрих Гиммер, и некоторые члены американского командования вроде генерала Джорджа Паттена. Вот и президент Буш туда же. Что называется, «приехали»: станция «Ницше», следующая остановка «Война».