А Ниязов вскоре объявил, что в Туркмении открыто новое месторождение – Южный Иолотань. И в нем газа, по его, Ниязова, оценкам – 7 триллионов кубометров. В Газпроме ему, конечно, не поверили. Но никаких контрактов разрывать не стали. Потому что очень хотели купить весь газ. Сколько бы его ни было.
– В первую очередь мы будем обеспечивать газом Россию, – увещевал Туркменбаши. – Не думайте, что Туркмения хочет куда-то уйти со своим газом. Мы не готовы рассматривать проект Транскаспийского газопровода.
И эти слова для Газпрома были слаще газа.
А потом все вдруг лопнуло.
Туркменбаши умер. Оказалось, что он был человеком, и его сердце не выдержало. Оно разорвалось, конечно, от напора газа, который он наобещал продать Газпрому. Или от потока денег, которые он предвкушал получить. Или от великолепия дворцов, которые хотел построить. Или от блеска золотых статуй, которые собирался воздвигнуть. В крайнем случае, от обилия врагов, которых мечтал расстрелять.
Преемником Ниязова стал Гурбангулы Бердымухаммедов, его бывший врач, бывший министр здравоохранения и бывший глава комиссии по организации похорон. Именно он констатировал, что смерть Туркменбаши наступила от разрыва сердца. Первым его заявлением в качестве и.о. президента было обещание выполнить все газовые контракты, подписанные предшественником.
Летом 2007 года в городе Красноводске, разумеется, переименованном в город Туркменбаши, новый президент Туркмении принимал гостей: Владимира Путина и Нурсултана Назарбаева. Ислама Каримова тоже звали, но он почему-то не приехал. Три президента подписали соглашение о строительстве нового газопровода, который пойдет из Туркмении вдоль берега Каспийского моря, через Казахстан в Россию.
После подписания к новому президенту Туркмении подпустили журналистов. И они спросили, откажется ли Бердымухаммедов от проекта транскаспийского газопровода – через Азербайджан и Турцию в Европу. Того самого, которого Туркменбаши (не город, а человек) не хотел строить, потому что боялся Гейдара Алиева, потому что дорого и потому что его всячески отговаривал Газпром.
– Во всем мире идет диверсификация. И у нас еще, может быть, будут на рассмотрении эти проекты.
– То есть не стоит списывать его со счетов? – ужаснулся кто-то из российских журналистов.
– Не стоит, – повторил президент Туркмении.
Стоявший рядом Владимир Путин вдруг стал смеяться. Выходило, что купить весь среднеазиатский газ Газпрому не удастся.
– И запасов газа хватит? – добивали его журналисты.
– Хватит, – улыбнулся Бердымухаммедов.
Вероятно, будучи врачом и, в отличие от Ниязова, осознавая свою смертность, Бердымухаммедов имел в виду, что газа хватит на личный его век. Что он, президент Бердымухаммедов, умрет прежде, чем многочисленные партнеры – Иран, Турция, Азербайджан, Россия, Украина, Германия – почувствуют себя обманутыми.
Газовые гусары
9 декабря 2005 года в поселке Бабаево Вологодской области был праздник. Вернее, для местных жителей это был ужас – праздник был только для приехавших в Бабаево высоких гостей. В этот день здесь сваривали первый участок газопровода «Грязовец – Выборг», который впоследствии должен стать началом трубопровода «Северный поток», по которому газ пойдет из России в Германию, минуя все транзитные страны.
Корреспонденты государственных каналов российского телевидения приехали в Бабаево за неделю до торжества, уже успели снять все необходимые стендапы на фоне трубы и проговорить в камеру взволнованно-торжественные тексты. В назначенный день к участку трубопровода привезли главу Газпрома Алексея Миллера, премьер-министра РФ Михаила Фрадкова, министра экономики ФРГ Михаэля Глосса, руководителей компаний E.ON и BASF. Чтобы не отморозить уши при тридцатиградусном морозе, высоким гостям пришлось надеть громадные меховые шапки. Началась показательная сварка. Все выстроились в ряд, Алексей Миллер поднял руку и скомандовал: «Давай!»
– Сварочный аппарат заработал и тотчас заглох, – вспоминает Сергей Белов, замдиректора «Сварочно-монтажного треста», который проводил показательную сварку. – Он не работал тридцать семь секунд, пока не запустили по новой. Все эти тридцать семь секунд у меня не билось сердце. Потом трубу все-таки заварили.
Михаил Фрадков, Алексей Миллер и остальные гости оставили на трубе свои автографы, а затем вместе со строителями прошли в прогретый шатер, где были уже накрыты столы – выпивать за успех проекта.
Зато не до выпивки было журналистам. В тот же день специально привезенных журналистов подвели к Алексею Миллеру и он сделал им важное объявление: совет акционеров компании, которая будет строить газопровод в Германию, возглавит бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер. Журналисты побежали перемонтировать свои заранее отснятые сюжеты.
Как рассказал нам один из руководителей Газпрома, для самого Миллера назначение Шредера было неожиданностью: эту новость ему сообщил Путин, позвонив за несколько минут до пресс-конференции.
На следующий день, когда гости разъехались, первый стык, сваренный накануне, убрали на склад – и продолжили настоящую работу. На счастье строителей, та зима была очень морозной. Володогодская и Ленинградская области, по которым должен пройти газопровод, – это сплошные болота. Тяжелая техника может подойти к месту строительства только тогда, когда болото замерзает.
– В теплое время года приходится делать лежневки – деревья укладывать в несколько слоев. А то шаг влево, шаг вправо – и все, в болоте, – показывает нам Сергей Белов. – Тридцать лет работаю, а такого сложного участка еще не было. Хотя, с другой стороны, сколько работаю, хорошего участка еще никогда не попадалось. У нас ведь везде: то болото, то опять болото, то вечная мерзлота, то снова болото.
Строительство трубы на его участке, между Грязовцом и Тихвином, уже завершено. Сейчас специалисты из немецкой фирмы TUF вместе с сотрудниками «Сварочно-монтажного треста» проводят гидроиспытания: в трубу закачивают воду и нагнетают давление, чтобы проверить трубу на прочность.
– Вообще-то по плану мы должны были строить два года. Но тут вдруг партия сказала – надо! Планы изменились, и трубу нужно закончить за год. Ну что ж, мы напряглись и построили за год.
– Партия – это Газпром?
– Он, конечно, кто же еще?
Мы едем вдоль газопровода. Вокруг – густой, непролазный лес – тонкие сосны растут так близко друг к другу, что, кажется, протиснуться между ними невозможно. На дорогу то и дело выбегают зайцы. С дороги лениво разбегаются жирные трясогузки.
Выезжаем на берег реки Колпи.
– Вот из этой реки мы берем воду для гидроиспытаний. И трубу мы проложили как раз под ней, – рассказывает Белов.
– А рыба в реке еще есть? – с печальной улыбкой интересуемся мы.
– Рыба? Да мужики постоянно ловят. Тут и хариус, и карп, и сом, и лещей ловят… – Белов становится заметно веселее, – у нас тут живности много. По ночам на стройку лоси заходят, сторожей мне пугают. На этой неделе заходила медведица с малышами. Так что они тут к нам привыкли. Мы тут своими делами занимаемся, к ним не лезем. Да и жители местные тоже к нам привыкли. Мы только за лето три свадьбы сыграли: наши люди знакомятся с местными девушками, семьи создают.
– Ну прямо гусары!
– Точно. Газовые.
Строители обычно живут неподалеку от газопровода – во временных городках, состоящих либо из вагончиков, либо из «бочек» – странных домов, имеющих форму огромных лежащих бочек. В таких городках живут вместе с семьями, по нескольку лет. Детей отдают в ближайшие сельские школы. А когда стройка заканчивается, весь городок переезжает в другое место – вместе с бочками, строителями и их семьями. Детей забирают из их прежних школ и отдают в новые, тоже расположенные вдоль трассы строящегося газопровода, – но уже другого. Их называют «трассовые дети» – многие из них так и вырастают около газпромовской трубы и сами почти всегда идут в Газпром.
– А что, я сам такой. Отец работал в Надыме. Я до девятого класса прожил в «бочке». Некоторые мои школьные друзья по 10–15 школ меняли. А что поделать, такая работа, – рассказывает нам Леонтий Вареца. Сейчас он работает в «Лентрансгазе». И тоже занимается строительством газопровода «Грязовец – Выборг».
С Леонтием мы едем вдоль будущей трассы трубопровода. В Ленинградской области стройка еще далека от завершения. Он с ужасом вспоминает прошлую теплую зиму и говорит, что если в этот раз морозов не будет, проложить трубу по болоту в срок будет нелегко.
Еще одна проблема строителей в Ленинградской области – неразорвавшиеся снаряды. Их то и дело находят вдоль трассы. 60 лет назад здесь проходили ожесточенные бои.
С 1942 по 1944 продолжалась блокада Ленинграда – в городе был голод, а продовольствие подвозили с востока, по так называемой «Дороге жизни». Сейчас почти вдоль той легендарной дороги строится газопровод, по которому и будет поставляться газ в Германию.
