Но никто не написал про настоящее чудо. Женька Бубликов, полный сирота. Спустился на платформу станции метро «Новокузнецкая» дурак дураком, а через полчаса вышел оттуда с дипломом этого самого Кембриджа. Всего за сто долларов. Вот где чудо!
И про наших изобретателей мало пишут. Вовка Тапочкин буквально на коленке собрал прибор. С одного мешка сахара получается цистерна напитка. И это ещё если урановые стержни не опускать. Ну, могли бы хоть в районной газете?!
По телевизору рассказывали: «В Нью-Йорке была паника. Откуда-то чем-то завоняло».
А у нас в городе – наоборот. Паника началась, когда вонять перестало. У нас же в 1975 году канализацию прорвало. Два поколения горожан на этом запахе выросли и думали, что родной край по-другому пахнуть не может. А тут строители дырку заделали, по пьянке. И у всех такое чувство, будто они осиротели.
Хоть бы строчку написали.
Или вот ещё – про шоу-бизнес. Диктор радуется: «Популярный рок-певец вышел из запоя. Министр направил ему поздравление».
Вот про это – везде. А о том, что Николай Петрович Дугин, наш дядя Коля, уже двадцать лет работает машинистом тепловоза, при этом не выходя из запоя, – ни слова.
А ведь Николай Петрович к пассажирам всегда с любовью. Рельсы для него не главное. Кому куда – всегда подбросит. А как он мосты перепрыгивает на поезде! Где вы ещё увидите петлю Нестерова в исполнении тепловоза с вагонами. В трёхстах километрах от ближайшей железной дороги. Два американских спутника-шпиона сошли с ума, когда это фотографировали.
Ну хоть бы коротенький репортаж. Про одних пишут много, про других – молчок. В криминальных новостях обрадовали: «В деревне Собачья Жизнь омоновцы задержали наркобарона. Гражданин Угрюмов выращивал коноплю в горшке своего сына».
Да у нас в городе этой конопли вокруг отделения милиции целый лес. Стволы в три обхвата. И под каждым – милиционер, орёт не своим голосом:
– Господа! Просьба даром не нюхать, а то дубиночкой по мордюлечке!
Когда ветер от этого леса дует в сторону городской администрации, там принимают обалденные постановления. Типа: «В День защиты животных вместо холодной воды пустить по трубам тараканов и хомячков»…
И последнее. Недавно прочитал: «Известный рок-певец заработал в прошлом году 800 миллионов долларов и всё равно сидит по уши в долгах».
Ну и что? С такими деньгами долгов наделать – большого ума не надо. А у нас? Люди получают 800 долларов в год. И дом – полная чаша. Главное, чтобы было где перехватить до получки.
Но всё-таки между людьми неравенство ещё сильное. Одним – всё, другим – что осталось от тех.
Алексей ЦАПИК, КИСЛОВОДСК
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Контакт
РАССКАЗИК
Пенсионер Стебельков собирал в лесу грибы. Он набрал уже полную корзину великолепных крепких красноголовиков, как вдруг небо над верхушками берёз загудело и на поляну мягко опустилась марсианская летающая тарелка.
Сиреневые ушастые инопланетяне со всех сторон облепили грибника, деловито измерили его рост, вес и длину носа.
– Что вы делаете? К чему всё это? – слабо протестовал Стебельков. – Не нужно!
– Нужно! – возразил главный марсианин. – Вы типичный представитель местной цивилизации! Сейчас быстренько установим уровень интеллекта – и по вашим показателям сможем судить обо всём человечестве!
Пенсионеру укрепили на лоб резиновую присоску с тонким проводом, что-то негромко щёлкнуло, инопланетяне заулыбались.
– Ну вот, готово дело! – цокнул языком командир тарелки, сматывая провода. – Привет, землянин!
– Нет, так нельзя! – заволновался Стебельков, хватая пришельцев за локти и заглядывая им в глаза. – Вы не правы! Нельзя по одному человеку, пусть даже самому выдающемуся, составить правильное впечатление о человечестве в целом!
Командир корабля коротко свистнул, и марсиане начали деловито готовить корабль к старту.
– Как же так?! – потерянно бормотал несчастный пенсионер. – У вас может сложиться совершенно превратное представление о людях, населяющих нашу планету! Ведь я плохо разбираюсь в музыке и в живописи, давно не читал стихов… Я совсем не слежу за модой!
Со стуком закрылся люк, внутри летающей тарелки заурчало, и она плавно оторвалась от земли. Ни одна травинка на поляне не была помята.
– Послушайте! – закричал, запрокинув голову, пенсионер Стебельков и ударил себя в грудь. – Все эти ваши исследования гроша ломаного не стоят! Никакой я не типичный представитель! Я вообще ненормальный! Мне, когда я грибы собираю, разные сиреневые пришельцы мерещатся!
Но марсианская тарелка уже поднялась над верхушками берёз и вскоре исчезла в прозрачном голубом небе.
Сергей ГЕОРГИЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Монолог над черепом
ПЕРЕВОДЫ
Народ определённо испорчен литературой. Стоит произнести «Монолог над черепом», как многие тут же подумают о Гамлете, принце датском. Типично литературное представление. Конечно, Гамлет он и есть Гамлет, кто б возражал. Но в жизни подлинным персонажем, который ежедневно произносит монолог над черепом, и не один раз на дню, является Франтишек Карловский, наш парикмахер, впрочем, как и любой другой мужской или женский мастер. Раз уж мы упомянули имя Франтишека Карловского, то предоставим ему слово.
– Височки? Оставить?.. Нет? Височки убираем. У вас, простите за нескромность, изумительные волосы… Господи! Мне ли не разбираться! Сорок лет стрижём! Бежит времечко, бежит. Сколько головушек прошло через мои руки! Бриллиантинчиком? Лосьончиком?.. Нет. Смочить водичкой?.. Тоже нет. Конечно, такие волосы, как у вас, лучше всего держать сухими и сеточку на ночь, как Франтишек Бейвал. У него тоже были прекрасные волосы, как у вас, и в меру сухие. Так вот он обязательно накладывал сеточку на ночь. Эх, Франтишек, Франтишек! Он жил тут, напротив. Вы, может, слышали о нём. Портной. От него ещё жена сбежала. Красавица! И такая пышная! Сбежала с одним щёголем в Противин. Моя обычно красила ей волосы в чёрный с синим отливом. Посмотришь, ну вылитая итальянка! Теперь-то, наверное, забыла нас. А Франтишек Бейвал, стало быть, до самой кончины так и не оправился. Под конец волосы у него стали совсем блёклые. Пересохли. Что теперь говорить? Нет человека! Не поверите, но она всё-таки приехала на похороны. Жена его. Ну та, что сбежала в Противин. Приехала вся в трауре и венок из красных роз привезла для усопшего, а на муаровой ленточке – золотыми буквами: «Прости. Спи спокойно. Твоя Густа». Когда все разошлись, она дала волю слезам. Уж так переживала! Мы-то с женой видели. Все, конечно, удивились, что она вообще приехала. Потом, само собой, к нам зашла. Сидела, плакала навзрыд и всё повторяла, что только сейчас поняла, какой Франтишек был человек, что только теперь она по-настоящему оценила его. Говорила, что много страдала и что, мол, «такого блестящего отлива, какой делали вы, пани Карловская, никто не может повторить». Поздно, конечно, вспоминать, но всё-таки это было благородно с её стороны. Жена сделала ей самый что ни есть густой отлив, и после этого она уехала… Всегда к вашим услугам, пан инженер. До свиданьица!
– Вы знаете пана инженера?.. Нет? Он тоже был на похоронах у Франтишека и шил у него… Не скажите! У вас великолепная кожа. Прямо бархат. Да. Вот и Франтишек, как и вы, сиживал в этом кресле. Он, правда, был чуточку рябоват, а у вас это так, простите за выражение, натуральный прыщичек. Мы его сейчас – раз! – и нет. А в остальном кожа у вас изрядная. Последний раз, когда он сидел на этом месте – он недолго мучился, каких-нибудь дней десять, и готово дело. Я, перед тем как пройтись бритвочкой, беру его за подбородок и пальцами чувствую: кожа вялая-вялая. Я сразу понял: не жилец он больше. Говорит, чувствую, мол, себя отвратительно, вроде как грипп. Врачи и не догадывались, что с ним на самом-то деле. Вы, простите, случайно не доктор?.. Понятно. Доктор философии, значит. Так вот, доктора ещё ни о чём не подозревали, а я уже знал – плохо дело. Вас удивляет, как я догадался? Я и сам диву даюсь. Сколько было случаев – не перечесть! И ни разу не ошибся: кожа дряблая – пиши пропало. Аминь! Вам я говорю об этом спокойно, потому как вы человек, так сказать, интеллигентный. Вам я честно скажу: у вас кожа того, пошаливает. Нет, не рыхлая, ещё нет, но если вдруг, можете на меня положиться, я сразу вам об этом скажу. Так, головку вправо, кадычок вперёд. Да, бритва что надо! «Золинген». Сама бреет. Таких теперь днём с огнём не сыщешь… Да, отмучился бедняга Франтишек. Не в обиду вам будет сказано, но я уважаю покойника. Понимаете, он становится тебе ближе, когда оказываешь ему последнюю услугу. Я вам больше скажу: покойник – это наше утешение. Не всякий человек может стать парикмахером. Здесь, простите, талант нужен. Каждая голова – это особый предмет, в который вы вкладываете всю свою душу. Ан глядь, всё пошло насмарку – опять щетина и начинай всё сначала. Потому я и говорю, что покойник для нас как бальзам на сердце. Это уже нечто завершённое, конечный продукт творения. Раз и навсегда. Понимаете? Другой раз смотрю на клиента, когда он поднимается из кресла, и думаю, что такого не стыдно отправить в последний путь.
