Щелк.
Реклама кваса. Почти вопль: Лидский!!! И - подчеркнуто спокойно: всегда рядом.
Щелк.
История про «черную невесту». Молодая девушка познакомилась с молодым человеком, решили пожениться. Показывают девушку и молодого человека - гуляют в парке, резвятся, бегают друг за другом, целуются. Накануне свадьбы молодой человек умирает от сердечного приступа. Девушка знакомится с другим молодым человеком. Показывают девушку с этим другим молодым человеком - идут, держась за руки, по улице, разговаривают, улыбаются. Девушка в той же одежде и обуви, что и в предыдущем сюжете. Решили пожениться. Накануне свадьбы молодой человек вываливается из окна и погибает. На следующий день после гибели жениха девушка идет в магазин за огурцами. От огорчения она роняет сумку с огурцами, камера фиксирует, как зеленые пупырчатые огурцы выкатываются на асфальт. Девушка рыдает. Незнакомый молодой человек помогает девушке собрать огурцы. На почве совместного собирания огурцов завязывается знакомство, решили пожениться. Накануне свадьбы молодой человек напивается в хлам, засыпает в машине, стоящей в гараже, и задыхается выхлопным газом. Анализируя события последних месяцев своей жизни, девушка выявляет некоторую зловещую закономерность и обращается к экстрасенсу. На экране появляется экстрасенс - худощавая женщина ведьмаческого типа. Это, говорит женщина-экстрасенс, такое проклятие - «черная невеста» называется. Женщина-экстрасенс дает понять, что для нее снять подобное проклятие - раз плюнуть.
Щелк.
Лукашенко в новостях говорит о необходимости строительства в Белоруссии крупной атомной электростанции. Проект важный, необходимый. Будем строить. Тут некоторые говорят про какие-то откаты. Так вот, я как глава государства ответственно заявляю: никаких откатов и закатов не будет. И нечего об этом говорить.
Щелк.
Реклама мобильной связи. Героиня - небрежно нарисованная мультипликационная Машка. Машка любит в этой жизни три вещи. Первое - надувать и лопать пузыри (Машка надувает жвачечный пузырь и лопает его, при этом ошметки жвачки остаются на машкиной физиономии). Второе - кататься на роликовых коньках (оснащенная роликами Машка разгоняется и с разбегу прыгает в фонтан). Третье - отправлять смешные эсэмэс незнакомым людям. Машка пишет эсэмэс, отправляет его незнакомому человеку, противно хихикает и спрашивает: а что, это теперь бесплатно? Голос за кадром говорит: да, бесплатно. Сто эсэмэс - бесплатно. Или двести, не помню.
Щелк.
Александр Гельевич Дугин говорит, что в результате глобального потепления и прочих природных катаклизмов многие страны, возможно, затопит и они, так сказать, скроются в пучине морской. А Россию с Белоруссией не затопит. У наших стран большое геополитическое будущее. Еще Александр Гельевич хвалит Лукашенко за внимание к сельскому хозяйству. Традиция, говорит Александр Гельевич, это то, что делает народ народом. А еще традиция - это наше коллективное бессознательное.
На некоторое время выключил телевизор и пошел прогуляться по городу. Все-таки просмотр телевизионных программ - дело утомительное, даже если это белорусские программы. Особенно если этот просмотр длится часов пять подряд.
Выходной день, народу мало, машин мало. Идет небольшой дождь. Тихо течет маленькая тихая речка Свислочь. Проспект Победителей, проспект Независимости. Широкие улицы, зелень, простор. Идеальная чистота улиц. Можно лечь на асфальт, полежать, встать и пойти дальше, и одежда останется чистой. В воздухе разлито спокойствие, густое, ощутимое спокойствие, прямо хоть ешь его ложкой.
Тишина и спокойствие - девиз этого города. Может, конечно, это просто мне так показалось, потому что выходные. И все же, думается, дело не в выходных.
И телевидение белорусское такое же - тихое и спокойное. Без крайностей - в меру развлекательное, в меру информационное, без особых безобразий, так свойственных телевидению российскому (Анфиса Чехова не в счет - это исключение, подтверждающее правило).
Наверное, это правильный город и правильное телевидение. Наверное, оно все так и должно быть. При этом жить все же мне нравится в неправильной, неспокойной и нетихой Москве. И телевидение наше адское я, хоть и редко и по специальным случаям, но смотрю. А белорусское, даже если бы у меня был к нему постоянный доступ, я бы, наверное, не смотрел никогда. Все-таки, даже такие прекрасные вещи, как тишина и спокойствие, хороши лишь в умеренных дозах.
Вечером просмотр продолжился. Посмотрел футбол, чемпионат Белоруссии, «Витебск» - «Нафтан». Унылая, скучная, жалкая игра закончилась со счетом 1:1. В одном из эпизодов комментатор сказал: отличная передача, правда, неточная. Посмотрел передачу «Музыка для всех». Практически неотличимые друг от друга певцы и певицы пели лирические, задушевные песни. Вы шумите, шумите надо мною бярозы. Посмотрел новости. Лукашенко сказал, что оппозиция может успокоиться и не сеять панику - никаких массовых репрессий, никакого закручивания гаек по случаю взрыва не будет, гайки будем закручивать в головах у непосредственных виновников теракта.
На десерт у меня было заготовлено народное шоу «Крутые ребята». Будет, думал я, на что посмотреть. Название-то каково! Разгул безобразий обеспечен.
Как я ошибался.
Народное шоу началось, и на сцену вышли дама и девочка. Они спели песню «Кис-кис». Слово «кис» рифмовалось со словами «вернись» и «брысь». Песня в духе ранних 80-х, глуповато-лирическая, с незатейливым юморком, абсолютно невинная. Потом вышла группа девушек и станцевала испанско-цыганский танец фламенко. Потом появилась чрезвычайно утонченная скрипачка и сыграла что-то чрезвычайно утонченное.
Это, оказывается, не что иное, как конкурс художественной самодеятельности. Песенки, танцы, игра на балалайке, трио бандуристов.
И это все под названием «Крутые ребята». Страшно представить себе одноименную передачу на российском телевидении.
На просмотр фильма Гаса ван Сента «Джерри», который показывали сразу после народного шоу «Крутые ребята», сил уже не осталось.
Дома в ожидании закипания чайника пощелкал российские каналы. За примерно четыре минуты увидел Малахова, Тину Канделаки, Аллу Борисовну Пугачеву, Павла Волю. Дима Билан рассказывал о своем творчестве и о победе на «Евровидении». Приехал. Родина. Россия.
* МЕЩАНСТВО *
Евгения Долгинова
Свинарка и пастух
Волшебная страна на канале «Домашний»
Сыр не едят, а вкушают, говорит она. Протирать мебель лучше всего слабым раствором кондиционера для белья. Маска из сметаны, коньяка и яйца придаст блеск. А канал «Домашний», на котором я все это слышала, - лучший федеральный канал современности.
Само его создание было событием, как говорится, знаковым: оно сигнализировало, что в обществе появилось целое сословие женщин с избытком свободного времени, определить которое, как и все прекрасное, проще через отрицание: не стесненных в средствах, но вместе с тем и не рублевских жен, не синих чулков, но и не брезгующих чтением, не офисных крысок, но и не кухонных клуш. Что-то такое выкристаллизовывалось - ясное, физкультурно-здоровое, правильное и даже не очень фальшивое. С надеждой и радостью наблюдала я за этой золотой серединно-половинчатостью, за теплохладным мейнстримом. Неужели, - думала я, - он все-таки появился, тот самый мифологизированный трудноуловимый мидл-класс. Если шьют брюки для женщин с тремя ногами - значит, эти женщины где-то есть. Или будут.
(Поиски среднего класса - излюбленное хобби борзописцев. Как развратник выхватывает в толпе девиц определенного экстерьера, так и журналист ищет признаки «существования наличия», неустанно уговаривая себя считать знаком, символом и метафорой всякое па городской фауны.) Кто они, эти прекрасные женщины, богини, готовые к борщу и рукоделию, тонкому вымешиванию апельсинового теста и пластической операции, довольные «Доктором Хаусом» и здраво - без фи и глума - относящиеся к «Сердцам четырех»? Неужели народился тип культурной, просвещенной домохозяйки? Но попадание было точным, стремительным: все мои знакомые (женщины суровые, рабочие, но при этом «совы» с гибким графиком) стали смотреть «Домашний» - без сильных эмоций, но и без негативных тож. Иногда говорили: «А ничего, интересно».
Я старалась смотреть канал «Домашний» честно, непредвзято. И многое увидела. В нем распахивалась страна небывалая, невиданная и вместе с тем неуловимо родная, опознаваемая с третьего кадра как безусловно своя.
Канал «Домашний», малоинформативный и подчеркнуто небуржуазный, но вместе с тем лишенный фамильярности, рассказал мне о Родине больше, чем я узнала из довольно-таки частых поездок по стране. Самое главное в его продукции - это достоверность, благородная простота изложения и свежая неяркость визуального ряда, убаюкивающее чувство достоверности. Покуда, значит, дремлет бог войны - печет пирожное пирожница. Что же она печет?
