Ждали штурма, но его не было.
В этот день с разрешения Хасбулатова Прокуратура Москвы прошла в Белый дом и выясняла — нет ли в нем оружия, с которым напали на Штаб СНГ. Прокурор Москвы Геннадий Пономарев и Генеральный прокурор Степанков рассказали журналистам, что прибыли в Дом Советов в связи с «проблемой оружия» и занимаются его изъятием для проведения баллистической экспертизы.
Узнав об этом, Александр Руцкой заявил прокурору Пономареву, что запрещает любые контакты людей из Дома Советов с его работниками, и сотрудникам прокуратуры пришлось удалиться.
Но бывший народный депутат Сергей Степашин от имени Бориса Ельцина сделал Александру Руцкому предложение, аналогичное полученному Хасбулатовым: в обмен на прощение и благодарность Ельцина покинуть Белый дом и приложить все усилия для самороспуска Верховного Совета и Съезда народных депутатов.
Они в Белом доме не дают вести следствие?! И тогда начальник ГУВД Москвы генерал-майор Владимир Панкратов приказал усилить оцепление вокруг здания парламента: а то вдруг начнется распространение оружия из Дома Советов?! К оцеплению примкнули в дневное время еще 500 военнослужащих в/ч 3111, в ночное время — 300 военнослужащих. К 18 часам кварталы, прилегающие к Дому Советов, были оцеплены усиленными нарядами милиции, ОМОНа и военнослужащих ОМСДОН. Жителей домов, попавших в зону оцепления, пропускали только при предъявлении паспорта.
Вечером Черномырдин предложил заместителю Председателя Верховного Совета Юрию Воронину начать переговоры. Воронин резонно ответил, что сначала надо возобновить подачу в Дом Советов воды и электроэнергии.
Ответ — новая информация о штурме, назначенном на 4 часа утра.
Штурма не было, и неизвестно, готовился ли он — возможно, сторонники Ельцина просто нагнетали обстановку. В этот день еще ужесточили режим блокады. Здание Дома Советов теперь было окружено сплошным кольцом сотрудников милиции и военнослужащих внутренних войск. Вокруг него установлено заграждение из колючей проволоки, внутрь не пускали людей, машины, даже машины «Скорой помощи». Подвоз продовольствия и медикаментов прекратился. С бронетранспортера со смонтированной на нем звуковещательной станции неслись требования покинуть здание.
Иногда большие группы людей прорывались к Белому дому. Сотрудники милиции время от времени открывали узкие проходы, в этих проходах возникали стычки, милиция применяла дубинки и газы.
В этот день напряжение прорвалось по меньшей степени двумя массовыми драками.
Между половиной седьмого и 19.00 группа людей — до тысячи человек пыталась прорвать оцепление. Неорганизованную толпу легко удалось рассеять и оттеснить.
Но около 19.00 толпа уже из трех тысяч человек (примерно) с кольями, дубинами, заточенными арматурными прутьями, ножами атаковала милицию у станции метро «Баррикадная».
Драка… или уже сражение? — шло почти до полуночи. В конце концов милиция оттеснила защитников парламента в вестибюль станции метро. На эскалаторе продолжалась массовая драка. Число раненых называют разное — чаще всего «до тридцати человек» и даже «не меньше сотни». В числе пострадавших — и совершенно посторонние люди.
А в ночь на 29 сентября пришла первая человеческая жертва: при попытке разобрать баррикаду возле Дома Советов погиб подполковник милиции, отец шестерых детей, заместитель начальника отдела УГАИ ГУВД Москвы Владимир Рештук.
Произошедшее объясняют по-разному.
1. По версии ГУВД Москвы, несколько защитников Дома Советов вытолкнули Рештука на проезжую часть Садового кольца в тот момент, когда тяжелый тягач пытался оттащить домик-бытовку, которым защитники парламента перекрыли Садовое кольцо[180].
2. По версии старшего специалиста Благотворительного фонда УГАИ ГУВД г. Москвы «Долг и надежда» Юрия Ветрова, Рештук «ценой своей жизни остановил строительный вагончик, который какие-то подонки катнули с горки на толпу людей»[181].
3. По версии газеты «КоммерсантЪ», инцидент произошел «вследствие неосторожных действий сотрудников милиции». Владимир Рештук находился в автомобиле, когда сторонников Верховного Совета вообще не было рядом. Просто от резкого рывка тягача на него опрокинулась тяжелая бытовка…
4. По данным газеты «Спецназ России», милиция потребовала от водителя «КрАЗа» оттянуть тяжелый электросварочный аппарат на резиновом ходу. Водитель отказался, за руль сел лейтенант милиции. Он, видимо, не очень умел водить; груз на скорости занесло и бросило на Рештука. Виктор Рештук в последний момент успел оттолкнуть находившегося рядом незнакомого ему пожилого мужчину, но погиб сам[182].
В общем, скорее всего погиб Рештук то ли случайно, то ли совершив смелый поступок. А потом уже его гибель истолковали в «нужном направлении, как целенаправленное убийство сотрудника милиции сторонниками Верховного Совета.
Утром 29 сентября примерно с 9:00 в здание Дома Советов перестали пускать журналистов. В городе стало совсем неспокойно. Центр города закрыт для доступа граждан, у прохожих на улицах проверяли документы, часто обыскивали. В органы власти нельзя было зайти: власти отменили временные пропуска.
К вечеру сторонники Верховного Совета начали возводить баррикады практически во всем центре Москвы, для чего даже переворачивали троллейбусы. Группы до 400 хмурых людей с дубинами и заточками скопились на площади Восстания и Белорусского вокзала.
Как всегда и бывает при революциях, ситуация быстро выходила из-под контроля и Ельцина, и Верховного Совета.
Рассвет 30 сентября застал город напряженным, ждущим беды.
В этот день известный психолог, заместитель министра образования Российской Федерации А. Асмолов направил в Совет Министров разработанную им Программу первоочередных социально-психологических мер «Белый дом», предусматривавшую следующие меры.
1. Обращение патриарха к бывшим депутатам Верховного Совета, собравшимся в Белом доме, с просьбой о предотвращении войны в России, дальнейшего наращивания конфликтной ситуации.
2. Средствами массовой коммуникации создать видеоряд по схеме «обыкновенный фашизм — коммунизм — Белый дом». Первые ходы: демонстрация фильма М. Ромма «Обыкновенный фашизм»; повтор майских пленок с демонстрациями и жертвами.
3. Лично о спикере. Несколько раз прокрутить по телевизору программу Л. Радзиховского о Хаcбулатове.
4. Просьба к Д. С. Лихачеву с предложением о выступлении перед интеллигенцией России в данной ситуации[183].
Собственно, особого смысла в представлении этого документа не было… Информационная война уже велась.
Поздним утром, около 12 часов, прямо на Лубянской площади прошел не санкционированный никем митинг сторонников Верховного Совета. В числе его участников были сотрудники разведки и военнослужащие.
Все могло окончиться 1–2 октября
1 октября началось с переговоров в Свято-Даниловом монастыре при посредничестве Патриарха Алексия II. Со стороны Верховного Совета присутствовали председатели палат Верховного Совета: бывший ректор Красноярского университета Вениамин Соколов и Рамазан Абдулатипов. Со стороны ельцинистов: мэр Москвы Юрий Лужков, первый заместитель Председателя Совета Министров Олег Сосковец и руководитель Администрации Президента Ельцина Сергей Филатов[184].
Беснуется московская интеллигенция, требует расправы над «мятежниками».
Фонд «Общественное мнение» опубликовал результаты опроса: 50 % респондентов поддерживают «разгон президентом парламента и съезда»[185].
Начальник московского ГУВД Владимир Панкратов рассказывает, сколько оружия находится в Белом доме. По его данным, вооружить можно чуть ли не дивизию.
За баррикадами и на площадях стоят друг против друга напряженные люди, не решаясь начать… Руководитель службы безопасности Ельцина А. Коржаков лично проинспектировал окрестности Дома Советов и места скопления защитников Верховного Совета[186].
А переговоры уже дают некоторый результат: удается достичь соглашения. Около 2 часов 30 минут утра 2 октября после долгих переговоров при посредничестве Патриарха Алексия II был подписан Протокол № 1 о поэтапном снятии блокады и изъятии «нештатного» оружия в Доме Советов[187].
Протокол № 1 подписали руководители палат Верховного Совета Р. Абдулатипов и В. Соколов, первый заместитель Председателя Совета Министров О. Сосковец и руководитель Администрации Ельцина С. Филатов. При условии подключения энерго- и теплообеспечения к Белому дому участники переговоров, представлявших Верховный Совет, соглашались на формирование двусторонней комиссии по учету и складированию имеющегося внутри Дома Советов оружия.
