Эти опасения вылились в открытое столкновение на состоявшейся в апреле 1984 года в Турции встрече министров обороны стран — членов НАТО. Вашингтон стал давать явно обманные заверения, будто задуманная им противоракетная система прикроет и Западную Европу, но не сумел приглушить недовольство. Конфликт по этому вопросу будет, по-видимому, разгораться.
Все глубже осознают в Западной Европе и то, что в результате размещения ракет она стала заложником глобальной стратегии Вашингтона, в которой усиливаются элементы агрессивности и авантюризма. «Першинги-2» и крылатые ракеты, — писал западногерманский эксперт и дипломат К. Бломер в журнале «Форин полиси», — стали ныне для Вашингтона средством привязывания своих партнеров по НАТО к его глобальным политическим концепциям. США требуют от союзников того, чтобы они разделяли соответствующий риск».
Не удалось Вашингтону достичь и другой цели размещения ракет — накрепко сбить дающее все больше трещин здание «атлантической солидарности». Сбить удалось (надолго ли?) лишь «крышу» этого здания: правительства, стоящие у власти в Бонне, Лондоне, Риме, объединились под эгидой Вашингтона в борьбе против миролюбивых требований своих народов. Но зато «фундамент» дал новые трещины: в Западной Европе среди самых широких кругов общественности, в политических партиях выросли сомнения в необходимости блока НАТО, усилились поиски иных путей, обеспечения безопасности, укрепилась убежденность в необходимости продолжения политики разрядки. Попытки Вашингтона увеличить уровень конфронтации в Европе рикошетировали в обратную, крайне нежелательную для него сторону. Для большинства западноевропейцев, писал известный французский эксперт по вопросам безопасности Пьер Лелуш, стало еще более очевидно, «что НАТО не может более оставаться единственным инструментом безопасности… Больше ограничения вооружений, а не больше ракет стало новым западноевропейским ответом».
Борьба вокруг ракет способствовала дальнейшему размыванию поддержки НАТО, породила для атлантистов больше проблем, чем должна была решить. «Вместо того, чтобы способствовать укреплению доверия и уверенности, — вынужден был констатировать, оценивая последствия размещения ракет, один из его наиболее активных сторонников в Западной Европе, бывший директор лондонского Международного института стратегических исследований Кристоф Бертрам, — сама эта программа, равно как и политический климат, в котором она претворялась в жизнь, оказались контрпродуктивными с точки зрения целей, на достижение которых она была направлена. Она породила острые и болезненные разногласия внутри Западной Германии, которые остались неразрешенными и после того, как бундестаг в ноябре 1983 года, после провала женевских переговоров, решил начать размещение девяти «Першингов-2» в южной части ФРГ».
Осознание того, что размещение американских ракет не укрепляет безопасность Западной Европы, не отвечает ее политическим интересам, все шире распространяется в западноевропейских странах. Это проявляется не только в том, что изменила свою позицию социал-демократическая партия ФРГ, первоначально выступавшая за размещение ракет. Ко второй половине 1983 — началу 1984 года такие настроения стали фактически главенствующими в Западной Европе, были заметны даже в тех кругах, которые в силу «атлантической дисциплины» до конца выступали в поддержку Вашингтона. Как писал в начале весны 1984 года Киссинджер, «превалирующее в Европе отношение к ракетам было похожим на то, как хозяин относится к приглашенному ранее, а теперь уже нежеланному гостю».
Борьба вокруг размещения американских ракет привела к тому, что антиядерное движение в Европе охватило политические силы самого широкого спектра, послужила более глубокому осознанию всеми европейцами опасностей войны, изменила психологический климат в Европе. Размещение американских ракет вопреки воле народов большинства западноевропейских стран вкупе с милитаристской риторикой Вашингтона, его нежеланием принимать во внимание интересы других стран, даже ближайших союзников, послужило резкому и, очевидно, долговременному усилению антиамериканских настроений в Западной Европе.
В итоге борьбы вокруг ракет народам мира особенно отчетливо стали видны ответственность и реализм Советского Союза, его устремленность к укреплению общей безопасности. Натовским пропагандистам стало все труднее проталкивать мифы об «агрессивных устремлениях» СССР, о «советской угрозе» Западной Европе.
«В целом ряде сфер: в области искусства, бизнеса, торговли, дипломатии, даже ядерной стратегии, — с нескрываемой тревогой писал об этой тенденции видный американский специалист по «атлантическим отношениям» Э. Эндельман, — образ Советского Союза, его правительства, основ его политики явно претерпевает изменения, которые могут только быть названы де-демонизацией. Для народов и правительств Западной Европы Советский Союз неожиданно перестал быть той угрозой, которой он был в течение большей части послевоенного периода. Вместо этого во многих отношениях эту роль начинают играть Соединенные Штаты».
В Европе, как и повсеместно, Вашингтон пытается играть в то, что математики называют игрой с нулевой суммой. В такой игре проигрыш для одной стороны автоматически является выигрышем для другой. Но в современной политической жизни такие игры невозможны. Пытаясь новыми ракетами нанести ущерб безопасности Советского Союза и братских ему стран, подорвать самостоятельность западноевропейских государств, США не только ослабили свою собственную безопасность, но и подложили мину под свои позиции в Западной Европе. Вашингтонская попытка игры с нулевой суммой оборачивается минусом для всех. И самый большой минус — у Вашингтона,
Глава шестая
США и НАТО: курс на подрыв европейской безопасности
«План Роджерса» против Европы
США начали размещение ракет в Европе. Но Пентагон не оставляет своих усилий по насыщению все новыми вооружениями Европейского континента, по повышению там уровня военного противостояния. Теперь речь идет о дополнении наращивания ядерных вооружений новым туром гонки вооружений обычных, но носящих отчетливо выраженный агрессивный и дестабилизирующий характер.
Американскую «повестку дня» для НАТО достаточно откровенно раскрыл, выступая 16 мая 1984 года в Хот-Спрингсе, государственный секретарь США Шульц. Прочитав дежурный панегирик «успеху НАТО» — началу размещения новых ядерных ракет, он заявил: «Союз переключает сейчас внимание на другие проблемы первоочередной важности. Существует широкое признание необходимости принять меры в целях укрепления обычной обороны НАТО». Дело, однако, в том, что НАТО пи на день не останавливала процесс наращивания боевого потенциала вооруженных сил обычного назначения. Этот процесс лишь стал убыстряться со второй половины 70-х годов.
В мае 1977 года в Лондоне на сессии Совета Организации Североатлантического договора было принято решение об увеличении реальных расходов на оборону стран — членов НАТО на 3 процента в год.
Идеи, выдвинутые на майской сессии 1977 года, были конкретизированы через год, когда на вашингтонской сессии Совета НАТО на уровне глав правительств был принят план широкомасштабного наращивания военного потенциала блока. Было предусмотрено осуществление более 100 новых военных программ, дополнительное выделение 80 млрд. долларов на закупки вооружений.
Программа, заложенная на вашингтонской сессии Совета НАТО, воплощается в жизнь. На вооружение поступает новое поколение танков, в том числе M-I «Эбрамс», «Леопард-2», «Челленджер», боевых машин пехоты «Брэдли», истребителей-бомбардировщиков, систем залпового огня, противотанковых средств и т. д.
С рубежа 70-х и 80-х годов наметился новый качественный скачок и в доктрине НАТО, инициатором которого выступили вновь Соединенные Штаты. Одновременно с принятием в декабре 1979 года «двойного решения» о размещении в Европе новых американских ядерных ракет первого удара в штабах НАТО, как стало известно уже позднее, началась разработка концепции ведения войны с применением обычных вооружений нового поколения.
Эта концепция была принята в декабре 1982 года на брюссельской сессии высшей военной инстанции НАТО — Комитета военного планирования — в качестве официальной натовской доктрины. Она получила название «удара по второму эшелону», «перехвата в глубине территории» или «плана Роджерса», по имени главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, который был ее наиболее активным пропагандистом.
За несколько месяцев до принятия НАТО новой доктрины журнал армии США «Милитари ревью» огласил содержание нового полевого устава армии США «ФМ 100–5». В основе его лежала концепция «Эйрлэнд бэттл» — «воздушно-наземное сражение».
