Дмитрий Калюжный - Страна Тюрягия

Таким образом, нарушаются и права вольных людей, например, статья 35 Конституции РФ, согласно которой собственник владеет, пользуется и распоряжается своим имуществом. Гражданин свободно отправляет своё имущество заключённому, и заключённый становится его собственником. А пункт 3 той же статьи 35 гласит: «Никто не может быть лишён своего имущества иначе как по решению суда».

Не позволяют гражданину свободно распоряжаться имуществом, лишают зэка права им владеть, без всякого суда отправляя посылку обратно, да ещё заставляют отправителя платить за это безобразие. А страна у нас большая; если посылка, совершившая вояж из Москвы в Ярославль и обратно, обойдётся гражданину в 50—70 рублей, то за посылку, вернувшуюся из Красноярска, придется платить раза в четыре больше. Для нищего населения это невыносимо; люди перестают посылать посылки вообще, а заключённый окончательно теряет связь с «внешней общиной».

А.В. Н-н (456658, Челябинская обл., г. Копейск, пос. Октябрьский, учр. ЯВ-48/1) пишет нам:

«Я осуждён за мелкое правонарушение, хотя можно было бы и штрафом наказать. К сожалению, таких, как я, много здесь. Раз в месяц нас на зоне отоваривают на 10—15 рублей, это капля в море. На месяц дают полпачки сигарет «Прима», и если остаются деньги, то дают чай. Очень тяжело прожить с тремя пачками сигарет целый месяц. Не могли бы вы оказать помощь в сигаретах и чае».

Так голодный зэк лишается продуктовой поддержки с воли. Если он работает, то мог бы подкормиться, покупая еду в ларьке за свои заработанные деньги или тратя суммы, присланные с воли. Наличных денег зэк не имеет; он покупает по «заборному листу» на те средства, что числятся на его лицевом счете. Много ли он сможет купить?

Новый УИК начал действовать с 1997 года. Может быть, законодатели не знали, что делают? Даже через год минимальный размер оплаты труда (МРОТ) был равен 84 рублям. Таким образом, сколько бы заключённый ни зарабатывал, сколько бы ни прислали ему из дома на прокорм, он, по воле законодателей, мог тратить в ларьке только долю от 84 рублей. Конкретнее, 30% (25 руб. 20 коп.), 40% (33 руб. 60 коп.), 60% (50 руб. 40 коп.), 80% (67 руб. 20 коп.) и, наконец, целые 84 рубля на облегчённых условиях общего режима. Напомним, что сигареты в то время стоили 3 рубля пачка, носки – 5 рублей пара, тюбик зубной пасты 10, а банка тушёнки 20 рублей.

А на строгих условиях любого режима и тогда, и теперь зэк вправе тратить только заработанное, так что если работы нет – прощай, ларёк. Прощай, сигареты, еда, носки и зубная паста.

Теперь МРОТ повыше, но ведь и цены не стоят на месте!

Голодный человек, оставаясь к тому же без необходимых повседневных вещей, смириться с этим не может. Он желает выжить любыми способами. Те, кто имеет родственников, но не имеет права получить посылку, обращаются к другим заключённым, у которых родственников нет, а потому и «право» на посылку не реализовано. За небольшую мзду одинокие зэки разрешают использовать своё имя, чтобы можно было обойти закон.

Родственники вынуждены изучать приёмы конспирации и, пользуясь шпионскими методами, запрятывают в сигареты, подмётки и прочие укромные места посылаемых вещей денежные купюры. Эти наличные, за небольшую, опять-таки, мзду, отоваривают на воле работники колоний. То есть глупость ограничений очевидна всем: заключённым, родственникам, персоналу. Люди «тренируются» в выживании вопреки Закону, подтверждая ещё раз, что наши «исправительные» учреждения созданы не для исправления, а для подавления.

Наказания физическим страданием никогда не приносят пользы, они действуют наоборот, вызывая инстинктивный протест против наказывающего. Человек отвечает на подавление борьбой против его источника. Если он перестал бороться, значит, он сломлен и как человеческая единица не интересен более никому, даже самому себе.

Таким образом, не воспитание «хорошего» человека из «плохого», а превращение любого человека в дисциплинированную скотину, вот что делают тюремные запреты и ограничения, подавляя личность.

Олег О. (Кировская обл., г. Кирово-Чепецк, учр. ОР-216/12):

«Наша зона считается больницей, хотя до сих пор статус её неясен. Содержатся здесь больные туберкулёзом. Помогите, чем можете, я всему буду рад: чай, табачок, мыло, зуб. паста, консервы, тетради. Сидеть ещё год, хочется как-то выжить, а там я как-нибудь уже сам. Трудно весной туберкулёзникам, сказывается плохое питание, отсутствие витаминов и действие сильных лекарств. Работы нет, в зоновский ларёк ходят только пенсионеры, но и там ограничения на закупку продуктов. Как больные, мы имеем право получать 16 посылок в год, но кто их пошлёт? В большинстве здесь люди с поломанной судьбой, без семьи и родных. Помогите, пожалуйста, люди добрые! Уверен, что своим милосердием вы сделаете больше, чем делает для нашего исправления вся система».

О количестве разрешённых свиданий (третья колонка нашей таблицы) даже говорить не хочется. Перечитайте рекомендации Европейских тюремных правил, приведённые десятью страницами раньше.

Несколько слов о прогулках. Прямое ограничение, содержащееся в УИК, касается только осуждённых, находящихся на строгих условиях любого режима: они имеют право «пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью полтора часа». Это, казалось бы, правильно. Европа предлагает предоставлять в хорошую погоду, или в защищённом от непогоды месте прогулку продолжительностью не менее часа тем заключённым, которые не работают на свежем воздухе и постоянно находятся в закрытом помещении.

Но беда в том, что, судя по письмам, в России это правило о прогулках выполняют во многих колониях буквально. Погода, непогода, больной ты или здоровый – выходи строиться, гулять, я сказал!

О том, как должны проводиться ежедневные прогулки подозреваемых и обвиняемых, нам сообщают Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов. Приведём § 15 этих Правил, напомнив, что подозреваемые и обвиняемые – это люди, ещё не признанные судом виновными. Люди, не несущие никакого наказания. Они даже могут участвовать в выборах Президента страны и депутатов Государственной Думы и местных органов власти:

«15.1. Подозреваемые и обвиняемые пользуются ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа, а несовершеннолетние не менее двух часов. Продолжительность прогулки устанавливается администрацией следственного изолятора с учётом распорядка дня, погоды, наполнения учреждения и других обстоятельств. Продолжительность прогулок беременных женщин и женщин, имеющих при себе детей в возрасте до трех лет, не ограничивается.

15.2. Прогулка предоставляется подозреваемым и обвиняемым преимущественно в светлое время суток. Время вывода на прогулку лиц, содержащихся в разных камерах, устанавливается по скользящему графику.

15.3. Прогулка проводится на территории прогулочных дворов. Прогулочные дворы оборудуются скамейками для сидения и навесами от дождя. Во время прогулки несовершеннолетним предоставляется возможность для физических упражнений и спортивных игр. Прогулочные дворы для женщин с детьми засаживаются зеленью и оборудуются песочницами.

15.4. Для досрочного прекращения прогулки подозреваемые или обвиняемые могут обратиться с соответствующей просьбой к лицу, ответственному за прогулку, который доводит её до сведения начальника следственного изолятора или его заместителя. Указанное должностное лицо принимает решение по существу просьбы».

Эти «правила» лишний раз показывают, что тюремная жизнь зарегламентирована до крайности. Слава Богу, разрешили хотя бы для прогулок невинных детишек посадить кустики во дворе. В нашей лесистой стране, славящейся разнотравьем, это, наверное, нужно рассматривать как факт проявления широты натуры тюремных правоведов. Но ведь в следственных изоляторах не только дети подследственных, но и все остальные, пока суд не признал иного, невиновные. По какой же такой причине они должны месяцы и годы проводить, не видя зелёного листика?

А что это за чепуха о «физических упражнениях» для несовершеннолетних? Получается, если тебе, например, 17 лет и десять месяцев от роду, ты можешь на прогулке поприседать на одной ноге или попинать мячик. А если тебе 18 лет и один месяц, то тебе уже этого не надо. Ничем не оправданное, глупое, жестокое ограничение.

Картина эта ещё печальнее, если учесть, что человек, «взятый» летом в домашних тапочках, и нашу русскую зиму встретит в тех же тапочках, и не видать ему вообще никаких прогулок.

Федор Л. (Новгородская обл., г. Боровичи, учр. ОЯ-22/3):

«В тюрьме нахожусь с 18 лет, здесь заболел туберкулёзом, сейчас мне 24 года и уже в туб. зоне нахожусь 4 года. Через 4 месяца я освобождаюсь и не знаю, что мне делать, ведь у меня кроме носков с рубашкой ничего нет. Даже ботинок нет, хожу в тапочках. Я уж очень прошу, помогите мне, пожалуйста, вышлите мне ботинки 42 размер с половиной, брюки – 52 размер 2 рост, ну и какую-нибудь курточку…»