Связь Пурима с Женским Днем предполагает, например, Центральный еврейский интернет-ресурс «Sem40.ru» «О том, что восьмой день первого весеннего месяца связан с именем германской феминистки и революционерки Клары Цеткин, помнят все, но вот почему именно восьмой, знают немногие. Оказывается, эта цифра возникла не случайно. Движение феминисток создавалось не в одночасье, делом было долгим и кропотливым, но, тем не менее, в 1910 году на 2-й международной конференции социалисток в Копенгагене было принято решение конкретизировать дату возникновения политической организации, борющейся за права женщин, и объявить ее днем солидарности всех женщин планеты. Такой датой выбрали… еврейский праздник Пурим. Связан он с именем великой дочери еврейского народа Эсфири, которая умудрилась спасти от тотального уничтожения своих соплеменников»[377].
И в самом деле — много веков назад Эсфирь спасла свой народ от тирана. Память о тех событиях сохранилась в веках. И не только на страницах Библии. Эсфири посвящен ежегодный и самый веселый праздник еврейского народа — праздник Пурим. И празднуется он как раз на переломе от зимы к весне (у иудеев сохраняется лунный календарь, и потому время празднования Пурима скользит по отношению к нашему солнечному календарю почти также, как скользит по отношению к нему время празднования православной Пасхи).
Поначалу так же скользил по календарю и «МЖД»[378]. Прямо с Пуримом его не совпадали — это было бы слишком откровенно: слишком уж было бы заметно, что празднуется всего лишь Пурим. И переносить каждый год его все же было неудобно. Так что логичным было бы зафиксировать празднование Женщины-разрушительницы, и ежегодно 8 марта, независимо от лунных циклов, призывать все народы земли прославлять Женщину-Воительницу.
Кстати, решение о том, что такой праздник вообще должен праздноваться, принято Коминтерном в 1910 году, а самая свежая память о Пуриме — память о предыдущем, 1909 года, Пуриме, подсказывала именно дату 8 марта: Пурим длится два дня и в 1909 году на 8 марта приходился как раз Шушан-Пурим (окончание Пурима; Пурим вообще празднуется с 11 по 15 адара, а в селах празднование может начинаться и раньше[379]). Затем дата Женского Дня менялась. А в 1914 году определилась окончательно: 8 марта. А тут где Пурим? Да рядышком: это был воскресный день, ближайший перед Пуримом. Предпразднство, так сказать…
Одних этих совпадений недостаточно, чтобы счесть изложенную мною гипотезу вполне достоверной. Но этого достаточно, чтобы не отказываться от гипотезы связи МЖД и весеннего еврейского праздника.
Самое же значимое — то, что Пурим пришелся на 8 марта в 1917 году. Это — по новому стилю. А по старому, который тогда еще был государственным календарем Российской Империи, — на 23 февраля. Так что 8 марта и 23 февраля — это один день и единый муже-женский праздник революционных гермафродитов.
Именно 23 февраля 1917 года началась Февральская революция.
Она началась очень странно. «В забастовке, которая в четверг 23 февраля началась на петроградских заводах, поначалу приняло участие 90 000 человек… В этой февральской забастовке было нечто такое, чему нет объяснения и по сей день. Невозможно было массовое движение такого масштаба и размаха без какой-то направляющей силы… Называли две важные причины роста стачечного движения в последнюю неделю февраля: ухудшение в снабжении хлебом и локаут на путиловском заводе… Однако, имеются основательные доказательства, что никакого недостатка в муке не было. Ни разу в продолжение февраля 12-дневный запас муки для булочных столицы не падал ниже средней нормы… На путиловском заводе беспорядки начались в цехе, рабочие которого потребовали непомерного повышения зарплаты на 50 %… Почему такое движение должно было начаться тогда, и только тогда, в Петрограде? Ни до, ни после этого рабочие массы России не демонстрировали подобной способности к согласным „стихийным“ действиям… Скрытые пружины народного восстания требуют объяснений, и вмешательство немецкой агентуры дает объяснение этому поразительному успеху „революции без революционеров“… Мы видели, что Гельфанд (Парвус)[380] разработал для германских властей подробный план, и что германское правительство оказало ему значительную финансовую поддержку… В субботу 25-го Суханов (Гиммер) встретил группу рабочих, обсуждавших события. „Чего они хотят?“ — спросил один из них мрачно. „Они хотят мира с немцами, хлеба и равноправия евреев“. Суханов пришел в восторг от этой „блестящей формулировки программы великой революции“, но не заметил как будто, что мрачному рабочему представляется, что лозунги исходят не от него и ему подобных, а навязаны какими-то таинственными „ими“»[381].
Бунты, как известно, начались в хлебных очередях, а в докладе петроградского Охранного отделения еще в октябре 1916, читаем: «В Петрограде вся без исключения торговля ведётся через евреев, прекрасно осведомлённых об истинных вкусах, намерениях и настроениях толпы»[382].
Ну, «намерения» — вещь, плохо поддающаяся фиксации и документации. А факт налицо: Международный Женский день, начало русской революции и иудейский Пурим в 1917 году совпали. Все три события пришлись на 23 февраля по календарю Российской Империи (т. н. старый стиль).
Независимо от того, связывал или нет Женский день с Пуримом учредивший женский праздник Интернационал, но в сознании иудеев (например, Парвуса) 23 февраля 1917 года — это несомненно Пурим. В последний год Российской империи начало революции совпало с Пуримом. А поскольку революции без революционеров все же не бывает (вспомним суждение Ленина, который именно в области организации переворотов был все же неплохим специалистом: для превращения революционной ситуации в революции необходимо наличие «субъективного фактора», то есть партии, планирующей и организующей революцию), и партией революции в феврале 1917 были отнюдь не большевики, а либералы (при этом почти поголовно состоявшие в масонских ложах)[383], то вопрос о том, кто выбирал дату для начала революции, кто «совпадал» беспорядки и Пурим, как минимум имеет право на существование и спокойное обсуждение[384].
И в ходе этого обсуждения никак не удастся ответственность размазать поровну: мол, все «россияне» равно энтузиастически и деятельно делали революцию. «Февральская революция была совершена — русскими руками, русским неразумием. В то же время в её идеологии — сыграла значительную, доминирующую роль та абсолютная непримиримость к русской исторической власти, на которую у русских достаточного повода не было, а у евреев был. И русская интеллигенция усвоила этот взгляд»[385].
… Вот теперь время отложить гипотезы и реконструкции в сторону. Помнила или нет Клара Цеткин рассказы своего мужа (одесского еврея Осипа Цеткина) о веселом празднике Пурим — дело не самое важное.
В конце концов если и в самом деле была именно еврейская мотивировка в установлении МЖД — ничего обидного для евреев в этом нет. После публикации первого издания этой моей книги еврейские публицисты бросились доказывать, что Клара Цеткин немка, а потому ничего еврейского в ее жизни и в решения Коминтерна быть не могло, утверждать же обратное есть антисемитизм.
Я удивлен тем, какое внимание мои критики придали этой, в общем-то весьма частной теме.
«Тому, как еврейка Клара Цеткин по заданию еврейского руководства Интернационала внедрила в революционное движение еврейский праздник Пурим под видом Международного женского дня, Кураев посвятил целую книгу под броским названием „Как делают антисемитом“»[386].
Неправда: гипотезе о связи 8 марта и Пурима у меня посвящено лишь 5 страничек из почти двухсотстраничной (в первом издании) книги. Зато приведенные в той же книге расистские суждения иудейских наставников остались безо всяких упоминаний: «жена Цезаря вне подозрений!».
«Диакон снова юлит и лукавит, не отвечая на главный вопрос, а уводя разговор в сторону. Но все-таки, господин бывший товарищ Кураев, ответьте прямо на прямо поставленный вопрос: была или нет Клара Цеткин еврейкой и является или нет 8 марта замаскированным Пуримом?»[387]. И это — «главный вопрос»? А вопрос о Пуриме как праздновании погрома, вопрос расистских оскорблениях в адрес не-евреев, вопрос об оскорблениях России, ее культуры и веры — это все не главное?
Да что ж тут «главного»? Предположим, что и в самом деле 8 марта — это светский и международный вариант Пурима. Что в этом тезисе унизительного для евреев? Будь я евреем, я бы сказал: вот и хорошо: «Оказывается, мы, евреи, подарили человечеству еще один замечательный праздник, именно мы научили чествовать женщин!»[388].
