Владимир Шляхов, Левон Саакян, Наталья Толстова. Иносказания в русском речевом взаимодействии. - М.: Русский язык. Курсы, 2014. – 192 с. – 1000 экз.
Мы раздумывали, стоит ли рекомендовать эту книгу в нашем приложении. Всё-таки аннотация предназначает её для иностранных учащихся. Но, во-первых, разве в нынешних российских школах мало учеников, для которых русский язык – неродной? А во-вторых, даже и у тех детей, для кого он родной, наблюдаются, увы, сложности с усвоением абстрактных понятий. Связанные в том числе с детским не-чтением и не-говорением на сложные, отвлечённые от эмпирической повседневности темы.
Если посмотреть на представленную книгу с этой точки зрения, она окажется действительно полезной. Прежде всего в ней приводятся не только теоретические рассуждения о природе тропов, "непрямых речевых актов" – но и собран практический материал, разработаны специальные упражнения для лучшего понимания и усвоения, что такое метафора, эвфемизм, ирония, сарказм[?] Отдельная главка посвящена намёкам и умолчаниям: их распознаванию тоже приходится учить. И здесь добрым словом надо помянуть иллюстративный материал. Да, дети мало читают – но для формирования усложнённых речевых способностей всё равно лучше любых других подходят образцовые литературные тексты. Иронии лучше всего учиться по Булгакову, иносказанию – по Гоголю, уклончивости… ну, например, по «Обломову» Гончарова.
Таким образом, перед нами краткий, но неплохо систематизированный и проиллюстрированный, адаптированный к практическому применению курс, который может стать подспорьем учителя, желающего дать детям представление об имплицитных смыслах человеческого общения и привить некоторые навыки их воплощения в речи.
Теги: Владимир Шляхов , Левон Саакян , Наталья Толстова , Иносказания в русском речевом взаимодействии
Источник надежды и безграмотности
Современный русский язык в интернете / Ред. Я.Э. Ахапкина, Е.В. Рахилина. - М.: Языки славянской культуры, 2014. – 328 с. – 500 экз.
Что таит в себе интернет – угрозу или надежду для учителя-словесника? Учителя, в силу объективных причин, нередко бывают менее осведомлены о возможностях информационной сети, нежели их ученики. В речи детей появляются специфические ошибки; письменные упражнения начинает изобиловать типовыми погрешностями, источник которых до поры до времени неясен[?] Пробовал ли кто-нибудь систематизировать и проанализировать эти явления, привнесённые в нашу жизнь Всемирной паутиной? Оказывается, уже да.
Представленный здесь сборник имеет свои недостатки и достоинства. Перечислим первые: преимущественная академичность (сухость) изложения, пунктирность, неразвитость многих тем (и вообще их небольшой круг), стремление рассматривать некоторые языковые явления как новые, притом что с распространением интернета они всего лишь участились (но не возникли!) Перейдём к достоинствам. В отдельных статьях сборника описаны ошибки, появление которых резко возросло: стилистические и грамматические. Такова, например, статья Александра Летучего об изменениях в категории переходности/непереходности глагола, о новых синтаксических структурах. Интересны статьи о речевом этикете, как он понимается в Сети, о новых жаргонных словечках и метафорах, которые просачиваются в повседневное и уже не электронное употребление. Среди авторов книги – учёные ИРЯ им. Виноградова РАН.
И всё же: почему интернет – источник безграмотности, понятно: он сотрясает привычную языковую норму сразу на многих уровнях (словоупотребление, словообразование, синтаксис и даже фонетика). Но почему интернет – источник надежды? На это может быть несколько ответов, но в пределах представленной здесь книги станет понятен только один: расшатывая норму, интернет одновременно открывает новые возможности – в первую очередь стилистические, расширяющие выразительный речевой диапазон. А уж как мы сможем воспользоваться этими возможностями – наша ответственность.
Теги: Современный русский язык в интернете
Харпер Ли. Убить пересмешника. - М.: АСТ, 2014. – 412 с. – 7000 экз.
Эта книга, конечно, давно стала классикой – и уже успела попасть в ту классику, что подвергается активной ревизии. В последние пятнадцать лет озабоченная общественность США ломает копья: а вдруг некорректно рассказывать детям про насилие? А вдруг это плохо, если в книге столько раз употребляется слово "ниггер"? Да, разумеется, в 60-е книга «Убить пересмешника» была символом борьбы с пережитками расизма. Но вдруг для современности она уже недостаточно толерантна?
К счастью, мы в России пока ещё можем не обращать внимания на такие интеллектуальные перверсии. И потому можно порекомендовать не забывать эту чудесную книгу, в которой замечательный отец – добросердечный и честный – объясняет и своим примером показывает детям, что такое мужество и что такое долг. Книгу, в которой говорится: «Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – его совесть». Совестливости учит детей и сама жизнь, где всегда присутствует несправедливость, – и притом почти всех людей можно понять, если попытаться взглянуть на происходящее с их точки зрения. На свете очень мало совсем уж плохих людей, но узколобость, гнев, ханжество угнетают и неплохих, превращая их в толпу. А закон – безусловно, очень важен и почти священен, но иногда не способен вместить сложность и многообразие жизни, и это тоже нужно объяснить детям...
История сделала полный круг: в США книгу «Убить пересмешника» превозносили, а теперь запрещают с тем же ханжеством, против которого она написана. Но объективно перед нами одна из самых сильных реалистических детских книг XX века, прекрасно написанная, учащая сопереживанию, гражданской сознательности – при этом полная лирического чувства и лишённая прямолинейной назидательности. Несомненно, это классика, о которой стоит напомнить детям, и к тому же отлично переведённая на русский язык в пору, когда работали настоящие мастера.
Теги: Харпер Ли , Убить пересмешника
О судьбе школьного литературного образования
Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ
В этом учебном году на государственном уровне были затронуты вопросы школьного предмета "литература". Съезд Ассоциации учителей русского языка и литературы, Российское литературное собрание предшествовали постановлению президента о необходимости пересмотра форм итоговой аттестации по литературе и учёта «результатов публичной защиты обучающимися индивидуальных проектов в форме сочинения».
Казалось бы, наконец мы можем ответить чиновникам, что, помимо внутреннего потенциала предмета «литература» и нашей читательской и профессиональной убеждённости в его значимости, у нас есть и государственная поддержка. Но, уважаемые коллеги, на данный момент в методике и школьной практике не существует такая форма работы, как индивидуальный проект в форме сочинения . Все понимают, но никто не уточнил и не посмел возразить[?]
Постановление президента начало реализовываться молниеносно. В итоге появился информационный ресурс, на котором была представлена «концепция итогового сочинения», в настоящий момент она находится на утверждении, а 15 мая в ряде городов России уже писали сочинение… Авторы концепции не утруждают себя ни вопросами методики, ни тем более методологии методики, а просто определили время, место в учебном плане и формат работы - «допускное сочинение».
Это путь в никуда. Вместо поиска эффективной стратегии, способной решать серьёзные сложившиеся проблемы (не-чтения, не-осмысления – как следствие, неспособности человека выражать свои мысли и чувства в слове), мы ищем подпорки к изначально шаткой, не имеющей ни научного, ни педагогического фундамента постройке: ЕГЭ по литературе. Исчезает предмет-цель: вводится литература без чтения, аттестация учителя комиссией, никогда не бывшей у него на уроке, отчёт о работе с детьми вместо самой работы.
Что же нас всё время удерживает? Усталость и неверие, что можно что-то изменить? Итак, вот кратко позиции, которые определяют наши предложения:
Первое и, наверное, самое важное. При определении итоговых форм контроля давайте исходить из того, что литература – единственный предмет в школе, который представляет искусство на протяжении всего курса обучения (какое счастье, что в нашей школе у детей ещё есть уроки литературы (чтения) с 1-го по 11-й класс! И это достояние отечественной системы образования). Технология ЕГЭ не может быть итоговой формой выявления уровня литературного развития читателя, хотя бы уже потому, что не имеет ни эстетической, ни научной, ни нравственной, ни педагогической основы. Есть ли хоть одно научное исследование , оправдывающее эту технологию?
