Во втором случае интеграция шла бы в рамках не только Европы, но США и Канады, носила бы преимущественно не экономический, а военно-политический характер и ориентировалась на интересы доминирующей в НАТО Америки.
Нападение на Югославию сулило надежду склонить Европу на сторону «натоцентризма». Но эта задумка не была реализована в полной мере, и вскоре Америка в поисках новых внеэкономических путей интеграции призвала Европу к союзу в войне с «мировым терроризмом». Европа скрипела, но соглашалась. Однако к началу второй войны с Ираком ведущие страны Европы (Франция и Германия) уже возражали против своего участия в американских авантюрах.
Но в итоге евро не стал заменой доллару на мировом рынке.
Помимо попыток подчинить рынок евро своим интересам, США пытались расширить мировой спрос на доллары, содействуя дестабилизации экономик, в частности, России и ряда стран Латинской Америки накануне введения евро (ведь национальная экономика «впитывает» дополнительные объёмы мировой резервной валюты именно из-за роста неблагополучия). С такой же точки зрения следует рассматривать и беспрецедентные дебаты в Аргентине в 1999 году о возможности отказа от национальной валюты и перехода на внутреннее обращение доллара США. Кстати, последствия были очень интересны: за следующие два года (к октябрю 2001-го) кредитный рейтинг Аргентины рухнул; она заняла самое последнее место в долгосрочном кредитном рейтинге развивающихся стран.
Но опасность доллару исходит не только от евро. Япония пытается создать «зону иены» в Юго-Восточной Азии. Правда, мировые финансовые воротилы ввергли эту страну в почти десятилетние экономические трудности, сорвав идею на раннем этапе её созревания. Тем не менее как одна из потенциальных возможностей она по-прежнему существует.
Ещё один претендент на роль азиатской региональной валюты — китайский юань. Китайцы учли опыт США по превращению доллара в мировую резервную валюту, осознали связанные с этим преимущества и всерьёз намерены сделать юань региональной резервной валютой Юго-Восточной Азии. В решении задачи они могут опираться на многочисленные в странах Азии китайские диаспоры.
Доллар слаб. Он напоминает здоровущего боксёра, забывшего правила бокса, — его ещё боятся, но это до поры. Не надо забывать, что сегодня доллар не обеспечен национальным богатством США. Оценки его обеспеченности опускаются до 2–3 %. Правда, максимальные оценки (которые ставят сами американцы) достигают 45 %. Но как бы то ни было, столь низкий уровень обеспеченности рано или поздно будет осознан миром и приведёт к катастрофическому обесценению доллара и ввергнет человечество в глобальный экономический крах.
Теперь поговорим и о социальных реалиях Америки. По таким характеристикам, как неравномерность доходов, уровень бедности, количество заключённых, состояние окружающей среды, США лидируют среди развитых стран. Клинтоновский бум и пять лет Буша-юниора ни в чём не изменили этого; тенденция к худшему. Международные сопоставления тоже показывают США в невыгодном свете: для столь богатой страны количество бедных очень велико.
Последним аргументом апологетов американского пути служит обращение к их легендарной социальной мобильности типа того, что чистильщик обуви, того и гляди, проснётся миллионером. Однако в действительности люди, как правило, проводят свою жизнь в рамках той социальной группы, в которой они родились. Нет существенных различий в моделях мобильности между США и Европой.
Америка ощутимо разделяется. Одни уходят в виртуальную жизнь, в ту реальность, где тебя никто не узнает, где ты можешь вести себя так, как тебе приятнее, — в реальность, которую сам себе можешь придумать. Сегодня для американца компьютер — это уже образ жизни, а не просто средство получения информации или инструмент для покупок. Это средство общения, работы, путешествий, совершаемых, не выходя из дома. Но уход в виртуальный мир приводит не только к отделению человека от государства и общества, он приводит к отделению человека от своей страны.
Так ведёт себя «продвинутая» часть американского общества. А что в это время делают те, кто в результате перехода страны в постиндустриальный мир стал маргиналом и не нашёл себе места во вновь возникших сферах экономической активности? Ни в какую виртуальную реальность они уходить не собираются. Они заполняют улицы американских городов. Социальные дотации позволяют не работать и иметь хлеб, а дополнительный приработок от криминальных дел и торговли наркотиками даёт деньги и на масло…
Всё это, разумеется, печально и добавит красок в катастрофу, когда она разразится. Последняя тема, которую стоило бы упомянуть в главе о нестабильной Америке, — это этническое противостояние.
Государствообразующий элемент США — общая территория, захваченная по праву сильного. Граждане страны (за малым исключением) — эмигранты в разных поколениях. И, не опираясь на национальные традиции, предельно материальная культура Америки с самого начала её истории была вся нацелена на создание некоего «нового человека». Каждый гражданин должен был стать прежде всего стопроцентным американцем. И эта система, называемая «плавильным котлом» (melting pot), работала неплохо, пока «переплавка» касалась выходцев из стран Европы германской группы языков. Немцы, англичане и голландцы «переплавлялись» вполне успешно. Первые сбои начались с началом массовой итальянской иммиграции. В крупных городах Америки появились «итальянские деревни», а как следствие — итальянская организованная преступность, мафия. Но совсем стало плохо, когда в США хлынули китайские иммигранты и представители других стран Юго-Восточной Азии.
После этого США перестали быть «плавильным котлом» наций. В стране возникли районы, города и посёлки (причём весьма плотно населённые), где владеть английским совершенно необязательно. А теперь есть уже места, где достаточно владеть только русским.
Сегодня многие граждане и не собираются становиться «истинными» американцами: а зачем, они и так пользуются всеми благами. Посреди гражданского общества «стопроцентных янки» сформировались огромные анклавы традиционных обществ. Что касается национальных «мафий», то они зачастую являются таковыми лишь в глазах янки. Просто на территории Америки какая-то национальная община собирает деньги со своих национальных коммерсантов в каких-то своих интересах. Коммерсанты, заплатив этот национальный налог, конечно, обжуливают налоговую службу США. Вот вам и вся мафия.
Среди потомков первопоселенцев разделение по нациям тоже идёт полным ходом. Если в 1950-е годы белые составляли 90 % численности населения, а большинство остальных были негры, потомки попавших сюда двести лет назад рабов, то уже в начале 1990-х годов белых осталось только 75,6 %, и можно ожидать, что через два-три десятилетия их будет меньше половины населения. «Не белая» же часть теперь отнюдь не только негры. Юг Флориды активно заселяют кубинцы, Калифорнию и Техас — мексиканцы. Белые покидают эти штаты, а также и Нью-Йорк, переселяясь во внутренние регионы страны. Негры бегут на свой традиционный Юг.
Этнические группы интенсивно проникают в органы государственного управления. Они формируют свои, отдельные политические структуры, не растворяющиеся в существующей политической системе. Они просто используют её для достижения собственных долгосрочных целей! Негритянское движение поднимает зелёное знамя ислама и во вполне интеллигентной форме требует создать отдельное негритянское государство на территории США. И это — следствие разных интересов «простой» Америки, разделённой на десятки традиционных обществ и социальных групп, и «Америки», которая стала некоей наднациональной всемирной корпорацией.
И здесь нестабильность!
Подведём итоги.
Сегодня экономическая ситуация в США критическая. Под долларом лежит колоссальный инфляционный потенциал, что выражается в сумасшедшем росте дефицита внешнеторгового баланса. Когда он растёт на проценты в год, это уже не очень хорошо. Когда на проценты в месяц — это ужасно. А он только в июне 2004 года вырос на 19 %; это что-то невообразимое. Здесь проглядывается очевидное последствие структурного экономического кризиса, который обусловлен несоответствием межотраслевого баланса и дефицитом «новой экономики», и американский доллар, без сомнений, ожидает резкое падение.
Так называемая постиндустриальная экономика «одаривает» Штаты опасными парадоксами. По монетарным догмам, падение национальной валюты неминуемо влечёт за собой улучшение внешнеторгового баланса. Причины вполне понятны: становится выгодно покупать товары собственного производства, экспортировать их и становится невыгодным покупать товары за рубежом. Примерно так было в России в конце 1998 года. В США всё наоборот: падение доллара не повлияло на отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, он даже продолжал расти. Такого не может быть! Но есть, а причина в том, что США стремительно деиндустриализировались. Здесь просто нет товаров собственного производства, которые бы «закрывали» уменьшающийся импорт.
