Пять лет назад нью-йоркская Метрополитен-опера поменяла директора, или, как здесь это называется, генерального менеджера. Вместо Джозефа Вольпе, руководившего коллективом 16 лет, этот пост занял Питер Гелб. И всё, решительно всё поменялось.
Смена директора была продиктована экономическими проблемами знаменитого театра: как известно, опера – дело дорогостоящее, а зрительный зал Мета, рассчитанный на 3800 мест, перестал делать сборы, значительно вырос дефицит бюджета… Новый директор (бывший глава подразделения классической музыки Sony/BMG), уже успевший прославиться отменным коммерческим чутьём, способностью к популяризации классической музыки и умением привлечь к ней новую аудиторию, задал Америке и миру сакраментальный вопрос: «Хотите, я научу вас любить оперу?» Набрал команду отменных маркетологов, взял в руки большую метлу и… открыл новый оперный сезон, разумеется, новой оперой – «Мадам Баттерфляй». Поставил оперу кинорежиссёр Энтони Мингелла.
«Гелб использует популистские методы Голливуда и Бродвея!», – закричали возмущённые ревнители «чистой классики». А новоназначенный генеральный менеджер невозмутимо ответствовал: «Для того чтобы привлечь новых зрителей, Метрополитен-опера необходимо создать себе репутацию места, в котором певцы не просто стоят и поют. Я хочу показать, что опера может быть хорошим театром, а не только хорошей музыкой».
И немедленно принялся реализовывать свои удивительные проекты. Что интересно, опера очень скоро действительно стала «хорошим театром» в исполнении музыкантов и певцов исключительно мирового класса (штатных солистов здесь нет, только приглашённые). У самого радикального проекта, придуманного Гелбом, оказалось туманное имя – симулькастинг. В переводе на общепонятный обывателю язык это означало «живые» (в реальном времени) трансляции премьер и текущих спектаклей – «сливок» репертуара Метрополитен-опера – в кинотеатрах. Чтобы их видели и слышали все желающие в разных уголках США и мира, зал оперы и залы в кинотеатрах оборудовали специальной аппаратурой, обеспечивающей изображение высокого разрешения (стандарт HD) и качественный звук. В самом театре в проекте заняты 60 человек, преимущественно операторы. Симулькастинг оказался бизнесом весьма затратным. Каждая мировая трансляция обходится более чем в миллион долларов. Однако, по мнению Питера Гелба, дело того стоит.
Расчёт опытного менеджера оказался безошибочен – в кинотеатры публика повалила валом: знатоки и просто меломаны, которых с вожделенной Метрополитен-опера обычно разделяли сотни, тысячи миль, и неискушённые зрители, для которых словосочетание «оперный спектакль» вообще-то мало что говорило, однако каждому любопытно было узнать, кто такие эти парни, вокруг которых столько нынче разговоров, – Чайковский, Россини, Верди.
За четыре года, что длится уникальный эксперимент, было продано около пяти миллионов билетов в кинотеатрах 35 стран. В США в показах участвуют 445 кинотеатров, в Канаде – более ста. Средняя цена «кинобилета» – 22 доллара, и половину кассовых сборов забирает себе Мет. Произведя приблизительные оценки, можно утверждать, что кинопоказы увеличивают аудиторию примерно в десять раз, а прибыль Мета от этого проекта достигает 35 процентов.
Для того чтобы у зрителей в самых разных уголках мира была возможность видеть оперные трансляции в реальном времени, спектакли, подготовленные к показу в кинотеатрах, начинаются в Нью-Йорке не в восемь вечера, как обычно, а в час дня. В Европе это уже вечер. А вот японцам, ничего не поделаешь, спектакли приходится смотреть в записи на следующий день.
Что же такого особенного предложила кинозрителям Метрополитен-опера, чем так приворожило их, казалось бы, не самое демократичное из всех художественных жанров искусство, что 90 процентов билетов раскупаются задолго до премьер, а на некоторые спектакли (так было недавно с «Кармен» Ж. Бизе), зазевавшимся и вовсе попасть было невозможно?
Прежде всего это, конечно, поразительный эффект личного присутствия в зале Метрополитен-опера. Ведь это именно ты уютно расположился в креслах одного из самых красивых и прославленных оперных театров мира, где в эту самую минуту красавица и умница Анна Нетребко исполняет вокальную партию в «Лючии де Ламмермур» Доницетти (трансляция этой оперы побила все рекорды: число зрителей, одновременно смотревших спектакль на экранах HD, превысило один миллион).
Ты – очевидец, ты дышишь тем же воздухом, каким дышат опероманы в Нью-Йорке, пришедшие послушать прекрасную музыку в красивом спектакле «Гамлет» Амбруаза Тома. Но тебе совсем не нужен бинокль: с помощью множества плавающих кинокамер ты прекрасно видишь и оцениваешь детали декораций спектакля, мизансцены, шествие хора, танцы кордебалета, превосходное актёрское мастерство английского баритона Симона Кинлисайта (заглавная роль в «Гамлете»); лёгкость колоратуры и чистоту трелей Марлиз Петерсен (Офелия); тебе слышны тончайшие нюансы и колебания их голосов. Зрители в Линкольн-центре восторженно аплодируют. В кинотеатрах происходит всё то же самое, разве что кинозрители хлопают даже с ещё большим энтузиазмом.
Но вот первый акт заканчивается, опускается занавес. Антракт. Зрители устремляются в фойе, в буфет. Это – в Нью-Йорке. У кинозрителя симулькастинга развлечения иные. Камеры уводят вас в закулисье, где покажут оборотную сторону сцены: рабочие двигают декорации, ассистенты мечутся, гримёры освежают краски, заново разрисовывают лица, кому-то меняют костюмы, разминаются танцоры, одним словом, перед вами обычно скрытый от обывательского взгляда мир театрального закулисья.
Здесь с вами запросто беседует Питер Гелб. Здесь оперная дива Рене Флеминг выступает в качестве интервьюера и, закатывая глаза, кокетничает с Гамлетом, ещё не отдышавшимся после бурной финальной сцены, ещё вымазанным с ног до головы в крови-краске (к слову говоря, в этом замечательном спектакле прямо-таки море «крови»). Затем она как бы случайно отлавливает улыбчивого и куртуазного французского дирижёра Луи Лангрэ, беседует с Марлиз Петерсен, за три дня до премьеры прилетевшей в США из Вены и спешно введённой в роль вместо заболевшей Натали Дессе…
Газета «Лос Анджелес Таймс» как-то написала: «Эксперимент Мет по слиянию фильма и оперы создал новую форму искусства. Это предприятие может стать самым важным событием в развитии оперы со времён изобретения титров». Кинозрители оперы – очевидцы возникновения этой новой формы искусства.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Панорама
Ресничка
ОДНАЖДЫ С АЛИСОЙ ДАНШОХ
Сказка в канун Международного дня защиты детей
Однажды Фея торопилась в Министерство Волшебных Дел на очень секретное совещание. В министерстве её считали молодой и перспективной. Так как феи тщательно скрывают свой возраст, то можно было предположить, что ей лет шестьсот, не более. Несмотря на молодость, фея придерживалась умеренно-консервативных взглядов, верила в сказочную жизнь, не покупала вещи в кредит, не признавала fast food и терпеть не могла куклу Барби. В своих поступках она руководствовалась исключительно здравым смыслом и иногда позволяла себе лёгкую иронию по отношению к себе и потяжелее к другим. Недавно фея вошла в попечительский совет общественно-некоммерческого фонда «Реализуй несбывшиеся мечты» и теперь занималась сбором материалов для международного симпозиума «Кризис американской мечты и его преодоление». Конечно, фейская жизнь не ограничивалась общественной деятельностью. Была и рутинная каждодневная работа – помогать тем, кто этого заслуживает.
Долгие годы фея занималась воспитанием чужих чувств, обожала читать нотации, делать замечания и давать советы. Хотя в высшей магической школе на факультете положительных эмоций фею учили доброжелательности, невозмутимости, беспристрастности, она частенько выходила из себя, нарушая важнейшие фейские принципы, потому что невоспитанные, жадные, безответственные дети и взрослые вызывали у неё тяжёлый аллергический шок. В общем, фея мало чем отличалась от обычного неравнодушного человека, только у неё было больше возможностей.
Итак, фея опаздывала на важное совещание в МВД, как вдруг в окне дома увидела маленькую девочку. Девочка стояла на подоконнике, грустно смотрела на улицу и что-то тихо шептала. Конечно, фея расслышала её слова:
– Папа, папа придёт?
